Глава 3 Я прихожу на шестой и последний урок, все еще думая о Парнях (хотя была бы несказанно рада выбросить их из головы). Я останавливаюсь у передних парт и неловко смотрю, размышляя, какую из них мне занять. И тут мне становится нечем дышать. В кабинете осталось только одно незанятое место: рядом с мистером брюзгой собственной персоной, Эйденом. Окинув взглядом кабинет еще раз – на случай, если мне померещилось, – я понимаю, что мне ничего не остается, кроме как сесть с Эйденом. Я чувствую на себе чей-то сверлящий взгляд и, повернувшись, замечаю Кейтлин, которая сидит с Макейлой в другом конце кабинета. Отлично, она тоже в этом классе. Эйден разговаривает с двумя парнями, сидящими за партой за ним: Мэйсоном и Ноа. Что ж, с ними эта ситуация покажется менее неловкой. Могло быть и хуже. Кроме того, Эйден вроде как извинился за свое поведение. Наверное, это можно считать новым витком наших отношений. Направляясь к свободному месту, я решаю, что буду достаточно дружелюбной, но не настолько милой, чтобы он решил, будто я хочу подружиться. Просто уважительное отношение, которое ты включаешь, когда мама знакомит тебя с кем-то из своих коллег. Когда я приближаюсь к парте, все трое парней поднимают на меня глаза, а лица двоих из них расплываются в широкой улыбке. – Привет, – говорю я с кроткой улыбкой. – Здесь занято? – показываю я на пустой стул рядом с Эйденом. ОН смотрит на меня, и я вижу борьбу в его взгляде. – Нет, – отвечает Эйден, после чего убирает рюкзак со стула на пол, освобождая мне место. – Амелия! – с энтузиазмом приветствует меня Ноа. – Я скучал по тебе! Как твой первый день? – Ноа, мы с тобой виделись примерно четыре с половиной часа назад. Я понимаю, что Ноа из тех людей, рядом с которыми невозможно не улыбаться. Он как милый невинный младший брат. Хотя не такой уж он и невинный, учитывая, что, наверное, переспал со столькими девушками, что на пальцах не сосчитать. – Так! Это не значит, что… – Итак, класс, сегодня мы будем изучать главу на страницах 57–68. Ноа прерывает скучающего вида учитель. Я поворачиваюсь обратно и достаю учебник. – Сделайте конспект и ответьте на вопросы на страницах 69–70. Можете работать в парах, самостоятельно или в группах, мне не важно. Я вздыхаю, пока учитель проходит к своему столу и открывает ноутбук. Очевидно, что это один из тех предметов, где учиться приходится самостоятельно. – Мишка-Кей, будешь моей парой? Я поворачиваюсь, понимая, что Мэйсон обращается ко мне. – Мишка-Кей? – Сокращение от коалы. – Я думала, что коалы не медведи? – Да, но Мишка-Кей звучит намного приятнее, чем Сумчатая-Кей. Ненавижу себя за то, что краснею. – Почему не называть меня просто Амелией? – Потому что все тебя так называют – а это будет только между нами. Я краснею еще сильнее. Между нами что-то есть? Мне кажется, между нами что-то есть. Эйден рядом со мной закатывает глаза. Что с ним не так? Так, а мне какое до него дело? Возвращаясь мыслями к Мэйсону, я смотрю в его глаза, отмечая глубокий шоколадный цвет радужки. Он очень обаятельный – неудивительно, что девочки быстро в него влюбляются. И он очень… – Эй, нечестно! Голос Ноа выводит меня из оцепенения. Я поворачиваюсь к нему. – Я тоже хочу, чтобы у нас с Амелией было что-то особенное! Амелия, почему между нами ничего нет? Пожав плечами, я виновато улыбаюсь. – Не то место и не то время, быть может. – Начиная с этого момента, целью моей жизни будет найти что-то особенное для нас! – объявляет Ноа. Наш смех прерывает очень раздраженный