— Конечно, милая, не буду тебя задерживать. Да, скажи ему, что завтра я буду дома вечером. Утром у меня бридж, так что я вернусь во второй половине дня. Чудесно. Пока-пока, милая. — Пока. Я вешаю трубку и взрываюсь: «Твою мать!» — Иди сюда и читай. Я плюхаюсь рядом с ним на диван, и мы с ужасом просматриваем статьи. «БРИТАНСКАЯ ПАРА ПОГИБЛА, НЫРЯЯ С АКВАЛАНГОМ НА БОРА-БОРА», — пишет «Гардиан», «СМЕРТЬ В РАЮ», — пишет «Мэйл», «БРИТАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ ПОД ВОДОЙ», — пишет «Сан». Материал не на первых страницах, но это попало в большинство газет. БРИТАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ ПОД ВОДОЙ Молодожены из Британии утонули во время совместного погружения с аквалангами на Бора-Бора, запаниковав под водой и сбросив дыхательное оборудование. Британская пара погибла на этой неделе в трагическом инциденте во время погружения с воздушными баллонами, отдыхая на острове Бора-Бора во Французской Полинезии. Дэниел (35 лет) и Салли (32 года) Шарп погибли во время несчастного случая на роскошном курортном острове Бора-Бора. Пара погружалась вместе с инструктором по дайвингу из отеля, в котором остановилась, и выбрала для погружения всемирно известную точку в южной части Тихого океана. По словам очевидцев, пара стала паниковать на глубине восемнадцати метров у знаменитой точки погружения недалеко от отеля «Четыре сезона», и в результате этого они сняли дыхательное снаряжение. Представитель полиции острова сообщил, что молодые люди наглотались воды, позднейшее вскрытие показало, что их легкие также наполнены водой. Никаких признаков злого умысла не обнаружено, как сообщает местный сайт новостей. Отдел судмедэкспертизы изучил снаряжение пары, и эксперты пришли к выводу, что все оборудование работало без сбоев, однако оба первых воздушных баллона британцев оказались пусты. В запасных баллонах оставался воздух, однако в состоянии паники, как объяснили эксперты, Шарпы просто не сумели ими воспользоваться. Инцидент произошел во второй половине дня в воскресенье, 17 сентября, на девятый день двухнедельного отпуска трагически погибших молодоженов. Проблемы начались на десятой минуте получасового погружения, когда Салли, фондовый менеджер инвестиционного рынка, заметила, что показатель кислорода сместился в красную зону, и просигналила лидеру погружения, что у нее заканчивается воздух. На этом этапе Конрадо Тенаглия (31), инструктор по дайвингу, попытался вмешаться. Но вскоре стало очевидно, что у мужа Салли, Дэниела Шарпа, также возникли проблемы. Инструктор не мог помочь обоим ныряльщикам одновременно, и пару быстро охватила паника. Осознав, что находятся в отчаянной ситуации, они начали избавляться от снаряжения. Очевидцы из группы сопровождавших погружение утверждают, что «все происходило очень быстро». По словам еще одной ныряльщицы, Казии Весели (29), в определенный момент маски обоих супругов оказались сорваны, потому что «они бились в воде», и это лишь усугубило панику. Инструктор пытался им помочь, но ситуация полностью вышла из-под контроля. — Мы все, остальные нырявшие, тоже начали паниковать, потому что совершенно не понимали, что делать. Мы не знали, что происходит. Решили, что с нашими баллонами тоже может быть что-то не так, поэтому прервали погружение и начали подниматься, чтобы вызвать помощь с яхты. Инструктор дал сигнал подниматься медленно, потому что все мы были на грани паники. Все это было очень страшно, — рассказала Казия местным агентствам новостей. Экстренно прибывшие медики не сумели спасти двух туристов. Смерть обоих наступила по прибытии в медицинский центр Вайтапе. Британское