От Семьи присутствует Кэйташи Симидзу, пять минут назад он поздравил от лица оябуна и предупредил, что официально отмечать будем после возвращения из России. Для Инагава-кай рождение отдельного клана, признанного микадо — весомый повод объявить об этом вслух. Подобного рода знаки внимания оказывали последний раз больше полувека назад. В ангаре темно — верхнее освещение погашено, горят только дежурные лампы на стенах и толстые свечи, расставленные на боковых столиках. Получается эдакий призрачный слабо освещенный коридор в полумраке. Тьма над головой, беспроглядная чернота по углам. И я, склонившейся в поклоне перед замершими людьми. Выпрямившись, начинаю. — Сегодня не будет сказано много официальных слов. Я попробую следовать кодексу «Бусидо». А в нем написано: «Искусство красноречия заключено в умении молчать». Поэтому хочу повторить, о чем я заявил, как только обрел дар и выбрал свой путь… Вы — моя семья. Вы — члены клана Исии. Мой дом — ваш дом. Мой хлеб — ваш хлеб. Нити наших судеб переплетены воедино. Я знаю, что ради друг друга вы не задумываясь пожертвуете жизнью. Как и я. Двери в цитадель клана, как и в мое сердце всегда открыты для любого из вас… Если вдруг с течением лет моя память станет слабеть, Такэмикадзути спустится с небес и поразит предателя громовым мечом… Сегодня дайдзё тэнно лично одобрил герб клана и позволил нам носить его с гордостью. Микадо поблагодарил нас за верность традициям и желание сохранить их в будущем… Я, Тэкеши Исии, говорю вам: домо аригато гозаймасу. За то, что доверили свою жизнь клану. За то, что увидели во мне человека, который не склонит голову перед врагами… — Банзай! — разлетается в темноте. Дождавшись наступления тишины, продолжаю. — Позвольте мне процитировать еще одно изречение великого Ямамото Цунэтомо… «Самурай должен прежде всего постоянно помнить — помнить днем и ночью, с того утра, когда он берет в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю трапезу, до последней ночи старого года, когда он платит свои долги, — что он должен умереть.» Добавлю от себя, что эту смерть мы заслужим только тогда, когда объявившие нам войну гайдзины будут повержены раз и навсегда. Когда граждане Ниппон смогут вздохнуть свободно, вышвырнув захватчиков из нашего дома. Когда мы перестанем заискивать перед врагами, вернув честь и достоинство… Когда к нам вернется мир и спокойствие, тогда мы вложим катаны в ножны и с чувством хорошо выполненной работы закончим цитату Цунэтомо-сэнсей, как он и учил нас. — Банзай! Я беру мрачный кружок и с поклоном вручаю каждому, кто по очереди подходит к столу. Сначала — Масаюки, за ним Нобору. Третьей — секретарь. Самый близкий круг. И так — мужчины и женщины, каждого из которых я помню по именам. Чьи привычки, любимые фразы и жесты намертво отпечатались в памяти. Крохотная горстка моих вассалов. Те, кто стоит у истоков клана. Скоро их будет намного больше. Через полгода — больше тысячи. Вполне возможно, что через несколько лет я уже не смогу перечислить всех. Но сейчас — поклон каждому, затем беру пиалу с сакэ и вручаю вместе гербом. Когда все выстроились передо мной еще раз, выполняю ритуальный поклон: — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Во имя нового клана… — Поднимаю свою пиалу и произношу последний тост: — За нас! За самураев Исии, верных слуг Акихито-сама! — Банзай! Банзай! Банзай! * * * Вчера закончили до полуночи. Допили рисовую водку, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Хотя не удивлюсь, если часть народа мигрировала праздновать отдельно. Специфика иерархического восприятия окружающего мира. Типа — с боссом ты пьешь и жизни радуешься официально. А надраться до полумертвого состояния — отдельно, в узком кругу. Но я — не возражаю. С утра в четверг — как обычно. Только лица у народа «чуть-чуть уставши». Что и говорил. Но все пыхтят, стараются. Я даже не поленился, на джипчике скатался на один