Подошла к концу служба. Поп кривил лицо, но, когда зашуршали деньги, не погнушался взять их у Жучина. На выходе из церкви Багин не удержался от того, чтобы не пустить пыль в глаза публике: подал милостыню убогим и по-барски угостил «криминальную пехоту». В воздух с оглушительным треском летели пробки, пенилось шампанское, и звенели бокалы. По машинам рассаживались с шумом и гиком, все были довольны, даже на лице старшего Харламова — Игоря появилось подобие улыбки. Редкие прохожие с завистью, а кто и с плохо скрываемой ненавистью, смотрели вслед разухабистой кавалькаде из вольво и мерседесов, несшейся к ресторану «Космос». В банкетном зале новые хозяева Екатеринбурга и Среднего Урала с широким размахом отметили окончание криминальной войны и раздел сфер влияния. Но этот союз главарей уральских преступных кланов просуществовал недолго. Сумасшедшие деньги и жажда власти вскоре вновь столкнули Раздольнова, Багина, Харламовых, Жучина и Бессараба в непримиримой, смертельной схватке… В камине с треском рухнуло полено, и поднялся сноп искр. Раздольнов очнулся. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь неплотную ткань штор, теплыми бликами играли на лице и заглядывали в глаза. Он потянулся, встал из кресла и прошелся по гостиной. Звук шагов разбудил Викторию. Запахнув халат, она смущенно улыбнулась. Раздольнов обнял ее и потеплевшим голосом спросил: — Отдохнула? — Вздремнула. Снился вечер на Изумрудном, — ответила Виктория и прижалась щекой к его руке. — А мне Екатеринбург. Эх, как все хорошо начиналось и как все х… — не мог сдержать досады Раздольнов и выругался. — К сожалению, Коля, прошлого не вернуть, — посетовала Виктория. — Будем жить будущим. Я им еще покажу, кто такой Раздольнов. — Да, конечно, Коля! Ты такой умный, ты такой сильный. У тебя все получится. — Получится и еще как! Все, хватит сидеть в этой норе! Пора действовать. Соедини меня с Астояном. — Сейчас, сейчас, Коля, — Виктория поднялась с дивана и поспешила в кабинет. — А, Вика, еще свяжись с Корризи и, пожалуйста, срочно, — бросил ей вслед Раздольнов. Виктория скрылась в кабинете. Прошла минута, другая, и из-за двери донесся ее удивленный возглас: — Коля, а телефон не работает? — Ну что за день! Не одно, так другое! Когда же эти… — выругавшись, Раздольнов поднялся из кресла и прошел в кабинет. — Набираю номер, а вызов не проходит! Ничего не понимаю, утром же работал? — недоумевала Виктория. Раздольнов приложил трубку к уху, ничего не услышал и раздраженно бросил: — Бардак! Собаки дохнут! Телефоны не работают! Позови кого-нибудь из этих дятлов! — Хорошо, хорошо, Коля, только не злись, — пыталась успокоить его Виктория. — Я же тебе русским языком сказал, зови этих дятлов! — рявкнул Раздольнов. Виктория, как ошпаренная выскочила из кабинета. Раздольнов остался один и не находил себе места, все валилось из рук. В дверях появился Сова, и он сорвал на нем свое зло. — Бездельники! Дармоеды! Мышей совсем не ловите! — Ты чо, Николай Павлович, с цепи сорвался? — опешил Сова. — Я тебе покажу цепь! Почему телефон молчит? — А я откуда знаю? С утра вроде работал. — Почему сейчас отрубился? — Николай Павлович, ну чо ты заводишься? Вызовем мастера, он разберется. — Мастера! Слесаря! Лучше сразу гинеколога, чтобы такие мудаки как ты на свет не рождались! Астояна мне, и живо! Сова поиграл желваками на скулах и не сдвинулся с места. — Ты что, глухой?! Двадцать раз повторять надо?! — вскипел Раздольнов. — Хватит и одного. У меня со слухом все нормально, — огрызнулся