посольство в столице Французской Полинезии Папеэте сообщает о том, что семьям погибших будет оказана всяческая поддержка. Бора-Бора является популярным объектом международного туризма, известным своими роскошными курортами на воде. Это излюбленное место отдыха новобрачных и элиты, в роскошные отели слетаются звездные пары, здесь бывали Дженнифер Энистон и Джаспер Теро, Бенедикт Камбербетч и Софи Хантер, Николь Кидман и Кит Урбан, а также весь клан Кардашьян. Курорт привлекает также и дайверов со всего света, маня роскошной тропической подводной жизнью острова. Точка погружения, в которой нашла свой трагический конец британская пара, заявлена в Международном справочнике погружений как подходящая для дайверов любого уровня подготовки и опыта. В том же справочнике указано, что в том месте «практически отсутствует течение», а максимальная глубина — 18 метров, предел, на который можно погружаться без лицензии базового курса дайвинга или аналогичной лицензии. Мы с Марком сидим в тишине, оглушенные. Господи гребаный боже! Те молодожены, с которыми мы встретились в походе. Симпатичная молодая пара, с которой мы поднимались на гору, — они оба мертвы. И как они умерли… Совершенно ужасно. Я ловлю эхо паники, которую они должны были ощущать. Черт! Я убираю эту мысль поглубже. Прочь. Но вопрос повисает в воздухе. Даже два вопроса. Мы оба о них думаем. Были ли они убиты? Испортил ли кто-то их снаряжение? — Что думаешь? — нарушаю я наконец густую тишину. Мы сидим в темноте, слабый отблеск экрана подсвечивает наши бледные лица. — Может быть, это несчастный случай, — говорит он. И я не уверена, спрашивает он или утверждает. Молодые люди, которым слегка за тридцать, погибают на нашем курорте через три дня после того, как я вошла в почтовый ящик пассажиров самолета. Через два дня после того, как мы покинули остров. — Правда, Марк? Я очень хочу, чтобы так и было. Скажи мне, что это несчастный случай, пожалуйста. Он смотрит на меня. В его глазах сомнение, но он явно продумывает ситуацию. — Смотри, несчастные случаи при погружении — не редкость. Конечно, совпадение кажется невероятным, учитывая время и место, но это еще не значит, что их определенно убили. Полиция говорит, что смерть не насильственная, так? — Марк, вся экономика острова построена на туризме! Они не заявят прессе, что туристов там убивают. — Нет, не заявят… но подумай, это не самый простой способ кого-то убить, верно? Выпустить воздух из баллонов? Я хочу сказать, кто угодно из участников той экскурсии мог взять какие угодно баллоны. К тому же, если бы они не запаниковали и воспользовались дополнительными баллонами, все обошлось бы. Что, если бы они это сделали? Они бы тогда не погибли, правда? Так что мне это не кажется спланированным и целенаправленным нападением, а тебе? — Он начинает верить самому себе. Верить в свое объяснение. И он не так уж неправ. Пустой кислородный баллон — едва ли надежное орудие убийства. — Но они, владельцы самолета, если они были там, то наверняка следили за ними, Марк. Они наверняка знали, что Шарпы не умеют нырять, могли подсмотреть за их тренировками в бассейне. Не исключено, что они проделывали такое раньше. Представляли убийства как несчастные случаи. Мне очень странно произносить фамилию Шарпов вслух. Мне жаль, что приходится это делать. Она повисает в атмосфере нашего дома, странной и тягостной. Мы не были близко знакомы, мы плохо их знали. Мысль о них кажется неподъемной: мысль о двух погибших, с которыми у нас были общие воспоминания. Мысль о незнакомцах, очень похожих на нас, молодых британцах, проводящих на острове медовый месяц. Как будто они — наши клоны. Такие