– Значит, мне больше достанется. Что ж, Эллери Даунинг, ты, стало быть, возомнила себя королевой фей? – Я… что? Он показал на незаконченный венок у меня на коленях. – Не сочти за грубость, но тебе лучше выбрать другие цветы. Желтые тебе совсем не подходят. Нужно что-нибудь, что сочеталось бы с твоим розовым румянцем. – Он сорвал кремовый цветок клевера и поднес к моему лицу. – Вот это подойдет намного лучше. – Это не мне, – возразила я, уклоняясь, пока Прайс не догадался, как сильно мне хочется, чтобы его пальцы случайно коснулись моей кожи. – Это сестре на день рождения. – Сегодня? Я кивнула. – Тогда непременно передай ей мои наилучшие пожелания. – А от кого передать? – спросила я, испытав вдруг прилив смелости. Он помедлил, внимательно рассматривая меня. Сегодня его глаза были теплого янтарного цвета. – От Прайса, разумеется. – Не может быть, чтобы тебя на самом деле так звали. Он улыбнулся, и я заметила две ямочки точно посередине его щек. – Почему нет? – Это имя тебе совсем не подходит, – сказала я, обратив его же слова против него. На его щеках снова мелькнули ямочки, и я сорвала несколько цветов, чтобы отвлечься. – Ладно, ладно. Я соврал твоему отцу. Ты, знаешь ли, ужасно проницательна. – Он сорвал еще один клевер и оплел его вокруг первого. – Зачем тебе врать? Он добавил еще цветок в цепочку, потом еще один. – Я здесь недавно. Никого не знаю. Меня тоже никто не знает. С чего мне разбрасываться своим именем? – Чтобы люди могли узнать тебя получше. Он пожал плечами: – Ты и так можешь узнать обо мне что угодно. Имя не меняет моей сути. – А фамилия? Юноша фыркнул, а его тон стал мрачным: – А фамилия вообще не имеет никакого отношения к моей сути. Он сказал папе, что путешествует без родителей – интересно почему? Сам ушел из дома? Или его разлучили с родителями? Может, они в плену или погибли? В Эмити-Фолз редко доходили вести из внешнего мира, но я знала, что на западе бродят бандиты, которые нападают на караваны, крадут припасы и деньги и уносятся прочь в клубах пыли. Некоторые из них пользовались большей известностью, чем те, кто их ловил. Может, отец этого юноши бандит? Может, его фамилия запятнана чужими преступлениями? – Расскажи мне об имениннице, – попросил он, ловко меняя тему. – Она младше или старше тебя? – Младше. Ей сегодня исполняется восемь. Неподалеку от него из камней торчали несколько цветков горного старожила, и я потянулась к ним, чтобы сорвать один. Этот желтый цветок отлично подходил на роль главного самоцвета в золотой короне. – А как ее зовут? Я скептически приподняла бровь: – Серьезно? – Подай мне вон тот, пожалуйста, – попросил он, указывая на белоснежный цветок клевера возле моего бедра. – Ни за что бы не подумала, что ты умеешь плести венки. – У меня много скрытых талантов, Эллери Даунинг. Очень много. – Он сделал еще одну петлю. – Меня сестра научила. – Она младше или старше тебя? – спросила я, повторяя его вопрос. – Намного младше. Мне было тринадцать, когда мама ее родила. Амелия любила собирать цветы. Могла целый день просидеть в поле, плела веночки, ожерелья и браслеты для всех знакомых. – А носить их приходилось тебе, да? – Я заметила, как мой собеседник перешел на прошедшее время, но не стала ничего говорить. Он и так уже рассказал о себе намного больше, чем раньше. – Именно так! – рассмеялся юноша. – Она заболела, – добавил он, уловив мое любопытство. – Мне очень жаль. Прайс пожал плечами, доплел венок и закрепил его. – Идеальное украшение для светловолосой королевы фей, – объявил он, водрузив свое творение мне на макушку и одобрительно кивнув. – Я был прав, эти