— С ним потом, Володя. Где Вил? Где Серега? — Ловят этих гадов. — Давай за ними! Давай! Достань мне эту тварь! Достань! — Достану, Палыч! Достану! — поклялся Стрельцов и поискал взглядом остальных обитателей виллы. Они постепенно приходили в себя. Массажист Паоло выбрался из-под стола и испуганно озирался по сторонам. Из-за кустов роз выглянула растерянная физиономия садовника. Выстрелы подняли на ноги охрану, дежурившую на вторых, дальних воротах. На помощь примчался телохранитель Алексей Смирнов. — Леша! Паоло! Займитесь шефом, он ранен! — крикнул Владимир, сам занял место за рулем второй БМВ и помчался вдогонку за Епифановым и Галлиевым. Алексей и Паоло, поддерживая Раздольнова, проводили его в кабинет, и здесь ранение снова дало о себе знать. У него закружилась голова, к горлу подкатил тошнотворный ком, и он прилег на диван. Паоло сделал ему перевязку, подложил под голову пуфик, заглянул в глаза и, покачав головой, осторожно заметил: — Извините, синьор Николо, у вас, по-видимому, сотрясение мозга. Вам нужен врач. — Мне нужен не врач, а сто грамм, чтобы выпить за воскрешение! — отмахнулся Раздольнов. — И все-таки, синьор Николо, надо вызвать врача, — настаивал Паоло. — Я уже сказал, мне не врач, а водка нужна. Леша, дай выпить! Помявшись, Смирнов подчинился, взял из бара бутылку водки, налил в рюмку и подал Раздольнову. — Не, Леша, так не пойдет! Мне что, одному пить за свое воскрешение? Пить, так пить по-русски, всем и по полной! Смирнову ничего другого не оставалось, как подчиниться. Все трое выпили до дна. Раздольнов закусил долькой лимона, сухость во рту прошла, прилег на диван и закрыл глаза. Тепло приятной волной обдало грудь и растеклось к ногам. Рана перестала саднить, и он не заметил, как погрузился в сон. Разбудили его шум в холле и возбужденные голоса на лестнице. Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появились Галлиев и Стрельцов. На Владимире, казалось, не осталось живого места. Рубашка и брюки свисали клочьями, на левой щеке от уха до подбородка вспухал багровый рубец. Галлиев выглядел чуть получше. — Мы их взяли, Палыч! — выпалил Стрельцов. — Обоих взяли! Тепленьких! — вторил ему Галлиев. Раздольнов поднялся с дивана и не почувствовал боли, его жег огонь ненависти, он прорычал: — Где эти твари?! Где?! — Внизу, в багажнике! — доложил Стрельцов. — Кто их подослал? Кто?! — сорвался на крик Раздольнов. Стрельцов развел руками. Галлиев яростно сверкнул глазами и процедил: — У-у, шакалы, молчат. — Волоките их в гараж! Я сейчас! — приказал Раздольнов и пошел переодеваться. Сменив халат на спортивный костюм, он спустился во двор и увидел обе БМВ. На них были видны следы погони, у одной машины в лобовом стекле зияли пулевые пробоины, у другой вдоль правого борта, словно после удара огромной когтистой лапы, лохмотьями свисала обшивка. От багажников к гаражу тянулись две кровавые полосы. Раздольнов вошел внутрь. У стены на полу валялись два окровавленных тела, он окатил их ледяным взглядом и рявкнул: — Кто стрелял? — Похоже этот, — Стрельцов пнул того, что был одет в синюю джинсовку. Мучительный стон прозвучал под сводами гаража. Раздольнов склонился над киллером и впился глазами в его лицо, оно представляло кровавую маску, глянул на второго, — тот едва дышал, и спросил: — А это кто? — Водила злющий, как пес, чуть мне руку не прокусил, пришлось зубы посчитать, — пожаловался Галлиев. — Плесните на них, пусть очухаются! — распорядился Раздольнов. Стрельцов и Галлиев подхватили ведра с водой и вылили на пленников. Первым пришел в себя киллер, открыл глаза, в них появилось осмысленное выражение, задержал взгляд на Раздольнове, и его губы искривила гримаса. — Чо кривишься, шакал?! — взвился Галлиев и наступил киллеру на руку. Тот взвыл от боли. — Подожди, Вил! — остановил его Раздольнов и обратился к киллеру. — Кто тебя подослал?! Не услышав ответа, Раздольнов кивнул Галлиеву, и тот продолжил пытку. Киллер выл, матерился, но так и не назвал имени