голос Эйдена: – Боже, почему бы вам не снять номер? Я пытаюсь узнать что-то об обществе, а из-за вашего жалкого флирта мне тяжело сосредоточиться. Видимо, Эйден вернулся в обычное брюзгливое состояние. – Он просто завидует, что между ним и Амелией ничего нет, – громко шепчет Ноа Мэйсону. – Я не завидую! – рычит Эйден так, что весь класс и даже занятый своими делами учитель оглядывается на нас. – И чему же вы не завидуете, мистер Паркер? – спрашивает учитель Эйдена. Тот прищуривает глаза. Почти на физическом уровне я ощущаю, что он пытается сдержать оскорбительный ответ, из-за которого его точно отправят к директору. Мэйсон, кажется, тоже это чувствует, поэтому говорит прежде, чем Эйден успевает навлечь на себя неприятности: – Эйден завидует нам, потому что мы знаем ответ на вопрос, который он не знает. Но вы не волнуйтесь, мы сейчас ему все объясним. Учитель, потеряв всякий интерес, принимает ответ и снова отводит взгляд к экрану ноутбука. – Какого черта, чувак?! – Эйден поворачивается и убийственно смотрит на своего лучшего друга. – Эй, Мэйсон только что спас твою задницу. Нельзя, чтобы тебя опять отстранили от занятий, а именно это бы и произошло, если бы он не вмешался, – замечает Ноа. – Ты мог придумать оправдание получше. Что-то более правдоподобное. Все мы знаем, что я намного умнее вас всех, ребятки. – А вот и нет! В социологии я тебя точно уделаю! Это не математика, – отвечает Ноа. – Ноа, ты даже шнурки толком не умеешь завязывать, – замечает Мэйсон. – А это тут при чем? – Кто-нибудь из вас, гениев, поможет мне со вторым вопросом, или я сама по себе? – Я решаю, что настало время прервать их мужское показушничество. Боже, парни так любят соревноваться из-за мелочей. Эйден что-то бормочет себе под нос, отворачиваясь к учебнику. – Да плевать уже. Давайте обсудим Хэллоуин! – вмешивается Мэйсон, заканчивая маленький спор. – А что с Хэллоуином? – интересуюсь я, развернув стул, чтобы сесть лицом к ним. Ноа смотрит на меня так, будто я спросила у него, откуда берутся дети. – Он в эту пятницу. – И? – У тебя есть планы? – интересуется Мэйсон. Если честно, я вообще не думала про этот Хэллоуин. Раньше я обожала наряжаться в костюмы и отмечать праздник с друзьями. Мне нравилось продумывать образ и краситься. Самое классное, что в этот день никто не может осудить ваш внешний вид, потому что чем безумнее образ, тем лучше. Хэллоуин – единственный день, когда вам дозволено стать кем угодно. Однажды на Хэллоуин мы с подругой нарядились как два гигантских розовых пушистых кубика, те, что висят на зеркале заднего вида какой-нибудь легковушки. Мы даже сделали гигантское зеркало с тонкими картонными полосками, имитировавшими резинку с кубиками. Мы весь день смеялись, врезаясь во все подряд. Но после того ужасного происшествия, изменившего мою жизнь, и всего, что за ним последовало, я терпеть не могу Хэллоуин. Он превратился в день, когда дети чествуют убийц и серийных маньяков, и чем кровавее и ужаснее костюм, тем лучше. Дети радуются, если смогли напугать друг друга до чертиков. И после того дня я просто не могу пережить Хэллоуин, не подумав о нем. – Наверное, посмотрю какой-нибудь фильм дома или сяду за домашку, – честно отвечаю я. – А вот и нет, – возражает Ноа. – Нет? – Нет, потому что ты пойдешь на вечеринку к Ноа. – Мэйсон одаривает меня победной улыбкой. Я. Домой к Ноа. Окруженная пьяными подростками. На Хэллоуин. – Не думаю, что это хорошая идея. – Ты идешь, Мишка-Кей. Без вариантов. – Нет, серьезно, парни. Я не могу.