Я потерялся в удовольствии утверждения своей пары. Потерялся настолько, что мне требуется время, чтобы до меня дошло, что она больше не дерется. Она плачет, и у меня сердце сжимается от страданий. Яд скоро закончится, и мои клыки втянутся обратно в рот, вот тогда я смогу отпустить ее. После этого я с радостью смогу наблюдать за тем, как происходят неизбежные изменения ее обожаемого мною тела. Не могу дождаться, когда она поймет, какой дар я ей преподношу, связь, которая свяжет нас навечно. Когда остатки огня покидают мои клыки, мое тело вздрагивает последний раз, и мой член извергается в нее долгожданным выбросом моего семени. Она наконец-то моя. Я могу отдать ей свое семя и не сжечь ее. Я чувствую ее шипение, то, как она подо мной напрягается, и я знаю, что это от жара моей спермы, потоком устремившейся в ее матку. Она понимает, что мы теперь пара? Рада, что я расслабляюсь, лежа на ней, измученный от вливания моей силы в тот яд, который я передал ей. Я понятия не имел, что ее от меня потребуется столь много, но с другой стороны, как могло быть иначе? Я делюсь с ней своей сущностью дракона, но у нее нет своей собственной сущности, которую можно было бы перенести в ответ. Это не имеет значения. Она принадлежит мне. Я утвердил ее. Моя. Клау-да моя. Полностью моя. Я слышу, как она делает глубокий вдох, и это радует меня. Она слышит это? Связь разума уже действует? Мысленно я пробую читать ее мысли, пока зализываю рану на ее шее. Кожа подо мной уже нагревается. Изменения начинаются. Ответной реакции пока нет, но скоро будет. Я счастлив. Очень счастлив. Она рыком выдает резко звучащее слово и двигает рукой. Что-то твердое и тяжелое врезается в мой затылок. У меня перед глазами проскальзывает чернота, и я осознаю, что моя хрупкая, сладкая Клау-да только что напала на меня. А потом вдруг все вокруг накрывает тьма. КЛАУДИЯ Хныканье вырывается из моего горла, так как я лежу под раскинувшимся, тяжелым телом драконо-мужчины, с которым — только что занималась сексом. Все в моем теле болит, я переполнена эмоциями, и все они противоречивы. Это был лучший секс, который у меня когда-либо был, — вплоть до того момента, когда он на меня напал. До того момента? Я была потрясена — и рада — тем, каким потрясающим был секс с Кэйлом. Его член был огромен и, по-видимому, попадал внутри меня во все правильные места. Каждый толчок внутри заставлял меня снова испытывать оргазм, и я кончала, по крайней мере, раза три или четыре. Он был нежным, даже при том, что он намного крупнее меня, и был полностью сосредоточен на том, чтобы заставить меня кончать. И кончать. И кончать. Во всем (хотя и маленьком) опыте, когда у меня был секс, я ни с кем и никогда не кончала так долго или так сильно. Я наслаждалась каждой его чертовой изматывающей секундой. До тех пор, пока он не укусил меня. С того момента все изменилось. Мои непрекращающиеся оргазмы обернулись в болевой шок, и это оборвало всякую радость и удовольствие от секса, как если бы я расшиблась в лепешку о кирпичную стену. Я колотила Кэйла по плечам, умоляя его отпустить меня, и все без толку. Он просто продолжал кусать меня и рычать, а его огромный член оставался всаженным глубоко внутри меня. Если именно так драконы заканчивают секс, я больше не хочу в нем участвовать. Однако, когда он наконец-то кончил внутри меня, я почувствовала его освобождение. Было ощущение, будто его сперма была ужасно горячей, такой же горячей, как рана на моей шее, на которой он уже перешел от укуса к простому облизыванию. А после того, как он кончил, он не вышел из меня. Все то восхитительное влечение, которое я чувствовала к Кэйлу? Прошло. Мне казалось, что я понимала его. Что мы подружились. Что он никогда не сделает мне больно. Контролировать его? Ага, конечно! Гребаные безмозглые придурки. Так что я взяла ситуацию в свои руки. Обыскивала пол, в то время как он отвлекался, облизывая рану на моей шее. В моей досягаемости было не так уж много, чем можно было бы