из участков, где начали раскопки под будущий гараж. Скорее всего — не для того, чтобы строителей напрягать. Мне просто машинка понравилась. Когда обратно на отсыпанную щебенкой площадку зарулили, я даже в голос позавидовал: — Шикарные колеса. Надо будет похожие для себя потом взять несколько штук. Мотаться по подземельям. Коридоры большие делаем, дрифтовать сможем. — Хай, господин. Четыре машины с аккумуляторами уже в смете, — отозвалась Кеико. — Бензиновые решили не брать, вонять будет. О как. Бодрые у меня люди работают. Не успел хотелки обозначить, а они уже на складе, в четырех экземплярах. Успевай только отстегивать. Надо будет проверить, как там моя афера с раздутыми акциями поживает. Вроде к осени хотел на пике начинать сбрасывать. Перебравшись в другую машину, говорю Нобору: — Поехали в «башню». Оябун сегодня собирает народ, будем думать о том, как жить хорошо и не жить плохо. Переодеваться не стану. Я заранее официальный костюм надел, даже не уляпал нигде, пока катался. Тряпочкой ботинки протер — можно и на ковер. У Семьи в небоскребе есть отдельный кабинет для официоза. Правильнее даже сказать — парадный зал. Человек на пятьдесят со всеми удобствами. Стол, подушечки, вереница фотографий на стенах. История клана, известные политики прошлого с приклеенными улыбками руки пожимают, старики гордо в окружении черных пиджаков брови хмурят. Не все лица знаю, настолько глубоко корни борекудан не копал. Акира Гото во главе, дальше по рангу расселись вакагасиры и помощники. Я, как самый младший, в самом конце. Хотя, с моей точки зрения, это стратегически выгодная позиция. Пока обсуждаемый вопрос с разных сторон обжуют, все мнения соберут — я успею общие расклады оценить и подумать, кому нечаянно или умышленно мозоли оттопчу. Потому что вопрос свободных денег — это всегда больно. И как только в копилке начинают позвякивать «лишние» монеты, тут же под ковром кого-то грызут. Ведь разного рода замороженных проектов в Инагава-кай до чертиков, Семья ничем от любой крупной корпорации не отличается. Разве что богатые жулики умудряются большую часть денег неофициально по серым схемам прокрутить, а у нас весь бизнес на этом построен. Первые полчаса трясли как грушу Исибаси-сан. У него затык в сборах с мелких контор: разных прачечных, кафешек и прочего бизнеса, который иногда и в микроскоп не разглядишь. Экономика в стагнации, простые люди с трудом концы с концами сводят. Поэтому брать «за защиту» становится все сложнее. Многим проще вообще закрыться, чем кормить дармоедов. Сидящие за столом это понимают, но пока пытаются доить еле живую «корову» по старым лекалам. Или сдохнет, или на пустую поляну кто-нибудь придет. Наверное. Решив, что с накачкой можно заканчивать, оябун предложил высказываться о том, как офицеры Семьи видят перспективы решения накопившихся проблем. Когда высказалась половина сидящих в зале, успели посетовать и на кадровый голод, и на прессинг полиции, и на ужесточение законов. Заодно прошлись по иностранцам, заполонившим местные рынки неквалифицированной рабочей силы. И по тем же триадам, кто курирует понаехавших китайцев. Чем ближе ко мне, тем мрачнее общий настрой. Предпоследним о сложностях на рыбном рынке в его районе высказался Ио Араи. Вакагасира Чибы перед встречей передал мне пакет с оформленным паспортом и телефонами нужных людей. Я в качестве ответной благодарности скидочный купон на модные удилища, выставленный на онлайн-площадке. Девяносто процентов цены — в минус. Для очень важного клиента. Наконец очередь доходит до меня. Подождав, пока стихнут шепотки и покашливание в зале, выполняю глубокий поклон и произношу заготовленную фразу: — Тайхен-моси-вакэ-гозаимайсен [ я очень-очень сильно перед вами извиняюсь]. Прошу простить меня за сумбурные мысли, я слишком молод для того, чтобы оценить все сказанное старшими братьями в должной мере. И ни коим образом не хочу умалить ваши