Зависть сменилась злостью, не только на Кейт, но на себя и на свою работу. Он честно проторчал в Европе почти всю минувшую часть года. Не впервые пропускает матчи с участием Люка во время его учебы в университете и в прежние школьные годы. Однако на этот раз отсутствие приобрело небывалое прежде значение. Если б приехал, не допустил бы ничего подобного. Предотвратил бы. Повидался бы с ней, как-нибудь не дал бы им познакомиться. Будь проклят Европейский союз. Будь проклята карьера. Будь проклят успех, и будь проклято все. Жизнь пошла прахом. Эндрю никогда еще не чувствовал себя таким старым, беспомощным, чуждым всему окружающему. Есть внешний мир, где он, казалось бы, занял достойную нишу, стал влиятельной личностью, хотя к нему фактически не принадлежит. Этот мир для него ничто, и он для него ничто. Он бросил снимок на стол и холодно сказал: — Очень глупая игра, Кейт. Знаешь, Люк… Это невозможно. Господи помилуй, немыслимо! Я не хочу, чтобы он страдал! Серьезно заявляю! Сам ему расскажу. Завтра же напишу. А ты тем временем держись от него подальше! — Мы отлично поладили, — сообщила она. — Он такой славный. Эндрю чуть не ударил ее. — Я сказал, держись от моего сына подальше! Выкрикнул предупреждение, не думая, задев ее сильнее, чем намеревался. Даже не знал, что на это способен. Она отшатнулась, а потом рванулась к нему точно с такой же злобой. — Я буду делать что хочу, черт возьми! У тебя нет никакого права командовать мной! Оба сильно повысили голос и вдруг спохватились. Воцарилось неловкое молчание. Эндрю выиграл время, чтобы перехватить инициативу. Обычно он соображает быстро. Не дерись на поле, где удобно противнику. Выстави ее из дома. Поговори, когда найдешь слова, а она успеет успокоиться. Ее явно бесит, что ты не звонишь… слишком долго собираешься позвонить. Пусть поймет, как ты занят. Вслух он сказал: — Уже поздно. Понятно, здесь тебе нельзя ночевать. В Бамфорде есть гостиница «Корона», снимем там номер. Вполне разумно. Я сейчас на минутку проведаю Карлу, потом тебя туда отвезу. Есть наличные? — Пусто, — буркнула она. — Пополню. Если деньги нужны, надо было обратиться ко мне. Куда девается содержание? — Не такой уж большой капитал, — с упреком хмыкнула Кейт. — Трачу. Хожу в гости, необходимо вечернее платье. Купила одно очень приличное. За шесть сотен. Не так плохо, знаешь. Правда, даже дешево. Он вытаращил глаза. — Дешево? Шестьсот фунтов? За платье, которое, может, всего раз наденешь?.. — А что мне, по-твоему, делать? Пойти на распродажу, заплатить пятнадцать? Не обращать внимания на пропотевшие подмышки? — Она безнадежно зашипела. — Ну ладно, я его все-таки на распродаже купила. Вдвое дешевле, прекрасная сделка. — Шестьсот фунтов на распродаже? Где это, скажи на милость? — У Харви Николса. — Между Оксфордом и Найтсбриджем, — выразительно провозгласил Эндрю, — куча других магазинов. Среднего класса. — Безобразные устаревшие модели. Спасибо. Он не выиграл раунд. Женская логика. Ладно. Уже облегчение, что они наконец-то заспорили о тривиальной проблеме женской одежды. Эндрю встал: — Пойду взгляну на Карлу. Жди здесь. Осторожно поднялся по лестнице, приоткрыл дверь. Не слышно ни звука. — Золотко! Я заскочу ненадолго в винную лавку в Бамфорде. У нас джин кончается. Нет ответа. Узкая полоска света с площадки, проникшая в комнату, высветила пузырек на тумбочке у кровати. Наверное, приняла снотворное, сразу заснула. Проспит до утра. Хорошо. Он вернулся на кухню, с облегчением видя, что Кейт не исчезла. Шарит в холодильнике. — Оставь! — приказал он. — Я дам денег на ужин в «Короне». — Ладно. Тон беспечный. Вроде чуть образумилась. Хотела припугнуть его и преуспела. Теперь готова вести себя прилично. Все будет хорошо. Эндрю улыбнулся, похлопал ее по плечу: — Тебе будет там очень удобно. Приехав на место, он сразу же понял, что был слишком оптимистичен. Сам-то нечасто заглядывал в «Корону», хотя заведение занимает видное место в центре города, мимо не пройдешь. Снаружи здание всегда казалось ему симпатичным. Войдя внутрь, Эндрю передумал. Кругом все решительно старое. Судя по виду, обстановка середины тридцатых годов. Здесь останавливаются торговые агенты и проезжающие, у которых поздно вечером забарахлила машина. В администраторской темно, из открытой двери бара несет табаком и пивом. Кейт оглядывалась с нескрываемым отвращением. Закинула на плечо рюкзачок и спросила: — Значит, здесь? — Ничего. Наверху не так плохо, — заверил он ее максимально бодрым тоном, помня, что наверху никогда не был. Узколицый остроглазый юнец в черных брюках, рубашке с галстуком-бабочкой и причудливом жилете вынырнул из бара, привлеченный голосами. — Добрый вечер, сэр, чем могу помочь? Эндрю, уже раздраженный окружающей обстановкой и запахами, еще сильней взбеленился из-за манер и внешности юнца, особенно из-за его волос, торчавших иглами дикобраза. — Я хочу номер снять! — бросил он. — Кто дежурит? Вы? — Прошу прощения, сэр. Я бармен. — Слова сопроводил косой взгляд, словно парень угадал мнение Эндрю и насладился маленькой местью. — Регистратор будет через секунду. Бармен кратко кивнул, смерил Кейт долгим оценивающим взглядом и вернулся к работе среди зеркал и бутылок. — Осел, невежа… — пробормотал Эндрю. Наконец из конторского кабинета вышла девушка, встав за стойку, пристально на них поглядела. Эндрю прокашлялся и спросил: — Есть свободный номер? — На двоих? — прощебетала регистраторша, переводя взгляд с него на Кейт и обратно. — На одного. — Ох, конечно. — Она оглянулась на доску с ключами и слегка удивилась. — Остались только двойные. — Тогда двойной! — почти рявкнул Эндрю. — Боже милостивый, что здесь с вами со всеми стряслось? Зачем спрашивать, зная, что остались только двойные? Девушка шлепнула на стойку маленький печатный бланк. — Заполняйте. — Дай мне, — шепнул он Кейт. — Сам зарегистрируюсь. Лучше не оставлять твое имя и адрес. Она равнодушно пожала плечами. Он вновь почувствовал себя жалким ничтожеством. Это быстро входит в дурную привычку. Теперь надо как можно скорее от нее отделаться, насколько позволят приличия. Он вытащил бумажник, а из него кредитную карту. — Внесите сюда плату за номер и прочее, за еду и остальное. Регистраторша старательно записала номер кредитки, потом повернулась и сняла с крючка большой старомодный ключ. — Шестой номер наверху, на втором этаже, в конце коридора. Носильщиков в «Короне» не водится. Сам тащи багаж и отыскивай комнату. Или девушка за стойкой тоже за что-то мстит? Они поднялись по темной лестнице, проследовали по узкому коридору. Антикварный замок в двери шестого номера уступил ключу после некоторого сопротивления. — Убожество! — прокомментировала Кейт, шагнув за порог и бросая рюкзак на кровать. — Не так плохо! — воинственно возразил Эндрю. По правде сказать, могло быть гораздо хуже. Комната большая, кровать двуспальная. Наверное, у них вообще нет односпальных, злобно подумал он. Спрашивают из принципа. Был там большой старый гардероб, чудовищный телевизор, ниша с умывальником за занавеской. На столе поднос с чаем и кофе в пакетиках, бутылочками консервированного молока, электрическим чайником. На стене две репродукции викторианских картинок с изображением охоты на лис. На одной с подписью «Выезд» нарисована бодрая лошадь с всадником-денди в красном сюртуке. На другой под названием «Возвращение» та же пара — лошадь грязная, обессилевшая, всадник тащится рядом пешком. Насмешка над Эндрю. — Ванная, должно быть, в коридоре, — поспешно сказал он. Успел мельком по пути заметить. — Ну, тебе будет вполне удобно. Поужинай здесь. — Посмотрел на часы. — Осмелюсь предположить, что обслуживают до девяти. Завтра я тебя встречу в салоне внизу около половины одиннадцатого, хорошо? Сможем подольше поболтать. — Разумеется. — Кейт села на край кровати, попрыгала на пробу. Эндрю снова вытащил бумажник. — Все здешние счета пойдут на мою карточку, а вот тебе наличные на всякий случай. — Протянул тридцать фунтов — все, что с собой было. Она без благодарности сунула бумажки в карман.