— Убью, — просто ответил он, как если бы мы обсуждали прогноз погоды на ближайшую субботу. Накаркала Верочка на мою голову ревнивца и собственника. Настоящая ведьма. — А если я не скажу? Меня убьете? Де Горт приподнял бровь, всем своим видом показывая, что не исключает и такого варианта. — Нет, не убьете, — покачала я головой. — Я ведь вам еще нужна. Борьба за трон и все такое. Так что ничего вы мне не сделаете, ваше всемогущество. И к родственникам не отправите, хоть я, между прочим, ничего не имею против такого поворота. По лицу хальдага змеей скользнула усмешка. Гаденькая, я бы даже сказала прескверная. — Нет, к родственникам я тебя не отпущу. И женой моей ты теперь уж точно не станешь. Порченая наина мне ни к чему. «Ну и катись к черту!» — мысленно пожелала я Стальному, почувствовав, как перед глазами начинает темнеть от злости. Это я, значит, порченая? А он, можно подумать, не шлялся по бабам все эти годы и хранил себя для своей обожаемой супруги! — Пусти! Кому говорю! — Я брыкнулась со всей силы, на какую только была способна. Попыталась лягнуть это животное, но де Горт даже не шелохнулся, и мне почудилось, что я пытаюсь пробить коленкой камень. — Не отпущу. Ни сейчас, ни в будущем, — жестко припечатал он. — Женой моей ты не станешь, но вполне можешь стать асави. Гад! Урод! У-у-у, скорее бы мне жеребчик оружие выдал. Я тормозить не буду, сразу воспользуюсь им по назначению. — И что, тебе хватит выдержки видеть меня каждый день и не сметь ко мне прикоснуться? Скажите, ваше всемогущество? — не желая показывать, как меня задели его слова, прошипела я. — Думаешь, не вижу, как на меня реагируешь? Думаешь, ничего не понимаю? Сделав меня асави, ты не только меня, но и себя накажешь! — Я так не считаю, Филиппа, — усмехнулся Истинный. — У меня есть месяц или чуть больше, чтобы поразвлечься с тобой. Тем более ты уже была с мужчиной, с мальчиком, — подчеркнул он последнее слово, — и не должна бояться. Больше не вижу смысла оттягивать этот момент и отказывать себе в удовольствии, за которое я заплатил и на которое имею право. Одной рукой удерживая мои запястья, сведенными вместе у меня над головой, другой эта Стальная скотина принялась задирать мне юбки. Я мысленно проматерилась, попыталась ударить его каблуком, но ничего не вышло. Де Горт был сильнее, а ярость и возбуждение придавали ему еще больше сил. Где-то сбоку зарычал вейр, но рык Стального оказался еще страшнее: — Вон! Чуть повернув голову, заметила, как некая сила выносит дога за дверь, а потом с грохотом за ним захлопывается, оставляя меня один на один с бессердечным чудовищем. Мгновение, и де Горт справился и с нижними юбками, задрав мне их чуть ли не до подбородка. — Сделаешь это, и я тебя возненавижу! Придумаю, как отомстить. Найду способ и… Но он меня, кажется, больше не слышал. Еще одно резкое, грубое движение пальцев, и ткань панталон жалобно затрещала. Я снова дернулась, вкладывая в этот рывок всю свою ярость, прошипела сквозь зубы: — Ненавижу! — и почувствовала уже знакомый холод, пробежавший по коже. Я снова таяла, блекла, истончалась, становясь прозрачной. Никогда бы не подумала, что так будет, но сейчас я была рада, ну прямо-таки безумно счастлива нежданно-негаданно нагрянувшему испытанию. Выражение лица де Горта надо было видеть. Кажется, степень свирепости в нем достигла максимальной отметки. Того и гляди рванет, но я этого, увы, не увижу. А к тому времени, когда вернусь, надеюсь, этот ревнивец уже пропсихуется и в себя придет. Он замер над оседланной мной, прожигая яростным взглядом. Приподнявшись на локтях, продолжая таять, я издевательски сказала: — Боюсь, милорд, вам придется самому удовлетворять свои плотские нужды. Ничем не могу помочь, долг зовет. А вы пока найдите себе какую-нибудь служанку и с ней развлекайтесь. Вы ведь у нас непорченый, вам можно сколько угодно. А меня ждет испытание. Аста ла виста, детка, адью и аревуар. В общем, счастливо оставаться, господин Мудак! ГЛАВА 4 Приходила в себя и открывала глаза я осторожно, прислушиваясь к собственным ощущениям и окружающим звукам. Ощущений никаких, собственно, не было, кроме тех, что довелось мне испытать по вине его всеборзейшества. Звуки, если честно, тоже отсутствовали. Тишина вокруг стояла такая, что даже мое дыхание казалось неестественно громким, а быстрые удары сердца в груди оглушали. Часто поморгав, поняла, что вдобавок к зловещей тишине прилагается непроглядная тьма, отчего я вдруг почувствовала себя беспомощной, беззащитной и даже на секунду-другую захотела обратно к своему Стальному принцу. — Эй, здесь есть кто-нибудь? — позвала я осторожно, не решаясь сделать даже шага в сторону. Мало ли где я стою и что вокруг находится. Уверена, с этих массовиков-затейников станется скинуть пару-тройку наин в ров с крокодилами или прямиком на колья. Не знаю, откуда в этом месте взяться крокодильему рву с кольями, но я ведь в принципе не представляю, куда меня забросило. Точно не в Зачарованный лес, потому что холодно не было. И на том спасибо, конечно. Окажись я сейчас в их магических дебрях без своей интимной детали туалета, точно отморозила бы себе все самое сокровенное. А так интимная деталь осталась у герцога, на память о блуднице наине, а если бы и я у него осталась, лежала бы сейчас на мягкой кровати, бодалась с его всемогуществом и мысленно ругалась. Может, даже представилась бы возможность немного покусать хальдага. Прогнав из головы совершенно бредовые мысли, которые в последнее время регулярно заглядывали ко мне на чаепитие, позвала: — Ринсон? Очень хотелось верить, что сейчас откуда ни возьмись появится зеленый человечек с перечнем бонусов и сводом правил для нового испытания. — Кто-нибудь? — воззвала я с надеждой. — Ау-у-у… Что же вы на этот раз замыслили, дяденьки хальдаги, и какой дурью перед этим баловались? Не успела так подумать, как почувствовала, что откуда-то сбоку повеяло холодом. Мертвенным, зловещим, пугающим до дрожи. Я судорожно сглотнула и стала еще усерднее напрягать зрение, до рези в глазах, а потом от неожиданности зажмурилась. Когда на стенах один за другим ярко полыхнули факелы, разгоняя густую тьму, вот только жуткий холод пламя прогнать не сумело. Приподняв веки, заметила, как, белесым маревом соскользнув со стены, ко мне подплывает полупрозрачное нечто. — Мам… ма… — запинаясь, прошептала я. В размытых чертах лица появившегося из каменной кладки существа с трудом удалось разглядеть девушку или что-то на нее похожее. Глаза бездонные, затянутые мутной пленкой. Длинные тонкие руки оплетены, как ошметками ткани, туманом. Одежда, тоже будто пошитая из марева, сливается с густыми, до самого пола волосами. — Леди? — Существо протянуло ко мне свои полупрозрачные костлявые пальцы. Тихонько икнув, я отступила на шаг и заметила, как у этой милахи дрогнули губы, перехваченные от одного уголка рта к другому перекрестьями ниток. Нет, они точно, это придумывая, что-то покуривали. — Спокойно, леди, дышите глубже. У меня нет времени каждую из вас приводить в чувство. — Привидение опустило руку, больше не пытаясь меня коснуться, и пожаловалось: — Что же вы все такие впечатлительные-то? У потенциальных королев должна быть крепкая психика. При этом губы ее продолжали лишь слегка подрагивать, в то время как голос заполнял просторную круглую комнату, будто доносясь со всех сторон. — Наверное, потому что никогда до этого не видели призраков, — с трудом вытолкнула я из себя и жалобно спросила: — А где Ринсон? Дева со сшитыми губами пожала плечами: — Не знаю такого. Замок Ор с незапамятных времен открывал свои двери только сбившимся с пути женам и асави хальдагов, а также их надзирательницам. Мужчинам здесь нет места. — В каком таком смысле сбившимся? — нахмурившись, спросила я, на миг даже позабыв, кто моя собеседница. — Как? Вы разве не слышали о замке Ор? — удивилась прелестница. — Мм… может, что-то и слышала, но так с ходу и не вспомнить. — Ну, хоть эта не падает в обморок и даже кажется заинтересованной, — облегченно выдохнула призрачно-костлявая девица, а потом с явным энтузиазмом проговорила: — Меня, кстати, зовут Маделиф. Раньше в этот замок Стальные лорды ссылали своих жен и асави в наказание за прелюбодеяние. Вот и меня тоже… сослали. Нет, я точно как Алиса в Стране чудес. С поправкой на то, что меня угораздило оказаться не в Стране чудес, а в мире кошмаров. — И что, рты всем изменницам зашивали? Очень символичное получается испытание. И опять-таки поучительное. В театре немного позомбировали, теперь здесь мозги впечатлительным наинам прочистят, чтобы даже не думали ходить налево или убивать соперниц. — Только перед похоронами. Чтобы в новой загробной жизни мы не могли рассказать о совершенных ошибках другим наинам, тем самым очерняя имя своего мужа и господина. — Но мне-то ты рассказываешь. Маделиф печально вздохнула: — Ну, так я-то и не в загробном мире. Два века назад традицию ссылать неверных упразднили, надзирательниц распустили, прелюбодеек, что на тот момент еще находились в замке, мм… препроводили в лучший мир, а крепость запечатали. — Препроводили — в смысле убили? — мрачно уточнила я. Призрачная наина кивнула и с тоской в голосе продолжила: — А меня здесь оставили. В назидание всем последующим поколениям юных дев. В замке меня удерживает артефакт — хрустальный сосуд, в котором хранится моя душа. Пока она в нем, я никогда не смогу обрести покой.