воспользоваться, как оружием, однако я нашла кусок бетона. Я шарахнула им его по затылку, и даже несмотря на это, могу поклясться, он прорычал МОЯ. Он окинул меня ошеломленным взглядом, полным удивления, и это было довольно смешно, а затем рухнул на меня. И теперь его раскинувшееся тело давит на мое. Чувствую себя обманутой. Раненой. Разъяренной. Пребывая в глубоком разочаровании, я отталкиваю от себя его огромные руки и ноги. Потом наступает момент полной паники. Я что… только что убила его? Черт. Я подношу палец ему под нос, проверяя движение воздуха. Он еще дышит. Я не хочу его убивать — вплоть до того момента он был нежным, и мне все нравилось. Но это неплохое осознание фактов, мне так кажется. Люди с драконами? Слишком разные. Совершенно ясно, что Кэйл видит во мне лишь игрушку, а я прокручиваю в голове какие-то выдуманные сказки о том, что могло бы произойти, если бы человек сошелся с драконом. Это звонок для пробуждения. Пришло время отправиться домой, вернуться в Форт-Даллас. Если все, что Кэйлу нужно, это секс-игрушка, ему придется поискать в другом месте. Меня снова бросает в дрожь, вспомнив, как его жалящие клыки глубоко впиваются в мою шею. Странно, что в фильмах укусы вампиров всегда выглядят очень даже сексуально. Само собой разумеется, что никого, кто пишет эти сценарии, никогда раньше в шею не кусали, потому что в этом дерьме нет ничего смешного. Даже сейчас рана чувствуется горячей и болезненной. Так же как и моя киска, но… по совершенно другим причинам. Мне нужно отсюда убраться, прежде чем Кэйл придет в себя. Мне нужно вернуться в Форт-Даллас, за его безопасные стены из машин и бетонные заграждения. Там, я буду в безопасности от внимания слишком влюбленного дракона, который, когда у него оргазм, обожает кусаться. Внезапно придя в ярость, я отпихиваю его тело. Я не совсем уверена, то ли я в ярости на него за то, что он дракон, и поэтому не настолько человек, как мне бы хотелось, то ли на ополченцев Форт-Далласа, которые, приказав мне его приручать, оставили меня здесь умирать. То ли я в ярости на себя за то, что вляпалась в эту ситуацию. Скорее всего, сразу все вместе. Хотя это не важно. Я дам этой ярости распалять меня и вытащить меня отсюда. Легкими, раскачивающими движениями мне удается переложить его на бок, а дальше — это всего лишь вопрос переворачивания его большого, тяжелого тела. Он шлепается на спину, а я принимаюсь его рассматривать. Лицо Кэйла умиротворенное, а его рот слегка приоткрыт, словно он задумал меня поцеловать за полусекунду до того, как я ударила его по голове. Его член все еще полутвердый и блестит, мокрый от следов нашего занятия любовью. Нет, это был секс, мысленно я поправляю себя. Вся «любовь» полетела к чертовой матери в тот самый момент, когда он укусил меня до полусмерти. Я встаю на ноги и, переступив через его большое, раскинутое тело, смотрю на свое отражение в зеркале. Моя шея, где он меня укусил, ярко-красная и припухла, а в моей коже два глубоких прокола на расстоянии друг от друга. Вздрагивая, я провожу рукой по этой ране. Она опухла и горячая на ощупь. Он что, отравил меня? Охренеть. Я поворачиваюсь и бросаю взгляд на его развалившееся тело, разрываясь между желанием пнуть его баранью башку за то, что он такой придурок, и желанием взять да и прижаться к нему покрепче. Я, должно быть, и правда трахнута на всю голову, чтобы даже подумать о последнем, однако это желание никуда не делось. Я переступаю через него и покидаю ванную. Я закрываю за собой дверь и потом понимаю, как это глупо. Он может просто прорваться сквозь стену или вылететь через дыру в потолке. Я не могу запереть его где-нибудь, откуда он не может выбраться, поэтому мне нужно поторопиться и быть сообразительной. Я направляюсь к лестнице аварийного выхода. Если я буду бежать изо всех сил, смогу вернуться к Форт-Даллас с наступлением ночи. Мне придется снова завязать вокруг своего тела растерзанный комбинезон вахтера, чтобы не быть голышом, но это