«Нет, этого не может быть. Таких чудовищных ошибок не случается в природе. Нет, виноват Горин, и только он. Ребенок ни при чем!» Глава 23 — Я все-таки не понимаю, что я тут делаю?! — Марина растерянно оглядела огромную мастерскую художника. — Как вам удалось меня уговорить?! — Неужели тебе не хочется посмотреть на своего бывшего? — усмехнулась Катерина. Алена пожала за нее плечами. Если бы она была на месте Марины, ей бы не хотелось. Да она бы и не пришла. А вот Марина притащилась, причем никто ее особенно не уговаривал, сама напросилась, едва узнала, что они собираются с визитом к Лелику — ее первому мужу, от которого она четыре года назад ушла ко второму. И никаких претензий не возникало, пока в квартире Лелика их не встретила сексапильная брюнетка с грудью четвертого размера и глазами цвета насыщенного раствора синьки. Теперь Марина пребывала в расстроенных чувствах. Еще бы! Лелик нашел ей достойную замену. Вот если бы на месте этой девицы было нечто невыразительное в полинявшем халатике, тогда бы Марина в очередной раз торжествовала, преисполненная гордости. А теперь сникла. Алена могла ее понять. Она сотни раз за последние четыре месяца пыталась нарисовать себе образ Вадимовой криминалистки и каждый раз останавливалась на «полинявшем» варианте, потому что представлять соперницу эдакой секс-бомбой опасно для собственной психики — можно сойти с ума от ревности. Конечно, к Марине это не относится. Во-первых, Алена Вадима любит, а Марина Лелика только помнит, и то плохо. К тому же криминалистка Алене — соперница, а эта брюнетка Марине — нет. А во-вторых, ну в сущности, какая ей разница, с кем теперь живет ее первый муж? Неприятно, разумеется, что девица его нынешняя так хороша собой, но и только. — Могу себе представить, какие узоры он вырисовывает на ее груди. — Марина кивнула вслед удалившейся в соседнюю комнату девушки. — Интересно, Лелик все так же помешан на Гжели или переключился на Хохлому? — Не злорадствуй, — пристыдила ее Катерина. — И пожалуйста, не мешай нам своими едкими замечаниями. Знала бы, как ты себя поведешь, вообще не позвала бы тебя с нами. — Между прочим, он мой муж. — Марина приняла надменный вид. — Увы, — усмехнулась Алена, — уже не твой. — У нас деловые переговоры, — напомнила Катерина, — поэтому попытайся себя сдерживать. Потом, если захочешь, припрешься сюда еще раз и устроишь скандал. — Скандал — не мой метод, — гордо парировала Марина. Алена ей не поверила. — Ба! — Лелик появился в дверях с широко растянутой улыбкой на устах. — Неужели мое прошлое само постучалось в дверь? — Не зарекайся, — Марина приняла позу обольстительницы, выпятив грудь, которая хоть и сильно уступала в размерах бюсту брюнетки, зато имела отличную форму, — может быть, в дверь постучало твое будущее? — Теперь я как былинный дядька на распутье. — Он одарил каждую гостью персональным кивком, приговаривая, — Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — копье потеряешь, прямо пойдешь… — Тут его взгляд уперся в фигуру бывшей жены, и он закончил хриплым шепотом, – Все потеряешь. Пойду лучше назад. Там спокойнее. Обернулся и крикнул вглубь огромной квартиры: — Детка, свари нам кофе! — А как зовут детку? — ехидно поинтересовалась Марина. — Детка, — Лелик старался больше не смотреть в ее сторону. — А это твоя мастерская? — чтобы снять напряжение, Алена спросила излишне непринужденно и громко, а в довершение обвела помещение широким жестом. — Н-да, — Лелик тут же приобрел уверенность. — Что-то не видно бирюлек под Гжель. — Марина оглядела мастерскую совсем по-хозяйски. — Их и быть не может. — Художник наконец вышел из дверного проема и кивнул на картины, стоящие у стены, — Период «натурной Гжели» в моем творчестве закончился два года назад. Да вы слышали, наверное, теперь я работаю акварелью, пишу в основном на заказ… Он подошел к одному из полотен и откинул закрывающую его ситцевую завесу. — Заказы, видимо, поступают из Министерства культуры? — в голосе Марины проскользнула обиженная издевка. — Да нет, заказы частные… На холсте была изображена симпатичная дама в пастельных тонах. Талантливо изображена. Лелик пояснил: — Сейчас акварель в моде. Масло не в ходу. Все хотят портреты «под импрессионизм». Подавай им Дега или, на худой конец, Матисса. Репин не в чести нынче. Вот это — любимая женщина одного банкира. Неплохо, правда? — Ты стал коммерческим художником? — притворно удивилась Марина. — Раньше ты называл таких малярами. — Искусство на заказ тоже искусство. Только за него платят большие деньги, — довольно усмехнулся ее бывший муж. — Если у меня талант, почему бы мне не получать за свое творчество в долларах? И кто сказал, что художник должен быть голодным? — Ты очень изменился, — констатировала бывшая жена с грустью. — Но тем не менее вам ведь нравится эта вещь? — Я ничего не понимаю в живописи, — тактично ответила Алена, — но мне нравится. — Слишком претенциозно, — Катерина откинула голову, оценивая, — но в целом привлекает. — А я бы тоже попозировала, — Марина повела плечом, — разумеется, мой муж заплатит нужную сумму. — Хочешь поддержать отечественное искусство? — Лелик смерил ее долгим, недвусмысленным взглядом. Стало понятно, что Марина сделает все, чтобы Лелик расстался со своей потрясающей брюнеткой. Eсли надо, она будет позировать и позировать ему, пока у мужика крышу не снесет от ее прелестей. Алена пожалела несчастного. Разумеется, он согласился на участие в съемках, предупредив, правда, что