К счастью, Герберн не стал артачиться, ответил сразу: — В нашем родовом имении, в библиотеке, хранится описание нужного тебе ритуала. Небольшой, невзрачный на первый взгляд том в темно-сером кожаном переплете. Как прочесть скрытый магией текст, тебе хорошо известно. — Это правда, что для открытия портала между мирами хальдаг должен задействовать все свои силы? Герберн неопределенно пожал плечами: — Сил действительно потребуется немало, но ты ничем не рискуешь. Ни здоровьем, ни уж тем более жизнью. И Шарес не будет роптать, — с иронией добавил правитель. — Истории, которыми в юности стращают молодых хальдагов, — всего лишь сказки, необходимые для того, чтобы молодежь не задавала лишних вопросов и послушно приумножала силу рода. — Это я уже понял, — мрачно буркнул де Горт, в этот момент особенно остро почувствовав себя марионеткой в руках старших лордов. — Другое дело, что в том состоянии, в котором находишься сейчас, ты не то что раскол не сумеешь создать, тебе не хватит сил даже на маленькую трещинку, — продолжал посмеиваться над правнуком Герберн. Скосив на него взгляд, вкрадчиво поинтересовался: — Могу я узнать, зачем тебе это? — Моя наина — пришлая, — признался Мэдок, не желая юлить и обманывать предка. В его жизни и без того было слишком много лжи. — Тебе следует ее убить, — заложив руки за спину, без малейшего сожаления в голосе, напротив — с непоколебимой уверенностью проговорил Герберн. — Пока она тебя не погубила. Если Стальные лорды узнают, что ты ее укрываешь… — Тебе прекрасно известно, что я этого не сделаю. — Известно, — тяжело вздохнул покойный владыка. — И боюсь, мой мальчик, ты плохо кончишь. Вы оба. — Нет, если успею отправить ее обратно. Правда, с этим могли возникнуть проблемы. Сейчас он действительно не в состоянии проводить даже самые простейшие ритуалы, а после очистительного пламени и поединка еще не скоро восстановит силы. Попросить о помощи Матиса? Слишком рискованно. Для Лизы. Д’Энгиен слепо предан Харрасу и делу всей своей жизни — охоте на иномирцев. Как бы из доброго друга он не превратился в заклятого врага и не раскрыл его наину, уверенный, что поступает правильно. А значит, выход один — отказаться от гонки за трон добровольно. Тогда уже в ближайшие дни он сможет вернуть Лизе ее жизнь, подарить ей будущее, которого неизвестный ублюдок ее лишил. Вот только, отказавшись от трона, он уже точно ничего не изменит на Шаресе. Будет вынужден до конца своих дней оставаться свидетелем мучений и убийств пришлых. А еще… он больше никогда ее не увидит. Но если из-за его промедления она погибнет… Долгое время он мечтал о короне, а теперь вдруг понял, что в его жизни появилась та, ради которой он готов отпустить эту мечту. Готов пожертвовать многим ради той, которую полюбил. — Тебе пора уходить, — прервал ход мыслей Стального Герберн. — Ты слишком слаб, а связь со мной отнимает у тебя последние силы. Лучше побереги их для своей пришлой. Мэдок кивнул, соглашаясь, но вспомнив еще об одном вопросе, что в последнее время не давал ему покоя, поспешил спросить: — У некоторых иномирцев проявляются скрытые способности. Как быстро они их в себе обнаруживают? — Практически сразу после того, как начинают поглощать магию. Этакий побочный эффект, ну или приятный бонус. Смотря с какой стороны посмотреть. — Но… — Мэдок нахмурился. — Моя наина, владея даром телепатии, еще ни разу не пробовала магию. Герберн недоверчиво хмыкнул: — Никаких признаков начинающейся трансформации? — Ни единого. — И она слышит магических созданий? — Вейров, — подтвердил Мэдок. Герберн задумался на несколько мгновений, сосредоточенно потер подбородок и, хмурясь, сказал: — Что-то в этой задачке не сходится, мой мальчик. Или твоя наина тебя обманывает, или… — Он развел руками. — А других версий у меня, честно говоря, и нет. Пришлые — создания немагического мира. Откуда ж в них взяться магическому дару без магии? Он еще что-то говорил, но Мэдок его уже больше не слышал. Голос покойного хальдага звучал все тише, все глуше; стиралась широкоплечая фигура, таяли черты лица. Несколько мгновений спустя Стальной открыл глаза и обнаружил себя на коленях возле гробницы прадеда. Поднявшись, бросил последний взгляд на темный мрамор, обрамленный роскошным золоченым узором, и покинул погребальную залу, понимая, что время слишком дорого. А значит, сегодня, сейчас, ему придется сделать выбор. Возможно, самый главный в его жизни. Мэдок вернулся поздно вечером, почти ночью. К тому времени я уже успела сгрызть себе все ногти, перемеряла шагами каждый сантиметр спальни, поизнывала возле окон в нервном ожидании и искусала себе в волнении губы. Он и раньше нередко уезжал на целый день, но прежде я никогда не чувствовала такой тревоги. На сердце было тяжело, как если бы его придавили валуном, отчего никак не получалось вздохнуть полной грудью. Вдруг де Горта забрали на этот шертов обряд с применением божественного пламени? Организаторы реалити-шоу «Последний Стальной герой» просто обожают, когда все происходит неожиданно и спонтанно. Благо