вполне выполнимо. Сегодня — не день атак драконов, поэтому я должна быть в безопасности. Пожалуйста, пусть Кэйл не проснется до тех пор, пока я не вернусь домой. Если я не окажусь внутри стен Форт-Далласа к тому времени, когда он проснется, мне конец, во всех смыслах. Я думаю об укусе, который был в конце секса — и горячем потоке его спермы внутри меня — и содрогаюсь. Только не это опять. Эта мысль подстегивает мои усталые, дрожащие ноги, когда я врываюсь в главную комнату, хватаю свой растерзанный комбинезон, а затем несусь вниз по ближайшей лестнице. Я смогу отдохнуть, когда благополучно вернусь в свою постель. Все это скоро закончится. Глава 17 КЛАУДИЯ Мне следовало заняться поисками одежды получше, убеждаю я себя, открывая согнутую дверцу машины и проскальзывая между двумя сплавленными вместе Олдсмобилями, которые составляют часть баррикады Форт-Далласа. Униформа, которую я опять на себя нацепила, продержалась всего ничего, и в конечном итоге та порвалась еще больше, чем раньше. Сейчас, пробираясь на улицы Форт-Далласа, я уже чуть ли не в чем мать родила, вся покрыта царапинами и грязью, а еще от меня несет драконьим сексом. Но зато я добралась до дома. Вырубив Кэйла, возвращение обратно в город было самой неотложной и приоритетной задачей, и если для этого приходится светить задницей и по пути заработать себе синяки и ссадины? Я бы сделала это снова… не моргнув и глазом. По крайней мере, на территории свалки нет никого, кроме меня. Этот гребаный день был очень долгим, но скоро все закончится. Ну, я на это надеюсь. И десяти минут не прошло, как я покинула Кэйла, я заметила парящего высоко в небе красного дракона. В ужасе от того, что ему каким-то образом удастся меня увидеть, я спряталась. В моей голове закрутились воспоминания о сражении Кэйла с другим золотым драконом и о том, как быстро он вырвал глотку у своего противника. Последнее, что мне нужно, — чтобы меня унес очередной дракон, пока пытаюсь сбежать от нынешнего. Я укрылась внутри старого мусорного контейнера, и мне было плевать, что он ужасно пропах прогнившими отбросами, и его зловоние под полуденным солнцем было просто невыносимо. Не имело значения — там было безопасно. Ну, почти безопасно. Сильно сомневаюсь, что когда-нибудь смогу снова почувствовать себя в полной безопасности. Но прошел час, а драконы больше не появлялись, поэтому, покинув место своего укрытия, я продолжила путь в направлении Форт-Далласа, при этом постоянно с опаской оглядываясь через плечо, высматривая золотые крылья. Но небо оставалось чистым. Сейчас уже наступает ночь, небо покрывается темно-сиреневыми сумерками, и я вижу огни, горящие в крохотных жилищах Форт-Далласа. Для меня это как гора с плеч, и я знаю, что, скорее всего, в одном из них свои руки согревают и Эми с Сашей. Втиснувшись внутрь баррикады, извиваясь и поворачиваясь я пробираюсь через столь знакомое укромное местечко, через которое я сотни раз сбегала на охоту за мусором. У любого хорошего охотника за мусором имеется свой секретный способ обойти стражников на воротах, и вот этот — мой. Проскользнув через заднее сиденье машины, я приземляюсь в замкнутом и узко ограниченном пространстве между разваливающимся кирпичным зданием и бывшем, заваленным мусором переулком, расположенным немного поодаль от основных улиц, который используется для торговли товарами черного рынка. Никого нет, и слава богу. После наступления темноты люди, как правило, собираются возле костров или прячутся в своих жилищах. Это мне подходит. Никто не увидит, как я на улицах города устраиваю цирк, изображая из себя Леди Годиву*. *Прим.: Годива (англ. Godiva (/ɡəˈdaɪvə/), от латинизированного др. — англ. Godgyfu, Godgifu — подаренная Богом; 980-1067) — англосаксонская графиня, жена Леофрика, эрла (графа) Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнаженной по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, ее муж, снизил непомерные налоги для своих подданных. И это просто