заказчика, и тогда Стрельцов с Галлиевым взялись за водителя. Он недолго упорствовал, пытки развязали ему язык, но это мало что дало. В прошлом бригадир «ореховской» преступной группировки, он после громкого убийства бизнесмена из Ногинска бежал из России и скрывался в Италии. По старым связям на него вышел киллер и нанял в качестве водителя за тысячу долларов. О нем, кроме имени Антон, «бригадир» больше ничего не знал. В том, что имя подлинное, у Раздольнова имелись серьезные сомнения, и это ничего не давало. Галлиев и Стрельцов снова взялись за киллера. В ход шли пассатижи, нож и резиновый шланг, но он так и не назвал имя заказчика. Осатанев, Вил запустил паяльную лампу, но даже она не развязала киллеру язык. От удушающей вони у Раздольнова снова начала кружиться голова, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Он выбрался из гаража отдышаться. К нему присоединились Стрельцов и Галлиев. — Николай Павлович, пока гад коньки не откинул, его надо раскручивать по-другому, — предложил Стрельцов. — Как? Ты же видишь, он скорее себе язык откусит, чем скажет. Сволочь, его… — Раздольнов разразился бранью. — Николай Павлович, тут надо подключать психологию. — Чт-о?! Какая к черту психология? Он щас сдохнет! — Пытки нужно прекратить, это бесполезно. Он долго не протянет. — Ну прекратим, а дальше что? — Киллер, не пацан, лет на тридцать пять тянет, значит не холостяк, а это дает нам… — Все, Володя! Перестань морочить голову! Ты не Шерлок Холмс, а я не доктор Ватсон! — потерял терпение Раздольнов. — Холостяк он? Ха-ха, — хохотнул Галлиев. — Так может свадьбу сыграем? — Хорош ржать, Вил! — цыкнул Стрельцов и снова обратился к Раздольнову. — Николай Павлович, я к тому, что изучал психологию таких типов, как киллер. — Ладно, Володя, говори, только быстрее, пока он не подох! — торопил Раздольнов. — Так вот, такие типы, как киллер, четко знают, на что идут. — Хорошо, знают, а что это дает? — Киллеры и террористы в психологическом плане сходятся на одном, они готовы играть по-крупному. — И на чем играть с ним? — На детях, на жене. — Ладно, пошли, покрутим, других вариантов не остается! — согласился Раздольнов. Они возвратились в гараж, и то, что увидели, заставило их торопиться. Водитель доживал последние минуты, из его простреленной груди со свистом вырывался воздух, а на губах пузырилась кровавая пена. В киллере еще теплилась жизнь. Он очнулся после пытки паяльной лампой и пытался дотянуться до шланга с водой. Из него слабой струйкой сочилась вода и растекалась по полу. Галлиев шагнул вперед и наступил на шланг. — Погоди, Вил! — остановил его Раздольнов и потребовал: — Умой его и дай напиться, пусть пьет, сколько захочет. Галлиев струей воды смыл с киллера кровь, прислонил к стене и сунул в руки шланг. Давясь и захлебываясь, киллер пил и не мог напиться. Вода погасила сжигавшую его жажду и придала силы. Раздольнов пододвинул к себе стул, присел и обратился к киллеру: — Антон, или как тебя там звать, мы оба русские, но по разные стороны баррикад. Сегодня ты проиграл. В больницу тебя не повезешь, нам ни к чему подставляться. С такими, как у тебя, ранами долго не протянешь. Но есть вариант. Раздольнов взял паузу; прошла секунда, другая, и киллер заговорил: — Какой? — Другой разговор! — оживился Раздольнов и спросил: — Куришь? — Нет. — Тогда перейдем к делу. Ты профессионал и знал, на что шел. Проиграл, но держишься, как настоящий мужик, за это уважаю и предлагаю сделку. — Какую? — встрепенулся киллер. — Наверное, есть жена и дети, а дети маленькие? — прощупывал его Раздольнов. Киллер промолчал, за него говорили глаза. — Сколько их у тебя, двое, один? — Двое, — обронил киллер, и гримаса исказила его лицо. — Двое? Да, по нынешним сволочным временам одной матери их не поднять. Но ты можешь им помочь. — Как? — Сто тысяч долларов за твою достойную смерть и имя той твари, что заказала меня. Мое слово ты знаешь, так как? Киллер отвел взгляд в сторону и с его искусанных губ слетело: — 150.