цветы отлично тебе подходят. Мои щеки запылали под взглядом его блестящих глаз, и, чтобы не смотреть на него, я схватила первый попавшийся цветок. – Уверен, твой кавалер сегодня будет в восторге. – Сегодня? – повторила я, решив не поправлять его. – У такой красивой девушки наверняка есть хотя бы один серьезный ухажер, которого уже зовут на семейные праздники. Как думаешь, что он принесет малышке… Он сделал паузу, явно надеясь, что я забудусь и выдам имя сестры. – Подарка не будет, это точно, – сказала я. Прайс наморщил нос. Его, похоже, позабавило, что я не попалась в ловушку. – Каков грубиян! Если бы мне повезло ухаживать за такой умной и очаровательной девушкой, я бы непременно принес твоей сестренке роскошный подарок. – Правда? Я попыталась представить, как он сидит на крыльце вместе с нами и потягивает пунш. Мы все дарим подарки и слушаем смешную болтовню Сейди. От этой картины мою грудь пронзило острое тоскливое чувство. Прайс с серьезным видом кивнул, а потом вдруг резко наклонился, будто хищная птица, камнем падающая на землю, и сорвал что-то зеленое. Он покрутил листок в руках, любуясь им. Я наклонилась поближе, пытаясь понять, что это. – На удачу в будущем году. Его большой палец задел мой указательный, когда я взяла у него маленькое сокровище. – Четырехлистный клевер! – воскликнула я. В детстве я провела не один вечер в поле, разыскивая его, но мне никогда не везло. Этот был просто прекрасен: все листки глубокого изумрудного цвета и совершенно одинаковые. – Как ты его разглядел? Он пожал плечами с неожиданной для меня скромностью. – Я всегда легко их находил. – А я впервые вижу такой… Сейди очень понравится, – призналась я и только потом поняла, что натворила. Я запоздало прикрыла рот рукой. – Передай Сейди Даунинг, что я желаю ей огромного счастья, – сказал Прайс с широкой ухмылкой. Я осторожно убрала драгоценный листок в карман платья, а затем провела рукой по клеверу, пытаясь найти еще один для себя. Но перед глазами было лишь море трилистников. – Можно дать тебе совет? – спросил Прайс, опускаясь на колени рядом со мной так близко, что наши бедра соприкоснулись. Он наклонился над клевером, уперев локти в землю, и тоже принялся искать. – Обычно они растут по краям. – По краям, – повторила я и наклонилась пониже, внимательно рассматривая поросль клевера. – Удачу нельзя спрятать в толпе, – пробормотал он, проводя пальцами вдоль границы зарослей клевера. – Она не станет сливаться с фоном. Ей хочется, чтобы ее нашли. Просто нужно знать, где искать. Быстрым движением он выхватил еще один листок, раскрыл ладонь и выразительно глянул на меня, словно предлагая взять клевер. Когда я потянулась за листком, он резко сжал руку, поймав мои пальцы своими, грубоватыми и теплыми. Его прикосновение, столь неожиданно нежное, пробудило во мне трепет. Волнение напоминало блики, пляшущие по водам Зеленого озера. – А твой кавалер так же держит тебя за руку? Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как вверх по шее ползет румянец. Я не могла пошевелиться, не могла вдохнуть, ничего не могла, только смотрела в бездну его янтарных глаз. Сердце не понимало, где ему биться: то ли подскочить до самого горла, то ли рухнуть вниз. Я понимала, что мои щеки, скорее всего, пылают, но по телу пробегала головокружительная дрожь удовольствия и страха. Я разрывалась пополам, наслаждаясь его присутствием и в то же время мечтая, чтобы он поскорее ушел, пока я не натворила чего-нибудь, за что нам обоим будет стыдно. – У меня… у меня его нет, – призналась я наконец, высвободив руку и оставив клевер в его ладони.