отлично, потому что у меня все тело ломит, я ужасно устала и замерзла. Рана на моей шее пульсирует весьма некомфортным жаром, и это заставляет меня нервничать. А что, если укус дракона воспалился? Поверить не могу, что я целовалась с Кэйлом. Поверить не могу, что я хотела целоваться с Кэйлом. Что я так сильно вожделела его. Черт, да я добивалась секса даже после того, как он был готов отступить! Должно быть, я совсем рехнулась. Пробираясь сквозь мешанину улиц, которые образовывают трущобные кварталы Форт-Далласа, я держусь во мраке теней. Маленький «дом», который мы с Эми делим с нашей подругой Сашей, расположен в самом беднейшем городском квартале, а это означает, что он находится недалеко от центра города, где люди наименее защищены от атак драконов. Окраины города — и старый парковочный гараж, в котором размещены все важные сооружения служб, такие как казармы Ополчения и тюрьма — это те места, где люди в наибольшей безопасности, но, чтобы найти там жилье, нужны деньги или власть (или и то и другое). У меня нет ни того, ни другого, поэтому мы живем на заброшенной автостоянке в оставшейся задней половине старого школьного автобуса в окружении других, у которых столь же мало денег и защиты. У нашего маленького автобуса все четыре шины спущены, передняя часть разбита и демонтированы почти все сиденья — это было первое, что мы продали. Но, честно говоря, и так нормально, поскольку не планируем на ней никуда ехать. Внутренняя металлическая облицовка делает дом вполне уютным, правда, летом мучительно жарко, а зимой жутко холодно. Однако здесь мы в безопасности и сухости, и это все, о чем на самом деле можно просить в такое нелегкое время. Мне удается в темноте заметить его и мерцающий внутри него свет фонаря, и меня переполняет облегчение. Я устремляюсь к дому, толчком открываю раздвижную дверь и заползаю внутрь. — Эми? Но тут только Саша, которая склонилась над огнем для готовки. Саша, с ее карими глазами, темными волосами и чересчур худощавым лицом. Саша, которая была истинной красавицей и могла бы работать актрисой или супермоделью, если бы всего этого «драконьего апокалипсиса» не произошло. Она выглядит истощавшей, а на одной из ее высоких скул красуется внушительных размеров синяк. При виде меня у нее широко открываются глаза. — Клаудия! Где, черт возьми, тебя носило? Я плюхаюсь на свой маленький матрац, оборачивая свое одеяло вокруг себя, импровизируя одеяние. — Где Эми? Саша накрывает крышкой маленький металлический полубочонок, который мы используем для готовки, после чего подползает ко мне. — Ты паршиво выглядишь. С тобой все в порядке? И почему ты голая? Они били тебя? Это ведь ополченцы удерживали тебя все это время? — она в ужасе задыхается. — Они что, вынудили тебя… Саша у нас любит поболтать. Хотя, от потока ее несколько взволнованной болтовни мне становится лучше. Это неудивительно, а в последнее время мало что удивляет. — Я в порядке, честно, — я беру ее за руки. — Ну, это длинная история, которую потом тебе расскажу. А где Эми? — Ушла тебя искать, — отвечает Саша, вытаскивая мятую бутылку воды и передавая ее мне. — Ты… ты правда в порядке? В самом деле? Это охранники напали на тебя? Из-за этого ты без одежды и вся в царапинах? — Не-а. Серьезно, со мной все хорошо. Но Эми… Глаза Саши расширяются. — Позволишь мне сказать? Ты пахнешь… очень странно, девочка. Помойкой и еще чем-то. Ты выбиралась на охоту за мусором и тебя ограбили? В смысле, ты пахнешь, как если бы ты копалась в мусоре, но тебя не было очень долго, да и голышом никто не копается. Улыбнувшись Саше усталой улыбкой, я беру у нее воду. Я намереваюсь отпить всего лишь глоток,… а в итоге опустошаю бутылку целиком. Я совершенно обезвожена, к тому же ощущение, что меня лихорадит, усиливается. Рана на моей шее тревожит меня. Вообще-то, сейчас меня тревожит все, начиная с неприятного ощущения моего одеяла, заканчивая тем, как мои грязные волосы касаются моей кожи. — Кажется, я заболела, — говорю я Саше.