достижения. В ответ — полная тишина. Обычно после таких «вступлений» человек кладет на стол остро отточенный нож и потом в платочке передает боссу мизинец. Я же подстелил соломки для того, чтобы мне дали высказаться, прежде чем начнут перебивать. Я знаю, что половина из других «маленьких боссов» считает меня выскочкой. Но, раз оябун покровительствует, молчат и даже стараются явно в спину не шипеть. Ждут, когда сам шею сверну. И личные встречи, попытка наладить горизонтальные связи — это все исключительно в рамках официальной работы. Типа — ты мне помогаешь без лишней просьбы, так это положено. Потяни с мое лямку, проживи в Семье лет тридцать, тогда можем говорить почти на равных. Но у меня нет этих тридцати лет. У нас приказ с самого верху. И жопой шевелить придется бодро, как во времена Второй мировой, без лишней раскачки. Поэтому распрямляюсь, открываю папку и начинаю выкладывать на столешницу перед собой крохотных бумажных журавликов-цуру. — Наркотики. Большую часть этого рынка контролирует Ямагути-гуми. Поэтому пробраться в их районы со своим товаром вряд ли получится. И пусть у соседей брожение и часть их бойцов подумывает об отделении, попытка забраться на чужую поляну вызовет войну Семей. Еще один «крылатый» становится рядом с первым: — Услуги ростовщиков. После принятия новых законов полиция строго смотрит за подобным и отслеживает любые новые точки. Банки обязаны предоставлять информацию о потенциально опасных транзакциях. Денежные переводы без подтвержденных контрактов сразу уходят в отдел финансового мониторинга. Времена изменились, теперь не получится отмывать заработанное дома без лишних вопросов. Следом за первой парой выстраиваю все новых и новых. Проблемы с игорным бизнесом. Прессинг букмекеров. Чистка рядовых звеньев полиции от коррупции. Разгром двух порно-студий и полученные при этом убытки. И еще. Еще. Еще. Когда я поставил десятую «птичку», на меня смотрели очень недобро. Одно дело, когда проблемы стараются подать завуалированно, без лишних акцентов. И совсем другое, когда все разом, почти переходя на личности. Но я только начал. — Это — наши потери. Проблемы, которые не дают наслаждаться честно достигнутыми успехами. Я бы сказал — это мелкие неприятности. Вроде камушка в ботинке. Идти не мешает, но отвлекает от мыслей о будущем пути… Поэтому, с вашего позволения, я добавлю чуть-чуть других цуру. Ночных. Тех, кому мы можем помочь расправить крылья. Первый черный «журавлик». — Семья дополнительно заработала за прошлые полгода больше четырех миллиардов йен. Как мне кажется, мы можем потратить часть этих средств на то, чтобы поддержать отделения в районах, наиболее сильно пострадавших от финансового и экономического кризиса. Но не просто раздать деньги, а дать возможность кобунам и сятей получить дополнительные знания и навыки. Устроить курсы повышения квалификации. Научить, как выявлять мошенников в игровых залах. Как отслеживать использование технических новинок на игровых автоматах и рулетке. Как пользоваться защищенными каналами связи и новыми телефонами, закрытыми от сканирования полицией. Вложившись сейчас в техническое переоборудование, мы снизим в будущем потери на ведение бизнеса. Второй цуру, больше похожий на ворона с загнутым клювом. — Мы обкатали новинки на братьях, кто живет в моем районе. Поэтому теперь можем рекомендовать эти технологии для всех членов Семьи. Шифрация данных, видеонаблюдение, мониторинг обстановки на улицах через публичные камеры и скрытые, установленные для наших нужд. Закрытая база данных с оператором, кто максимально быстро выдаст необходимую справку по любой интересующей нас персоне: местные политики, чиновники, работники правоохранительных органов и члены молодежных банд. Фирмы, кто работает на нашей территории. Люди, кто наиболее часто бывает в игровых клубах или ставит на скачках. Вся информация, которую можно использовать в наших интересах. Пока