Чувствую, как она ускоряется. Скоро кончит. Просовываю руку и большой палец кладу на клитор. Она двигается сама, поэтому я лишь держу палец. Клитор сам трется об него с каждым ее скачком. — Давай, Лисенок, давай, я тоже хочу кончить, — не стесняясь, говорю я вслух. Она обнимает меня за шею и утыкается лицом в плечо. Часто и громко стонет. Наконец, вскрикивает и замирает на члене. Судорожно сжимает его стенками влагалища. Дыхание все еще не ровное. Отодвигаю ее за задницу и опять долблю. Моя очередь. И надо совсем немного, чтобы сперма опять заполнила ее. Сидим, не двигаясь. Член все еще в ней. — Спасибо, Лисенок, — повторяю, как тогда, в гостинице. — Ты просто нереальная, Лисенок. Эта ночь будет бесконечной. 35. Арман — Я хочу пить, — говорит она, когда ее дыхание немного приходит в норму. Снимаю ее с себя и подаю бокал с вином. Вино специальное. Алкоголь вообще не чувствуется. Как сок. Я не хочу, чтобы она приходила в себя. Мне нравится она такая. Раскрепощенная и не думающая о последствиях. — Что это? — спрашивает, отпивая из бокала из моих рук. — Сок, — вру и целую ее в шею. — Теперь ты не откажешься перекусить? Кормлю ее с рук. В полной темноте. Она доверчиво открывает рот и берет все, что я сую ей. В какой-то момент ее губы смыкаются на моих пальцах. — Оближи их, — прошу. — Ну же, Лисенок. И она послушно ведет языком по моим пальцам. Тело реагирует моментально на эти влажные и мягкие прикосновения. Вынимаю пальцы и заправляю в джинсы опять набухающий член. — Поехали домой. Целую ее в губы. Стараюсь держать себя в руках, но все равно сминаю несильно грудь. Потом сам одеваю ее быстро. Приходит официант и передает пакеты с едой и еще кое с чем. Все, как договаривались. Пока мы едем домой, я бросаю на Лисенка редкие взгляды каждый раз, как мы останавливаемся на светофоре или в пробке. Она не поднимает глаз. — Ты чувствуешь этот запах? — спрашиваю ее, глядя на дорогу. Она хмурится. Принюхивается. — Нет, — отвечает неуверенно. — Так пахнет секс, Лисенок. Салон весь пропитан запахом нашего секса. Замечаю, как она закусывает губу. Краснеет. Сводит ноги. — Там же не было душа, — как будто извиняется. Кладу руку ей на бедро и сжимаю его. — Мне нравится, — рукой веду выше, к трусикам. Она сильнее сжимает ноги, но я все равно протискиваюсь между них. Просовываю пальцы под трусики. Лисенок выгибается и стонет. Я вдавливаю педаль газа в пол. Припарковавшись у дома, беру Лисенка на руки, хватаю пакеты и чуть ли не бегу в свою квартиру. Зайдя в нее, захлопываю дверь, кидаю пакеты и несу Лисенка в душ. Раздеваю ее и раздеваюсь сам. Она молча позволяет мне все это проделывать. Включаю воду и впиваюсь в ее губы. Она обхватывает меня руками за шею и стонет, когда член упирается ей в бедро. — Лисенок, — шепчу я. Разворачиваю ее и давлю на спину. Она послушно наклоняется. Обхватив член у основания веду им по ягодицам, ударяю по ним. А потом просовываю его между них. Чувствую, как она напрягается, пытается повернуться. — Боишься? — усмехаюсь, развожу ягодицы и приставляю головку к ее зажатому колечку. — Не надо, — просит она. — Я еще никогда раньше… Пытается подняться. Но я со всей силы шлепаю ее по заднице. Она вскрикивает и пытается убрать мои руки от себя. — Будь послушной, Лисенок, — рычу я. — Ты же пришла, чтобы помочь? — Но я… Я не хочу… Ты обещал… — Что я обещал? — спрашиваю, одновременно толкая головку в тугое колечко. Знаю, что не буду доводить до конца. Но мне нравится ее паника. Она меня заводит еще больше. Поэтому специально надавливаю членом, как будто пытаюсь проникнуть туда. — Арман, пожалуйста, — чуть не плачет она. Глажу ее по бедрам. — Нагнись ниже! Слышу всхлипы. Сам нагибаю ее так, что она руками почти касается пола. И тогда веду членом вниз и резко вхожу в нее. Замираю. Лисенок вскрикивает и тут же облегченно выдыхает. Я пощадил ее на этот раз. Но дрожащее колечко ануса не дает мне покоя. Продолжая долбить ее дырку, облизываю палец, раздвигаю ягодицы и без предупреждения просовываю палец в тугое колечко. Лисенок охает и зажимается. Палец оказывается в таких тисках, что еще немного и кровоснабжение остановится. — Расслабься, Лисенок, — я наклоняюсь и шепчу ей. — Я не сделаю тебе больно. Тебе понравится. Надо помочь ей расслабиться. Просовываю вторую руку между ног и тереблю упругую горошину. Лисенок отзывается почти сразу. Прогибает задницу и протяжно стонет. Мой член в ней. Расстрахивает ее. Один мой палец у нее в заднице и я кручу им в такт толчкам. А еще один палец — надавливает на клитор. Этими одновременными движениями я быстро довожу ее до того, что она начинает руками скрести по стене и стонать. Выгибаться и стонать. Вскрикивать и стонать. И тогда я спрашиваю ее: — Как зовут меня, Лисенок? — Армаааан, — тянет она на выдохе. — Кто тебя трахает? — Армаааан. — Проси меня, сучка. По имени проси. И она просит. — Арман, пожалуйста, — стонет едва слышно. — Пожалуйста… Я не могу больше… И, когда я убираю руки с клитора и ее ануса, хватаю ее за талию и делаю последние жесткие толчки, комнату прорезает ее крик: — Арман! Тогда одной рукой давлю ей на живот, а второй беру за шею и притягиваю к себе. Целую. — Арман… — стонет она. — Да, Лисенок, да. Ты быстро учишься. Подхватываю ее на руки и несу в спальню. Кладу на кровать и беру пульт.