Сова и буркнул: — Этот идиот Рэмбо уронил сотовый в бассейн. — Ну мудаки! Ну мудаки! И что, других телефонов нет? — Есть, но на том записан номер Астояна. — То же мне, охрана! Скоро себе на хрен наступать будете! Чего стоишь, давай мне Астояна! — рявкнул Раздольнов. — А где его искать, под землей? Ну чо за день? — чертыхаясь, Сова выскочил из кабинета. На шум возвратилась Виктория и, пытаясь разрядить обстановку, предложила Раздольнову кофе. Он отмахнулся и потребовал: — Налей коньяка! С такими дятлами, как Сова, без стакана не обойтись! — Может не надо, Коля? В последнее время ты слишком много пьешь. — Тебя забыл спросить, налей! Виктория фыркнула, но подчинилась, достала из бара бутылку «Наполеона», налила коньяк в рюмку и оставила Раздольнова одного. Он выпил до дна, отвалился на спинку кресла и включил телевизор. Шел американский триллер. Главный герой — молодой светловолосый полицейский-мачо зубодробильными ударами прокладывал путь к сердцу, изнывающей от богатства и сексуальной неудовлетворенности, жгучей красавицы, и между делом наводил порядок среди распоясавшихся мафиозных кланов. Раздольнов остекленевшим взглядом смотрел на экран и время от времени прикладывался к бутылке. Пробило тринадцать часов. В коридоре послышались шаги, дверь в кабинет открылась, и на пороге возникли Сова, Стрельцов и Рэмбо. На их мрачных физиономиях отражалась неподдельная тревога. Раздольнов встрепенулся и раздражено бросил: — Ну что там еще стряслось? — Николай Павлович, хреново наше дело, — доложил Сова. — Удивил, хуже, чем есть, не бывает. — Бывает, нас пасут на двух тачках. Одна торчит за углом, вторая накручивает круги. — В доме напротив, на чердаке, засел снайпер, — сообщил Стрельцов. Раздольнов мгновенно протрезвел, после секундной растерянности взял себя в руки и заговорил отрывистыми фразами. — Не паниковать! Не первый раз, прорвемся! — А никто и не паникует. Но свободных ходов у нас почти не осталось, — признал Сова. — Вот только не надо накручивать! Может тебе померещилось? — не хотелось верить в худшее Раздольнову. — Нет, Николай Павлович, все в натуре! — А если это полиция? — Какая на хрен полиция! Морды-то наши, русские. — Сволочи, добрались и сюда! Вот же… — выругался Раздольнов и, яростно сверкнув глазами, спросил: — Ну так что будем делать? — Надо рвать когти, пока не поздно! — решительно заявил Сова. — Погоди, погоди, не гони лошадей! — осадил его Раздольнов и обратился к Рэмбо и Стрельцову. — А вы, что скажете? Рэмбо облизнул внезапно пересохшие губы и заявил: — Палыч, Сова дело предлагает. Но лучше уходить по темноте, тогда больше шансов прорваться. — Ага, так они и будут ждать! Сова прав, сматываться надо сейчас, пока не поздно! — возразил Стрельцов. — И прорываться не к автобану, там наверняка засада, а через виллы, — торопил Сова. — Вы чо, охренели? — взвился Рэмбо. — Я чо, Шумахер? Выскочить из ворот на скорости и подрезать на девяносто, это же капец. Я не собираюсь… — Заткнись! — рявкнул на него Сова. — Шумахер ты или хер, если жить захочешь, то и на метле полетишь. — Вот и лети, — огрызнулся Рэмбо. — Захлопните пасти! — гаркнул Раздольнов и обратился к Рэмбо. — Что конкретно предлагаешь? Тот бросил победный взгляд на Сову и объявил: — Как только стемнеет, в комнатах зажечь свет и громче включить музыку. Пусть, гады, думают, шо мы балдеем. Стрельцов хмыкнул и с сарказмом заметил: — И еще твое чучело перед окнами таскать. Раздольнов махнул на него рукой и потребовал: — Продолжай, Рэмбо.