это работает в рамках центральной части Йокогамы, за которую я отвечаю. Но легко можно расширить и распространить по всем отделениям Семьи. Третий «крылатый». — Нам не обязательно пытаться официально принимать всех, с кем ведем общие дела. Чем больше рядом с Семьей будет катаги, тем легче сможем дышать. Достаточно объявить временный мораторий на сборы с мелких точек и затем понизить ставку, чтобы их владельцы перестали коситься в нашу сторону. В настоящий момент поступления в кассу с такого рода операций составляют около пятнадцати процентов. Я предлагаю снизить нагрузку на простых людей, переориентировав освободившихся бойцов на другие рынки. А именно… Строительство. Мэрия Токио собирается начать большую реконструкцию в ближайшее время. Мы вполне успеваем войти на паях в компании, кто отгружает щебенку и песок. К тем, кто владеет цементно-бетонными заводами и катает железную арматуру. Сейчас на рынке полно проблемных активов, хозяева которых не могут найти выгодные контракты. Можно даже перекупить наиболее перспективные предприятия. — Кто будет там работать? — не вытерпел один из стариков. — Дайте двойную ставку и возможность получить официальные сертификаты — и вы наберете молодых ребят. Дайте им гарантию обучения в техникумах и возможность погасить кредит на учебу работой в будущем или просто беспроцентную ссуду на большой срок — и вы получите кадры, кто сможет руководить неквалифицированными гастарбайтерами. Дайте полицейским информацию о преступлениях триад и корейцев — и мы подомнем под себя эту нишу. Мы будем диктовать условия приезжим — где они могут получить кусок хлеба, и кто устанавливает правила проживания. На территории Инагава-кай только Семья имеет право решать, как живут люди на грани и за гранью официальных законов. — Мы не сотрудничаем с полицией! Улыбаюсь в ответ: — Уважаемый Симада-сан, разве я говорил про сотрудничество? О-мавари-сан больше не приходят в гости, чтобы пить чай и собирать информацию о мелких правонарушениях. Они теперь врываются к нам с требованием убрать руки от компьютеров и сдать телефоны для досмотра. Поэтому — мы не станем им улыбаться. Но мы станем их — использовать. Надеюсь, я смог донести до вас эту тонкую, но важную разницу? Если у противника в руках дубина, не надо пытаться ее вырвать. Покажите полицейскому голову китайца или корейца, дайте повод — и грязную работу сделают за нас. И даже еще спасибо скажут. А мы займем освободившееся место. И снова. И снова. Пока не очистим от загребущих чужих рук Йокогаму полностью. Не дав возможность затеять обсуждение, выставляю четвертого «журавлика»: — Таможня. Очень много полезных грузов можно перебрасывать, минуя ее и не теряя деньги на подкуп слишком жадных чиновников. Десяток скоростных катеров, способных уйти от любой лоханки с мигалкой, окупятся за полгода. Шхуны за пределами территориальных вод, ящики для быстрой перегрузки, сменяемые точки на побережье, откуда грузовиками заберем товар и доставим в нужное место. Операторы смогут отследить, где сейчас полиция устраивает засады. Широкополосные сканеры выловят активность, что-то расшифруем или снимем с установленных жучков. Мы будем на шаг впереди. Всегда. Если только захотим. Пятый. — Как я уже говорил, Ямагути-гуми не пустит на свою территорию. Но почему мы позволяем тем же триадам торговать наркотиками вместо нас? Если есть желающие употреблять заразу, то стоит сменить поставщика. Лучший товар. Меньшие цены, чтобы взять прибыль с оборота. Свои контакты. Золотой треугольник грызется с китайцами, они пытаются диктовать условия и давят конкурентов на азиатских рынках. У нас есть контакты, благодаря которым замкнем часть поставок на себя. Никакой конкуренции с другими Семьями, чтобы не вызывать у них раздражение. Но у себя дома, в моем районе я дам возможность заработать нашим детям и братьям. И часть из этого пойдет на покупку нового железа, оружия и