— Будем считать, что я испугался. — Юноша улыбнулся, с неподдельным интересом глядя на нашу компанию. — Такие грозные господа, такие суровые дамы. Знаете, вот теперь я уверен в том, что победа над нечесаными варварами с островов не за горами. — Я вот сейчас не понял, — громко прошептал Жакоб, обращаясь к Карлу. — Он продолжает над нами смеяться или всерьез говорит? Карл ему не ответил — то ли сам не знал, какое из предположений верное, то ли еще почему. Скрипнула дверь дома, на крыльцо вышел Ворон в сопровождении лысого рыцаря, того самого Стэнли Шеппарда, капитана королевской гвардии Айронта. Правда, то, что он лысый, знало не так уж много народа, сегодня он был в меховой шапке. Как видно, голова у него мерзла. — Ваше высочество, — немедленно сказал он, увидев нашего собеседника, и склонил голову. — Рад вам представить Герхарда Шварца, мага. — А, вы знаменитый Ворон! — Глаза юноши блеснули неподдельным интересом. — Наслышан. У меня на родине о ваших похождениях легенды ходят до сих пор, и это несмотря на то, что вы побывали у нас давным-давно. А правду говорят, что лет пятьдесят назад вы спускались в подземный город Ас-Арва и выбрались оттуда живым? — Нагло врут, — добродушно ответил наш наставник, спускаясь по лестнице. — Я там погиб. Юноша звонко рассмеялся. — Да, про то, что вы изрядный острослов, мне тоже рассказывали, — сообщил он, стянул латную перчатку и протянул руку нашему наставнику. — Мой отец любит людей, умеющих говорить кратко, умно и по делу. Вы, похоже, из таких. А я, судя по своему вопросу, — нет. Я принц Айгон, третий сын Линдуса Восьмого, короля Айронта. — Если вы, ваше высочество, смогли сами осознать свою ошибку, то все в порядке, — усмехнулся Ворон. — Но папенька ваш прав — верно заданный вопрос и разумно данный ответ экономят время. А время — самое дорогое, что есть на свете. Я и своих обормотов учу тому же, правда, иногда мне кажется, что безуспешно. — Что-то мне подсказывает, что братья скорее меня побьют, чем его, — пробормотала Рози. — Или чего похуже сделают. — Зато ты нахамила принцу, — даже как-то с завистью сказала ей Фриша. — Не каждая таким может похвастаться. Принц снова рассмеялся: — У вас славные подмастерья, мастер Ворон. Они не лезут за словом в карман и умеют постоять за себя. — Судя по всему, они уже успели с вами повздорить? — Проницательность наставника, как всегда, была на высоте. — Ну, скорее, я с ними. — Принц повернулся к нам. — Не выспался, не позавтракал, погода никудышная, вот так и вышло. Господа и дамы, надеюсь, что вы не держите на меня зла, ведь нам еще вместе воевать. Он коротко кивнул нам и направился к входу в дом. — На публику работает, — проворчал Мартин. — А так, дай ему волю, мы бы все уже на плахе лежали. И ты, де Фюрьи, первая. — Да откуда мне было знать, что он принц? — непривычно жалобно ответила ему Рози. — Ну да, при нем эти мордовороты находились, так это дело обычное, многие с телохранителями ходят. Ни герба на плаще, ни родового знака на цепи — поди догадайся, кто он! — Была бы здесь Аманда, она бы сейчас сказала что-то вроде: «Боишься хамить тем, кто сильнее тебя», — не удержался от колкости Гарольд и уже серьезнее продолжил: — Как видно, он здесь инкогнито. Я слышал, что род Линдусов такие вещи часто проделывает, чтобы отпрыски венценосной фамилии поняли, чем война пахнет. Теперь ясно и то, что здесь Шеппард делает. Я еще удивлялся — зачем сам капитан сюда пожаловал? А он принца охраняет. — Нормальный, кстати, парень, — бухнул невпопад Карл. — Мог бы нам проблемы создать, но не стал. — Хорошенький, — задумчиво протянула Гелла. — Молоденький. — Главное — принц, — подытожила Агнесс. — Нет, положительно славно, что я не осталась в замке. Слушайте, а в Айронте такие же холодные зимы, как и здесь? — Там теплее, — со знанием дела сказал Жакоб, который был родом практически из тех мест. — Намного. Снег, понятное дело, время от времени выпадает, но морозов почти не бывает. — Идемте, — прервал нашу беседу Ворон. — Нам выделили дом для заселения, надо его срочно занимать. Или выгонять тех, кто это сделал до нас. Народу в лагере много, и охотники занять теплое жилье всегда найдутся. И снова он оказался прав. В небольшом по размеру домике уже на самом деле обосновался какой-то лихой вояка с компанией, состоящей не только из его соратников по оружию, но и нескольких куртизанок, которых он то ли тут нашел, то ли с собой привез. Был он пьян до изумления и наотрез отказался покидать наше новое пристанище, грозил нам кровавой расправой, махал шпагой и призывал своих друзей срочно подняться на стены, дабы помочь ему отразить нападение врага. Друзья, возможно, и пришли бы ему на помощь, но находились в еще более прискорбном состоянии. Что примечательно — снег около забора был обильно запятнан кровью, так что мы, скорее всего, были не первые, кто сюда на штурм пришел. Куда только патрули смотрят? Усвоив, что просто так мы не уйдем, этот герой напялил кольчугу и выскочил во двор, защищая вход в дом. — Ну-у-у! — орал он, со свистом пластая воздух лезвием шпаги. — Колдовское отродье! Всех поубиваю! — Вот на «колдовское отродье» я, пожалуй, все-таки обижусь, — заявил Карл. — Придется пускать в ход силу. Да и не угомонится он по-другому, я сам такой же. Пока на ногах стоит, будет всякие глупости орать. — Фальк, до тех пор, пока ты будешь уповать на силу более, чем на разум, каши мы с тобой не сварим, — немного раздраженно сказал наставник. Причиной раздражения было то, что вопли смельчака-забулдыги привлекли внимание окружающих, не избалованных зрелищами и изрядно скучавших. Война, судя по всему, была делом не только вонючим и непонятным, но еще и изрядно тягомотным. Враги где-то там, ты — здесь, день предыдущий похож на день последующий. При этом кабаков нет, веселых домов нет, игорных заведений тоже нет, и холодно всю дорогу. Естественно, что воинство заскучало. А тут — такое зрелище! Один шпагой машет и сквернословит, другие его сейчас, наверное, убивать будут, да еще полуголые шлюхи из дверей высовываются и визжат. Потеха! А если этого крикуна убьют, так потом еще и продолжение забавы будет, поскольку смертоубийства в военном лагере не приветствуются. Ворон успел обмолвиться по дороге к дому, что междоусобица здесь не поощряется, причем на самом высшем уровне. Формального запрета на поединки нет, но выигравшей в нем стороне завидовать все-таки не стоит. В первые дни произошло несколько стычек, и все это не сильно хорошо кончилось как для побежденных, так и для победителей. Как именно, наставник не сказал, но это не столь и важно, понятно же, что как-то пакостно. — У-у-ух! — Вояка махнул шпагой особо яростно и, потеряв равновесие, чуть не упал на снег. — Вы предлагаете подождать, когда у него совсем силы кончатся? — предположила Гелла. — Нет. Я стою и гадаю: мне постоянно надо будет все делать самому? — Ворон страдальчески вздохнул. — Вот у других магов ученики на зависть — услужливые, сметливые, рукастые. Наставник только подумает о чем-то, а они ему это на блюде несут, заботятся о нем. И главное — радуют его своими успехами, дают понять, что трудится он не зря, не напрасно, что есть у него продолжатели, можно сказать, наследники. А у меня? Вы же подмастерья мага, неужели даже помыслов нет о том, что необязательно сталью звенеть? — Я сразу подумала о «Ногопуте», — возмутилась Магдалена. — Самое подходящее заклинание. Просто Карл вроде как решил по-своему делать, так чего мне лезть? Сразу несколько человек, выслушав ее, согласно закивали. — Вот про то и речь. — Ворон поморщился, глядя на разошедшегося захватчика дома. — «Подумала». И что? Инициатива где? Учишь вас, учишь, а толку? — Может, дело не в учениках? — раздался за нашими спинами глубокий грудной женский голос, заслышав который, я застыл на месте как вкопанный. — Не хочу думать, Герхард, что ты неважный наставник, но происходящее говорит само за себя. — А-а-а! — завопил пьянчужка. — Подмога к вам пришла, да? Подмога? Ничего, добрая сталь всегда берет верх над грязной магией! Сейчас вас всех, всех… А кого не убью, тех ордену Истины отдам. Зрители загалдели, Ворон поморщился и махнул рукой. Глаза вояки закатились под лоб, и он снопиком повалился на утоптанный снег. — Оттащите его за забор, — велел нам наставник и развернулся. — Здравствуй, Виталия. Давно не виделись. — Судя по твоему тону, за этим должно последовать что-то вроде: «И еще лет сто бы с тобой не встречаться», — предположила статная черноволосая женщина в меховой накидке, на которую уставилась вся наша компания, кроме меня. Я ее до этого уже как-то раз видел, и это воспоминание не относилось к приятным. — Не так ли? — Не так. — Ворон покачал головой. — Между нами нет зла. Что встали? Давайте, давайте, работайте. И девок из дома гоните. День короток. Виталия прошла мимо меня, обдав горьковато-приторным ароматом духов и даже не удостоив взглядом, приблизилась к наставнику и, небрежно забросив руку ему на шею, прикоснулась своими губами к его щеке. — Двадцать лет, Герхард, — немного укоризненно произнесла она. — Ни слуху ни духу. Где ты был, Чернокрылый? Куда пропал? — Я думал. Мысли столько времени занимают, что годы летят незаметно, — непривычно жестко ответил ей Ворон. — Ты же знаешь, Ви, наша последняя встреча оставила больше вопросов, чем ответов. И потом, какие двадцать лет? Мы виделись месяц назад. — Встреча встрече рознь, — укоризненно произнесла магесса. — Идем, — дернула меня за рукав Рози. — Чего застыл? Или тебя так впечатлили прелести этой старухи? — Я запомню эти слова, девочка, — не снимая руки с шеи наставника и даже не поворачивая головы, произнесла Виталия. — Герхард, все-таки ты неважный наставник. Ты должен был объяснить своим ученикам, что каждое произнесенное магом слово работает либо на него, либо против него. — А ты думаешь, я не говорил? — язвительно заметил Ворон. — Но это такое поколение, что они слушают кого угодно, только не своего учителя. И потом, откуда им знать, что у тебя уникальный слух, особенно в тех случаях, когда это касается тебя лично. — Счастье твоих учеников, что я не злопамятна, — мягко произнесла магесса. — И потом — я не убиваю детей, ты же знаешь, у меня мягкое сердце. А они у тебя совсем еще маленькие, от них пахнет материнским молоком. — Виталия, мне известна цена всему тому, что ты говоришь. — Рука наставника обняла стан магессы. — И мягкость твоего сердца мне тоже известна, равно как и твоя доброта. Но и ты знаешь, как я отношусь к тем, кто берет мое без спроса или, того хуже, ломает его. Ведь ты помнишь это, правда? Фон Рут, ты чего застыл? Интересно послушать наши разговоры? Иди, работай! А что, все так. Интересно. Вот только, заслушавшись, я не заметил, что остался один, — все уже были при деле. Ребята тащили за забор пьяных солдат, слабо шевеливших руками и ногами, Магдалена, Эбердин и Гелла, вооружившись метелками, гоняли по двору визжащих шлюх, остальные орудовали в доме. — Какой славный мальчуган. — Виталия окинула меня взглядом, и у меня по животу растекся холод. — Симпатичный и вроде неглупый на вид. Как он, Ворон? Будет из него толк? Ее глаза просто приковали меня к месту. Это была бездна, смотревшая на меня и не позволявшая даже на миг предположить, чего именно мне ждать от падения в нее. И ясно дававшая понять, что никуда мне от нее не деться. — Не уверен. — Наставник покачал головой. — Да и насчет неглупого ты погорячилась. Вон видишь, он моих слов почти не понимает, говори, не говори. Ворон отпустил Виталию и, активно жестикулируя, громко повторил: — Фон Рут! Надо идти туда. Туда, понимаешь? Надо помогать своим друзьям. Там, у дома. До-ма! — Ыгы! — Я хлопнул ресницами, радостно осклабился, хотел было даже пустить слюну, передумал, решив, что это перебор, и резво побежал к своим, искренне жалея о том, что не сделал этого сразу. Воистину любопытство — порок, что бы там ни утверждал наставник. — А ты говоришь, — за спиной у меня печально произнес Ворон. — И это еще не из худших. Когда приборка закончилась, Виталии во дворе уже не было. Вскоре куда-то ушел и сам Ворон, перед этим строго-настрого запретив нам покидать двор и вступать с кем-либо в любые разговоры. Дом оказался не таким уж маленьким, с хозяйственными пристройками и конюшней. Более того — в кухне еще и изрядные припасы провизии обнаружились, уж не знаю, бывших хозяев или того удальца, которого усыпил наш наставник. Кстати, интересное заклинание, не худо бы такое выучить. Вот всякие гадости с покойниками наставник нас учит проделывать, а подобным полезными вещам — нет. Пока мы убирались в доме, пока исследовали свалившееся на нас имущество, солнце село, наступил вечер. Ворон вернулся аккурат в тот момент, когда Фриша закончила готовить ужин. На кухне обнаружилась плита, которую она с изрядной сноровкой раскочегарила, и уже вскоре на ней пыхтел котел с кашей, запахи от которой заставляли гудеть наши желудки на все голоса. Мы бы давно уже за еду принялись, но как без наставника за стол садиться-то? — Еда — это хорошо, особенно горячая. — Наставник стряхнул снег с воротника своей шубы. — Завьюжило, однако. Вовремя приехали, в такую погоду ночевать в лесу не сильно приятно. — Вас только и ждем, — сглотнув слюну, сказал Жакоб. — А говорили: каши с нами не сварить. — Фальк нетерпеливо топотал ногами. — За стол, мастер, за стол! Мы вам там место подготовили, а сами уж по углам рассядемся! — Не нарывайтесь лишний раз на неприятности, — втолковывал нам Ворон пятью минутами позже, работая ложкой и нарушая собственное правило не говорить во время еды. — Желающих задеть вас будет предостаточно, многие, подозреваю, станут вас даже провоцировать. Ученики других магов, воины из Королевств, где наше ремесло не в почете, орден Истины — да мало ли кто. И причины у каждого будут свои. Кто-то это будет делать по дури, кто-то из принципа, а кто-то — сознательно, потому что велели. Де Фюрьи, тебя это касается персонально, Виталия тебе старуху не простит, поверь мне. И не важно, что, по сути, ты права. Более того, это дело усугубляет. Она уже наверняка скомандовала «фас» своим ученикам и даже назначила награду тому, кто будет шустрее остальных. Уверен, что очень неплохую, так что охота на тебя уже началась. Нет-нет, никаких ударов из-за угла не жди, не то место и время. Тут все будет тоньше, мы же маги. И потом, это Виталия, она оценивает не столько результат, сколько то, как он был достигнут. — Вот ведь, — чуть ли не впервые я увидел Рози растерянной, не сказать — испуганной.