хоть финальное сражение по-тихому проводить не станут. Как сказал Морок, на Дар-ха-Раате будет присутствовать чуть ли не все королевство. Жители Харраса не простят старшим лордам, если те лишат их столь захватывающего зрелища. Скорее почувствовав, чем увидев, как в небе, густо усыпанном звездами, промелькнула большая темная точка, я прилипла к окну. А убедившись, что это его всемогущество пожаловали домой на Гертруде, быстренько накинула на плечи пеньюар и, тенью выскользнув в коридор, поспешила на третий этаж. Уже поздно, и Мэдок вряд ли ко мне заглянет, сразу отправится к себе отсыпаться, поэтому будет лучше (лучше для меня), если я сама к нему загляну. Почему-то казалось, что не смогу уснуть, пока не узнаю, где он пропадал с раннего утра. Пока не удостоверюсь, что с ним все в порядке и ни Рейкерд, ни какая другая местная зараза не успела к нему прицепиться. Когда Стальной вошел в спальню и неровное пламя камина коснулось его лица, я приуныла. Я, конечно, ни разу не хальдаг, но, судя по тому, что вижу, у меня против господина Доуна и то шансов будет больше. Если его всемогущество сейчас и в состоянии уложить кого-нибудь на лопатки, так разве что какую-нибудь слабую беззащитную наину. Я тут же мысленно на себя прикрикнула и сказала самой себе, что я не слабая и не беззащитная и совершенно не желаю быть уложенной на лопатки. Ведь не желаю же? — Ты где пропадал? Казалось, хальдаг совсем не удивился наличию в его спальне небеззащитной и нежелающей наины. Бросив на стол какую-то потрепанную книжицу, стащил с себя камзол, а потом стянул через голову рубашку. Я все еще не желаю? Мм, даже не знаю… — Сначала в обители, потом общался с покойником, после рылся в семейных архивах и перед тем, как вернуться домой, навестил одного из старших лордов — старого друга отца. Ого! Насыщенный выдался день. Особенно меня заинтересовала та часть про покойников. Ну и упоминание старшего лорда заставило слегка занервничать. Надеюсь, не я была предметом разговора? — Дашь мне минуту? — С этими словами, не дожидаясь моего ответа, Стальной скрылся в смежной со спальней ванной. Вернулся умытым, но едва ли посвежевшим. Болезненные круги под глазами за минувший день стали как будто даже ярче, и это мне однозначно не нравилось. А вот то, что нравилось, так это капли воды на сильной груди. Они блестели так провокационно-маняще, что я с трудом подавила в себе желание попробовать их на вкус. Может, я не нэймесса, а нимфоманка. А еще других наин ругала, что они так отчаянно добиваются внимания Мэдока. К моему облегчению и огорчению одновременно, де Горт надел свежую рубашку. После чего плеснул в бокалы вина до самых краев и протянул один мне. — Расскажешь подробнее? — Расскажу. Я поудобнее устроилась на кровати, поджав под себя ноги. Стальной опустился или, вернее будет сказать, рухнул в кресло. Прикрыл на пару мгновений глаза, а потом заговорил. Тихий, глухой, почти безжизненный голос наполнил комнату. По мере того как он говорил, у меня все сильнее расширялись глаза, и челюсть так и норовила улететь на кровать. Это что же получается, мы для хальгадов, как ходячие аккумуляторы? Магниты для силы, которой они с нашей помощью с удовольствием подзаряжаются. Охренеть какая правда. — Описание ритуала со мной. Осталось немного восстановиться, и я верну тебя в твой мир, Лиза. На этом моменте мне следовало бы порадоваться, но радости в себе я отчего-то не ощущала. — Тебе надо восстановиться перед боем, а ритуал провести еще успеем. Я ведь пока не зверею и… — Я сказал, что отказываюсь от трона. — Ты что сделал? Наверное, в последнее время я слишком много и слишком часто нервничала, отсюда и мерещится всякая ересь. Слуховые галлюцинации или как оно там называется. — Отказался от трона, — ровно повторил Мэдок, как если бы мы за бокальчиком вина обсуждали планы на ближайшие выходные. — От мечты всей своей жизни? — Я чуть не икнула от волнения и, снова начиная нервничать, от души хлебнула терпкого напитка. — Мечты всей жизни — слишком громко сказано. Всерьез я об этом думал последние пару лет. Думал он… А сегодня, по всей видимости, не думал, раз совершил такую глупость! — То есть, узнав, что ты единственный можешь прекратить творящееся на Шаресе безобразие, ты решил его не прекращать? Ну их к шваррам этих иномирян! Я правильно тебя поняла? — У меня не было другого выбора, Лиза. — Де Горт залпом осушил бокал и потянулся за добавкой, в которой я с удовольствием бы его сейчас искупала. — Вот только не надо этого пафоса. Не было выбора… Я тебе, конечно, благодарна за заботу, но вернуться домой я могу и позже. И так уже здесь давно гощу, подумаешь — задержусь еще ненадолго. На коронацию твою посмотрю, на многоженственный… многоженский обряд полюбуюсь. Ну, в общем, ты понял — оторвусь на твоей шведской свадьбе, а потом можно будет со спокойной душой отправляться восвояси. Судя по выражению лица Стального, он ни шварры не понял, а у меня после этой эмоциональной тирады настроение что-то совсем упало. Как будто его в унитаз спустили к шваррам.