обучения. Высыпав на стол пригоршню черных крохотуль, заканчиваю выступление: — У меня еще больше тридцати разных предложений по разным направлениям. Что-то проработано в общих чертах, что-то набросками. Я буду рад поделиться этим с каждым, кто проявит интерес. Строительство, банковское дело, официальные «чистые» сферы, куда можно войти на паях и где нас не будут хватать каждый день за руку. Еще — контакты с людьми из каморры, из колумбийских синдикатов, с афганцами. Тысячи возможностей, которые надо использовать во благо. Тишину прервал любитель силового решения проблем, Ичибангасэ-сан: — Где мы возьмем людей для этого? — Вы правы, уважаемый Ичибангасэ-сан. Кадры решают все… На первых порах в качестве учителей я предлагаю выгрести с мирового рынка наемников. Многие японцы зарабатывают по всем горячим точкам. У них — опыт боевых действий. У них полезные контакты. У них гибкое мышление, потому что закостенелых давно пристрелили. Они помогут нам натаскать ребят на работу с оружием, на современные методы конспиративной работы, дадут толчок инициативным и голодным на серьезные дела. Возможно, часть вольется в наши ряды. В любом случае — это отличный резерв и специалисты, которыми вряд ли стоит разбрасываться. — Хотите привлечь «сото»? Они хуже гайдзинов, бросили страну и уехали к чужакам. Они сами — чужаки. — Ичибангасэ-сан, позвольте я использую отвлеченный пример. Мы все знаем, что американцы нацелились на будущую войну с Ниппон. Мы до сих пор слишком независимы, свободолюбивы и не желаем подчиняться их продажным политикам. Поэтому рано или поздно этот гигант на глиняных ногах попробует втоптать в землю всех, до кого дотянется. И если мне в руки попадет гнилая палка, я не стану жаловаться, что эта палка не была отполирована лучшим мастером. Я воткну палку в глаз врагу, чтобы он сдох… Если ко мне придет «сото» и скажет, что готов за деньги научить братьев стрелять из пулемета, я его найму. Я даже заплачу ему в два раза больше, чтобы он сидел здесь, у меня под боком, и работал на благо Семьи. Мало в два? В три, в четыре. Чтобы он учил нас, а не учил врагов. Если этот «сото» захочет снова стать правильным японцем, настоящим «учи», я буду только рад… У меня не бывает ненужных инструментов. Поверьте, я использую даже кривой молоток, если им можно забивать гвозди. Пока у меня не будет своих специалистов, преданных Семье до последнего вздоха, я буду использовать чужих. Китайцев, корейцев, южноамериканцев, русских. У кого можно научиться, кого можно использовать для нашего блага. Под присмотром, само собой. — И вы хотите возглавить эту работу? — Сумимасен, я не в силах объять невозможное. Готов помочь в создании общего компьютерного центра и предоставить нужные программы. Еще — все наработки по темам, которые здесь назвал. Буду рад, если старшие братья смогут подобрать кого-то из кандидатов, кто готов взвалить на плечи эту ношу. Все, интерес переключил с себя на других. Теперь старики наверняка постараются поделить будущие перспективные рынки между собой, согласно влиянию, наработанному авторитету и клановым заморочкам. Я буду выступать как консультант и человек, которого можно припахать на мелкие задачи. То, что и требовалось. Уверен, если Семья перестанет жевать сопли и цепляться за старые методы зарабатывания на жизнь, то уже через год финансовый результат приятно удивит. Мы пролезем в «чистый» бизнес. Не чуть-чуть, а всеми лапами. Потому что у нас есть рычаги влияния, свободные средства и возможность отжать у иностранцев жирные куски. Раз уж борекудан является неотъемлемой частью государства, то стоит позаботиться о том, чтобы проблемы с криминалом больше волновали другие государства. А мы на этом заработаем, наведя порядок железной рукой на местных улицах. * * * Завершая общее обсуждение, оябун распределил между остальными офицерами Семьи задачи, согласовал часть личных встреч и сделал последнее объявление: