Манфред поставил машину у края тротуара и заглушил двигатель. Через минуту прямо за ними припарковался Лодде. Улла Санделл открыла практически одновременно с тем, как Малин нажала на кнопку звонка, словно давно наблюдала за ними в дверной глазок, стоя у себя в прихожей. На ней был бесформенный домашний халат, из-под подола которого торчала пара тощих ног. Ноги были обтянуты толстыми телесного цвета колготками, которые сильно морщили на щиколотках. У жидких рыжих волос отросли седые корни, а бледно-голубые глаза смотрели испуганно. — Да? — сказала она, прикрывая ладонью кнопку тревожной сигнализации, которую держала в другой руке. — Улла Санделл? — спросила Малин. Женщина кивнула. — Мы из полиции. Они предъявили удостоверения. Улла внимательно их изучила, прежде чем ответить. — Да? — повторила она. — Мы разыскиваем вашего сына, Ларса Санделла, — сказала Малин. — Его нет дома. А по какому вы поводу? — Вы позволите нам войти? — спросил Манфред, умалчивая о том, что фактически у них было разрешение на проведение обыска. Улла снова покосилась на удостоверения, одёрнула дрожащей рукой свой халат и тяжко вздохнула. — Думаю, это уместно. Квартира напоминала жилища всех жертв убийцы возле Берлинпаркен — чётко вымеренная функциональная архитектура, продолговатая гостиная с большими окнами и маленькая, но практичная кухня в глубине. В гостиной стояла мебель, слишком крупная для этой комнаты. На полу лежал потёртый персидский ковёр, а стены были украшены старыми чёрно-белыми семейными фотографиями, выполненным маслом изображением какой-то усадьбы и парой портретов серьёзных мужчин, сидящих за письменным столом. — Констебли желают выпить кофе? — спросила Улла, с сомнением глядя на визитёров. — Спасибо, не откажемся, — ответил Манфред. — Можно нам присесть? Улла кивком указала на диван, а сама устроилась в одном из кресел, обтянутых цветочной тканью. — Ларс, — произнёс Манфред, когда все устроились. — Вам известно, где он находится? Улла покачала головой. — Нет. Но ему ведь уже шестьдесят два. Он сам о себе заботится. — Да, это понятно, — продолжал Манфред, — но нам необходимо переговорить с ним по срочному поводу, дело не терпит отлагательств. — Не терпит отлагательств? — переспросила Улла, распахнув свои выцветшие глаза. — Он же не взялся за это снова? — А он часто так делает? — спросил Манфред. — Он хороший мальчик, — пробормотала Улла, — но иногда слишком доверчивый. Он был таким всегда. — Единственный ребёнок? — спросил Лодде, глядя на свадебную фотографию, которая стояла в рамке на комоде, у стены. На фото была юная Улла Санделл и улыбающийся мужчина в костюме. Улла держала за руку маленького мальчика, также одетого в костюм. — Да, — не сразу отозвалась Улла. — Но о чём вы хотите с ним поговорить? — Ларс фигурирует в одном из наших расследований, и нам необходимо задать ему несколько вопросов, — уклончиво ответил Манфред. — Ясно, — сказала Улла, по всей видимости, удовлетворившись объяснением. — У вас есть предположения, где бы он мог быть? — спросила Малин. Улла заколебалась. Костлявыми пальцами она принялась смахивать с халата несуществующие крошки. — Он иногда навещает приятеля в Тэбю. Мне кажется, его зовут Леннарт. Леннарт Оскарссон. Но я не могу сказать точно. И мобильник у Ларса разбился, так что связаться с ним я не смогу. Или он потерял его? Не помню. Нет, всё-таки разбился — несколько дней назад Ларс собирался сдать его в ремонт. Да, это ведь не в первый раз. Месяц назад Ларс уронил его в ванной. Я говорила ему не брать телефон в ванную, но он и слушать не желает. Манфред бросил на Малин короткий, но явно растерянный взгляд. — Ещё кое-что, — сказала Малин. — Я вдруг поняла, что ваш родственник, Биргер фон Бергхоф-Линдер, во время войны служил в госбезопасности. — Биргер? — переспросила Улла и часто заморгала. — Да, в молодости он был каким-то там агентом. А потом его отправили послом в Вену. Но Биргер был вспыльчив, я думаю, на дипломатической службе он тоже долго не продержался. Он ведь ввязался в драку с… Она осеклась и посмотрела на Манфреда. Кончиком языка облизнула губы. — Только… какое всё это имеет отношение к Ларсу? Я вообще сомневаюсь, что они были знакомы. — Вы слышали об убийстве в районе Клара в 1944-м? — спросила Малин. — Проститутка была убита и приколочена к полу гвоздями. — Прямо как в Эстертуне? — вытаращив глаза, спросила Улла. — Нет, я о таком не слышала. Малин заметила, что Манфред собирается уходить. — В таком случае, не будем злоупотреблять вашим вниманием. Вы знаете, когда Ларс вернётся? — О, он никогда не задерживается дольше, чем на одну-две недели, — ответила Улла с кроткой улыбкой. — Чёртово дерьмо! — проворчал Лодде, когда они вышли на улицу. — Что будем делать? Отложим обыск? Манфред кивнул и встал поближе к стене дома, чтобы спрятаться от дождя. — Нельзя его спугнуть. Продолжим наблюдение, и возьмём его сразу, как он объявится. Малин, прищурив глаза, поглядела на дом, где в одном из окон маячило бледное лицо. В следующий миг лицо исчезло, и гардина вернулсь на своё место. — Думаешь, она его предупредит? — спросила Малин. — Старуха-то? — спросил Лодде. — Я бы не удивился. Нам стоит заехать в участок и поискать координаты этого Леннарта Оскарссона. Манфред повернулся к Малин: — Заедешь к Эрику Удину по пути в Стокгольм — взглянуть на то, что он хотел нам показать? Можешь взять мою машину. 55 Уже начинало смеркаться, когда Малин припарковалась возле таунхауса у озера Тунашён. Глина на подъездной дороге застыла на холоде. Ветер гнал опавшую листву с газона к тщательно ухоженной туевой изгороди. Несколько отдельных капель дождя упали на щеку Малин, пока она звонила в дверь. Звук был высокий и режущий, он навеял Малин мысль о дверном звонке, который установила у себя дома её мама, когда начала терять слух. Ничего не происходило. Малин позвонила ещё раз, но ответом ей была тишина. Она полезла в карман, извлекла мобильник и набрала номер Эрика Удина. Звонок был переадресован на голосовую почту. Малин записала короткое сообщение и положила трубку. Потом она осторожно толкнула дверь. Та распахнулась без всякого усилия, и Малин сделала несколько шагов внутрь, а потом закрыла за собой дверь. — Эрик? — прокричала она. — Это Малин Брундин из полиции. Из кухни доносилось тиканье стенных часов и глухое бормотание холодильника. — Эрик, ты здесь? Она вошла в кухню. Погружённое в сумрак помещение выглядело точно таким, каким она его запомнила: потёртая мебель и тяжёлый стол тёмного дерева. Кружевная скатерть и сахарница из прессованного хрусталя. Мойка сверкала чистотой, а в воздухе витал тонкий аромат кофе. Малин отправилась в гостиную, где обстановка также была чистой, опрятной и потрясающе старомодной. На диванах теснились вышитые подушки и несколько пледов, а на книжной полке стояли книги и фотоальбом. — Эрик! — прокричала она в очередной раз, и пошла дальше, в маленькую спальню, которая располагалась за стеной. Там стояла высокая кровать, застеленная цветочным покрывалом и украшенная подушками в тон. На небольшом прикроватном столике стояли пузырьки с лекарствами. Сложенные ходунки стояли прислонёнными к стене.