же, как мы, только мертвые. Я вспоминаю их на курорте. Мы разве что кивали друг другу. Мельком говорили о ерунде. Хотя они пробыли рядом три дня, мы тогда уже нашли сумку. И мало на что еще обращали внимание. Марк нарушает тишину: — Эрин, не думаю, что кто-то специально это сделал. Нет, не думаю. То, что случилось, более чем странно, с этим я не спорю, но почему тогда просто не убить их? Если уж кто-то хотел их убить. Это чересчур закрученный способ, тебе не кажется? Почему не убить их во сне, не отравить, или… Я не знаю! Если те люди настолько богаты и обладают такой властью, какую мы им приписываем, зачем им поступать именно так? И почему Шарпы? Господи, они на нас даже не похожи! — Теперь его голос звучит абсолютно уверенно. Но одна мелочь продолжает меня пугать. — Марк, откуда они могли узнать, что сумку нашла пара? — И тут меня озаряет еще одна мысль: — Откуда они могли узнать, что нужно искать британскую пару, Марк?! Страх нарастает внутри. Ведь откуда им знать? Если только мы не наследили за собой. Я что-то пропустила? Я оставила что-то критически важное в качестве улики? Марк медленно закрывает глаза. Он понял, откуда они узнали. О господи! Он чего-то мне не сказал. — Марк, в чем дело? Скажи мне! — Я больше не играю в игры, я вскакиваю, хлопаю по выключателю, и комнату заливает свет. Он щурится на меня, на мгновение ослепленный. — Эрин, сядь. Это… ничего. Пожалуйста, милая. Он устало похлопывает по подушке рядом с собой. Предстоит разговор, которого он явно не хотел. Я сердито смотрю на него, прежде чем сесть рядом. Ему лучше найти хорошее объяснение. Марк трет лицо ладонями и откидывается на спинку дивана, вздыхая. — Ох, черт. Ладно, вот в чем дело. Когда я возвращался в отель на Бора-Бора, в тот раз, когда шел стирать нашу информацию из их системы и якобы искать твою серьгу, я… — Он шумно выдыхает через рот. — Дерьмо. Я наткнулся на одного из водных аниматоров. Он смотрит на меня. — Пако? — спрашиваю я. Он кивает. — Да. Он спросил, получили ли мы назад свою сумку. Дерьмо. — Он сказал: один из портье упоминал, что мы оставили свою сумку у катера. И Пако хотел узнать, добралась ли она до нас. Кажется, портье, которому мы ее оставили, совершенно неправильно нас понял. — Марк, что ты сделал? — требовательно спрашиваю я. Хотя на самом деле не хочу слышать ответ. Потому что, если я его услышу, все это станет настоящим. — Мне нужно было что-то сказать ему. И, ну, не знаю, я сочинял на ходу. Не задумывался о последствиях и прочем, я просто… Просто выпалил это. Я молча жду. — Я спросил Пако, о чем он говорит, и вел себя так, словно ничего не понимаю, а потом якобы вспомнил, что другая британская пара, по фамилии, кажется, Шарп, что-то говорила о сумке во время прогулки. О том, как они нашли сумку или вроде того. А портье, наверное, нас перепутал, сказал я ему. И добавил, что это забавно, нас уже не в первый раз путают, и дело, наверное, в нашем акценте. А он засмеялся. На этом мы и разошлись. Марк замолкает, и тишина снова затапливает комнату. Мы погружены в нее. — А теперь они мертвы, — говорю я. — А теперь они мертвы, — повторяет Марк. Мы даем себе время осмыслить последствия. Либо Шарпы действительно погибли в результате несчастного случая, либо их убили, потому что кто-то принял их за нас. Мы могли убить двух человек. — Почему ты это сказал? — спрашиваю я почти без нажима, потому что знаю: он никак не мог предугадать, что такое случится, верно ведь? Я сама сделала бы то же самое, окажись я на его месте. Он качает головой. — Не знаю… Просто сказал. — Он снова трет лицо и стонет. — Ты думаешь, это были они? Думаешь, это они их убили?