Глава 24 КЛАУДИЯ В тот вечер я прихожу к решению, что готовить, когда у тебя есть дракон, определенно легче. Зевая, я переворачиваю насаженный на вертел кусок коровьего окорочка над огнем, разведенным в зоне для костра. Я сжигаю старые бумаги, которые нашла в офисе, а Кэйл облегчает разведение огня. Костер этот небольшой, потому что у меня нет настоящих дров, но все же это костер. Я бросаю еще одно техническое руководство в огонь, но пламя дрожит и еле теплится, поэтому я жестом приказываю Кэйла это исправить. Он тут же принимает форму дракона, низко наклоняет голову и выдыхает пламя на костер, после этого перекидывается обратно в человеческую форму и, обняв меня за талию, притягивает меня к себе на колени. «Нам лучше получается готовить, как команде», — думаю я. Кэйл учится не сжигать мою еду, пока та все еще пытается сбежать (бонус!), а я учусь не переживать из-за его методов охоты. Этим утром он послушался, когда я просила его не убивать корову, превратив ее в месиво, и дал мне отрезать мой кусок, прежде чем он съест свою порцию. Прогресс. Небольшой, но все-таки прогресс. Я сворачиваюсь калачиком в его объятиях, пока готовится мясо, а он гладит меня по волосам и водит когтями вверх и вниз по моей руке, издавая удовлетворенный рокот в своей груди. Это? А это не так уж и плохо. Вообще-то, все это восхитительно — у меня есть горячий парень, много еды и шикарная новая комната. Мне не нужно беспокоиться о том, где буду спать, достаточно ли еды, чтобы продержаться неделю, и не собирается ли кто-то вломиться и попытаться украсть наше добро. Больше всего меня беспокоит, смогу ли я когда-нибудь заставить Кэйла надеть штаны и захочу ли я, чтобы он это сделал, поскольку он теплый и уютный, со всей этой его горячей обнаженной кожей, соприкасающейся с моей. Я уже вроде как привыкла к его наготе, как и к его собственническому, дикому характеру. Я… счастлива. Сейчас. Знаю, что это ненадолго. Знаю, что все это не может длиться долго. Есть Эми с Сашей, о которых беспокоюсь, и наше будущее. Есть укусы и секс. Есть Форт-Даллас и что делать в случае, если меня никогда не отпустят. Есть еще миллион разных проблем, которые беспокоят меня. Но этим вечером я буду наслаждаться ароматом жареного мяса, уютно расположившись на коленях своего парня, а потом буду спать в своей потрясающей новой кровати Когда мой живот наполнен жареным мясом, я прислоняюсь к большой широкой груди Кэйла и облизываю пальцы. — Нам придется разыскать какой-нибудь прилавок магазина со специями, — говорю я ему. — А еще сад где-нибудь. ‘Сделаем все, что ты захочешь.‘ — Он трется носом о раковину моего уха. — Я знала, что ты так скажешь. ‘Потому что знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно.‘ Я улыбаюсь, потому что это чистая правда. После изгнания из Форт-Далласа и единственной жизни, которую я знаю, так странно чувствовать себя такой удивительно… счастливой. Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что мой желудок полон, мое окружение роскошно (по сравнению со старым разбитым школьным автобусом, в котором я жила последние пять лет), и сегодня во второй половине дня у меня были несколько действительно потрясающих оргазма. Становится более трудным находить недостатки в том, чтобы отказываться быть парой Кэйла. Все, что я когда-либо знала, научило меня тому, что драконы — враги. Они убивают и разрушают. Миллионы — нет, миллиарды — погибли от атак драконов. Но тот, кто сейчас обнимает меня, игриво покусывает меня за ухо и заботится обо мне, лучше, чем я могла себе представить. С ним приятно находиться рядом, и мне нравится его чувство юмора. Я продолжаю мысленно пытаться подготовить себя к тому, что произойдет, когда жизнь вернется в свое русло. Когда я вернусь к своей сестре, а он снова вернется в небо. Потому что у нас ничего не получится. Дракон с человеком просто не могут быть счастливы вместе, точно такой же, как акула с тюленем. Один хищник, а другой — закуска. Что-нибудь произойдет, и весь этот карточный домик рухнет. Но всякий раз, когда я думаю обо всем этом, боль в груди становится чуть острее. Я не могу влюбиться в дракона. Просто не могу Глава 25 КЛАУДИЯ Я в темной камере, той же самой камере, в которой меня держали больше недели, и все из-за того, что я урвала кое-что из территории свалки и меня поймали. Это дерьмовый приговор, и еще более дерьмовым его делает то, что я единственная, кто сидит в тюрьме. Я сижу, жду, но за мной никто не приходит. Мое раздражение все усиливается, и я начинаю расхаживать по камере. Где-то вдалеке рыдает Эми, словно ее сердце разбито. Этот шум сводит меня с ума, и я продолжаю ходить, ожидая, когда меня выпустят. Но никто не приходит. Никто никогда не приходит. Все это время рыдания Эми усиливаются, до тех пор, пока я не слышу уже ничего, кроме страданий моей сестренки. Я бросаюсь к металлической двери и стучу в нее. — Выпустите меня! — кричу я. — Вы совершаете ошибку! — Нет никакой ошибки! — кто-то кричит мне в ответ. — Но моя сестра! Она плачет! — я снова колочу в дверь. — Тебе не стоит о ней больше беспокоиться! — кричит охранник издалека. — Она наша. Ты отказалась от нее. — Нет! Она нужна мне! — Тогда тебе стоило об этом подумать до того, как трахаться с драконом. Этот голос жесткий, безжалостный. Знакомый. Капитан Ополчения? Я пытаюсь выглянуть за дверь тюремной камеры, но маленькое окошко окутано туманом. Я не вижу ничего, кроме расплывчатых очертаний мужчины. — Вы не можете меня здесь удерживать. Моя сестра нуждается во мне! — Ты ей уже не нужна. Ты выбрала, с кем хочешь быть, и это не люди, — голос полон презрения. — Он не такой, как остальные! — Правда? Разве он не точь-в-точь, как остальные? И я не могу этого отрицать, потому что он такой. То, что он мой дракон, не значит, что он не убийца. — Но у меня не было выбора. — Нет, предательница, выбор есть всегда, — он заявляет мне. — У тебя был выбор помочь своему народу, но вместо этого ты осталась жить с драконом. — Нет, это не так, — говорю я ему, проводя руками по стенам камеры. — Я не люблю дракона, — вру я. — Я на стороне людей. Дай мне увидеться с моей сестрой. — Ты лжешь. — Я здесь! — я кричу громче. — Я здесь, в Форте, с вами, и я хочу увидеть свою сестру. — Нет, это не так, — заявляет мужчина, и его голос будто меняется, становясь все глубже. Он исходит отовсюду, что меня окружает, и стены моей тюремной камеры сглаживаются. Я падаю назад и тут же осознаю, что стены стали золотыми. И теплыми. И они двигаются. Я больше не в тюремной камере. Я в чреве дракона. Моего дракона. Он выпустит меня отсюда. Я стучу ладонью по стене. — Кэйл! Выпусти меня! ‘Ты сказала, что не любишь меня,‘ — повсюду вокруг меня грохочет дракон. — ‘Что у тебя не было выбора. Я для тебя ничего не значу’. ‘Это же неправда,‘ — говорю я ему. — ‘Я люблю тебя. Но я и свою сестру люблю. Пожалуйста, помоги мне спасти ее’. ‘Ты должна сделать выбор.‘ — Выбор? ‘Выбрать или меня, или Эми. Ты не можешь получить нас обоих.‘ Рыдания Эми становятся громче, и слышны даже сквозь стены желудка дракона. Я не могу выбрать. Я не представляю, как добраться до сестры. Я не представляю, как выбраться из желудка дракона. — Я не могу выбрать! Почему ты меня заставляешь? ‘Я убийца, как ты и сказала. Я убил тысячи людей и сжег весь Старый Даллас. Я не могу жить с людьми. Ты должна выбрать или их, или меня.‘ — Не уверена, что смогу. ‘Тогда ты меня потеряешь.‘ — Я этого не хочу! Разве я не могу получить вас обоих с моей сестрой? Но рыдания Эми уносятся все дальше и дальше. ‘Выбирай,‘ — велит мне Кэйл. Стены начинают смыкаться в то время, как рыдания Эми стихают. Я отчаянно мотаю головой, но они продолжают сжиматься вокруг меня все сильнее и сильнее. ‘Выбирай!‘ ‘Я не могу выбрать! Не могу!‘ Вдруг я в руках Кэйла, и мы высоко над городом. Кэйл сбрасывает меня вниз, выпуская из своих когтей. Кувыркаясь в воздухе, я падаю, падаю, падаю… ‘Тогда ты потеряешь все…‘ Падаю… Отчаянно закричав, я просыпаюсь, вскочив на кровати, сидя. Мое тело покрыто потом, а в легких нет воздуха. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Тяжелая рука ложится на мои бедра и напрягается, потянув меня обратно. Кэйл в своем человеческом обличье. Он лежит рядом со мной на кровати с закрытыми глазами и пытается подтянуть меня поближе и снова уснуть.