сделает это не ради справедливости, а чтобы «покрасоваться в рядах почтенной публики» на экране. – Понимаете, — пояснил он, — для меня — это классная реклама. Так что я обязательно выступлю и между делом расскажу, какой я замечательный художник. Подобная перспектива отклонения от основной темы программы ни Алену, ни тем более Катерину не устраивала. Но выбора у них не было, пришлось соглашаться. — Может, обиженные клиенты должны сказать спасибо фирме «Дом», — предположила Алена, когда они вышли от Лелика. — Я даже представить не могу, как все эти люди ужились бы в одном поселке, окруженном высоченным забором. — Да брось! Они все из одного теста, — отмахнулась Марина. — Ну тебе уж нечего на «Дом» пенять. Лелика ведь надули совсем недавно, так что, если бы все было по-честному, ты оказалась бы в одном загоне сразу с двумя своими мужьями. Такой участи врагу не пожелаешь, — усмехнулась Алена. — Не знаю… — загадочно протянула приятельница и послала прощальный томный взгляд на окна квартиры художника. Алена тоже оглянулась, и ей показалось, что в одном из них шевельнулась занавеска. *** «На-ча-лось!» — Алена распласталась на диване, боясь пошевелиться. — Нью-йоркская газета «Intеrnаtiоnаl nеws» опубликовала статью, в которой раскрываются механизмы утечки денег из российского бюджета на счета русских бизнесменов в коммерческих банках США. Среди прочих владельцев счетов фигурирует известный политик Олег Горин, — беспристрастно вещал ведущий теленовостей. — Олег Борисович категорически опроверг эту информацию. Рассказывает Игорь Шапошников. На экране появился молоденький журналист, взволнованно пересказал только что озвученный ведущим текст, потом появилась картинка коридора Государственной думы, от стены до стены забитого представителями прессы. Виновник скандала — господин Горин — попал в оцепление телекамер и микрофонов и нервно отбрыкивался от напирающих журналистов. Особенно усердствовала одна корреспондентка. Создавалось впечатление, что в горячем порыве узнать правду непременно первой она изготовилась засунуть свой диктофон прямо в рот несчастному политику. Тот из последних сил пытался сохранить достоинство, хотя было понятно, что человек на грани нервного срыва. — Какие счета?! Нет у меня никаких счетов! Я и банка-то такого не знаю. Да, я в Америке никогда не был! Что?! Ну хорошо, был, только очень давно… Что? Ладно, ладно, недавно. Но все равно никаких счетов у меня там нет! Да на кой дьявол мне счета в чужой стране?! Живу-то я здесь. И в магазины, между прочим, здесь хожу. На экране снова появился ведущий. Теперь его уста искривились в язвительной усмешке: — Возможно, господин Горин хлеб с маслом действительно приобретает в московских магазинах, чего не скажешь об иных его покупках. Например, еженедельник «Wееkеnd» опубликовал сенсационные списки граждан всего мира, которые владеют престижными украшениями. Сразу оговорюсь, что еженедельник довольно скандальный на Западе, не раз подставлял высших чиновников разных государств. Теперь, по всей видимости, обратил свой соколиный взор на Россию. Среди прочих наших известных бизнесменов имя Олега Горина стоит чуть ли не первым по количеству капиталовложений в экономику Франции, Англии и тех самых Соединенных Штатов, в которых он не помнит, когда был. Так что бриллианты, господин Горин, даже если вы уже не помните какие, вы приобретаете там, и деньги в тех странах очень даже вам нужны. Алена выпустила воздух из легких. Столь предвзятое отношение программы новостей к отдельному человеку — вопиющее нарушение правил подачи информации. Кто-то за этим стоит. Кому-то очень нужен скандал с Гориным. Хотя почему «кому-то»? Вполне понятно кому! — Но давайте вернемся в нашу страну, — продолжил ведущий и нехорошо ухмыльнулся. — Нам не повезло, потому что Олег Борисович не только в магазины у нас ходит, он тут еще и деньги зарабатывает, которые потом складирует в неизвестных ему банках в малознакомых Соединенных Штатах. Так вот, мы с вами, граждане, очень даже участвуем в тех самых капиталовложениях в ту самую страну, о которой многие из нас, не в пример нашему благодетелю, действительно знаем лишь понаслышке. Что касается бюджетных денег — это нам не очень понятно, потому что никогда они по-настоящему нашими не были и для нас даже не предназначались. А вот что происходит с нашими кровными. Рассказывает Игорь Верзин. На экране появился еще один молодой взволнованный журналист и затараторил: — Недавно в уважаемом германском издании было опубликовано признание известного российского предпринимателя Александра Сорокина. По его словам, ему приходилось «отстегивать» немалые суммы лично господину Горину за якобы поддержку его бизнеса. На экране пошла картинка: какой-то дядька, по всей видимости, тот самый известный предприниматель Сорокин, выходит из своей машины и задумчиво топает меж зеленых, явно не российских газонов. Изображение сменилось крупным планом Сорокина: — Я возглавлял фирму «Росводы», и в наших ежемесячных расходах обязательно была статья под кодовым названием «Горин», — он невесело усмехнулся. — А сколько вы платили? — живо поинтересовался журналист. — Немало, — уклончиво ответил предприниматель и снова усмехнулся, теперь уже многозначительно. Картинка опять изменилась. Теперь Алена увидела все тот же забитый журналистами коридор Думы. — Что вы можете сказать о фирме «Росводы»? — выкрикнул Игорь Верзин и сунул микрофон в нос Горину. Тот раздраженно передернул плечами: