– О! Серу тхие гайоу, все-таки начали! Я уж думал, они никогда не раскачаются. – На что? – На боевые действия. Я даже заключил пари, что Полномочный горшок вновь отыщет отговорку для волокиты. Ширин не нашлась что ответить и, пытаясь успокоиться, дрожащей рукой коснулась кошти, скрытого в складках одежды. – Радуйтесь, тетушка, для всех нас это хорошая новость, которая ускорит компенсацию, – весело сказал Диньяр. Ширин любила племянника, но слова его ее покоробили. – Стыдись, Диньяр! Там наши солдаты и мальчики-музыканты. – Ничего им не сделается! – рассмеялся торговец. – Под защитой “Немезиды” ни один волос не упадет с их голов. Колокольчиком вызвав слугу, Диньяр приказал подать шляпу и трость. – Раз уж бой начался, надо рассчитаться за проигранное пари, – сказал он и уже в дверях добавил: – Не волнуйтесь, тетушка, мы с вами в полной безопасности. Вон, гляньте туда! Ширин повернулась к окну и посмотрела на гавань, где стоял английский сторожевик, ощетинившийся пушками. С уходом Диньяра канонада стала как будто громче. Не окончив завтрак, Ширин прошла в свою спальню и села перед устроенным в углу маленьким алтарем – изображением Заратустры и горящей лампадкой. Открыв том Хорде Авесты[93], она зашептала молитву к Ахура Мазде: – О, Создатель, Властелин вселенной… В невзгодах Ширин всегда обращалась за помощью этой молитвой, которая неизменно снимала груз с души. Однако сейчас гром пушек мешал сосредоточиться на святых словах, а перед глазами возникали лица недавних знакомцев: капитана Ми, Кесри Сингха, флейтистов… Ширин уже добралась до последних строк, когда услышала скрип калитки. Решив, что пришел Задиг-бей, она отложила молитвенник и вернулась в гостиную, но увидела гостью под вуалью. – Миссис Бернэм? Кэти, какой сюрприз! – Извините, что я так запросто… Миссис Бернэм сказала, что они с мужем сняли дом в конце улицы, но сейчас супруг отбыл на корабль коммодора и она осталась в одиночестве. – Ужасно захотелось поболтать, дорогая, а пойти больше не к кому. – И правильно сделали, я вам рада. Миссис Бернэм откинула вуаль, и Ширин увидела ее лицо, покрытое той же мертвенной бледностью, что и в их первую встречу на вилле. – Вам опять нездоровится, Кэти? – Нет, дело не в том… – Миссис Бернэм прикрыла глаза. – Это из-за пальбы, да? Гостья кивнула: – Как только началось, голова кругом. – Очень нервирует, правда? – Мне вроде бы не привыкать, я, знаете ли, выросла под грохот пушек. В военных городках, где мы квартировали, вечно бабахало – артиллеристы бесконечно проводили учебные стрельбы. Но, согласитесь, совсем иное дело – реальный бой, когда опасности подвергаются те, кого ты знаешь. – Да, верно, хавильдар и капитан Ми буквально стоят у меня перед глазами. – И у меня. – Миссис Бернэм опустила взгляд на руки, сложенные на коленях. – Только я вижу их такими, как в день нашего знакомства. – Они сильно переменились? – Кесри Сингх, пожалуй, нет. А вот Невилл… капитан Ми – определенно. Почувствовав, что собеседнице нужно облегчить душу каким-то признанием, Ширин мягко спросила: – Вы, стало быть, хорошо его знали? Миссис Бернэм, помешкав, прошептала: – Да. Сказать по правде, я знала его как никого другого. – Ох! – Истинно так, Ширин. – Миссис Бернэм как будто прорвало: – Было время, когда другие мужчины для меня просто не существовали. – И что же вам помешало? Миссис Бернэм вздохнула и понурилась. – Мои родители… Иных объяснений не требовалось. Ширин сочувственно покачала головой. – И потом вы больше не виделись? – Нет. Я ничего не знала о нем до того момента, как пришла сюда пригласить вас на раут. А потом, когда в Новый год мы с ним встретились на “Анахите”, это было так, словно сама судьба вернула его, стерев все прошедшие годы. Казалось, мы расстались только вчера. А сейчас он там, в гуще боя. – Миссис Бернэм бросила взгляд в сторону речного устья. – Здесь он провел последние дни перед отправкой на фронт, и это время стало бесценным сокровищем всей моей жизни. Я не вынесу, если снова его потеряю. – Миссис Бернэм достала из ридикюля платок и промокнула глаза. – Наверное, я кажусь вам безнравственной, Ширин. Но, пожалуйста, не думайте обо мне плохо. Ничего этого не случилось бы, если б мне повезло, как вам. – О чем вы, скажите на милость? – Если б и я была счастлива в браке. – Счастлива? – не сдержавшись, переспросила Ширин, и теперь уже сама ощутила потребность излить душу. – Ох, Кэти, мой брак отнюдь не то, чем он выглядит. – Неужели? – После смерти мужа я узнала, что здесь, в Китае, он завел любовницу и другую семью. – Не может быть! – Да, вот так вот. Для меня это было страшным ударом. Не укладывалось в голове, что человек, всегда казавшийся образцом преданности, добропорядочности и набожности, мог спутаться с иноземкой другой веры. – Ширин тоже промокнула глаза. – Лишь теперь я стала понимать, какие повороты случаются в жизни. Миссис Бернэм окинула ее долгим внимательным взглядом, потом подсела ближе и ласково спросила: – Но ведь и ваша жизнь изменилась, с тех пор как в ней появился господин Карабедьян, правда? Ширин поперхнулась и смогла только кивнуть в ответ. – Знаете, вам несказанно повезло, – прошептала миссис Бернэм. – Вы вдова и можете снова выйти замуж. – Нет, это невозможно, – твердо сказала Ширин. – Дети, родные, община никогда мне не простят. У меня есть обязанности перед ними. Миссис Бернэм легонько сжала ее руку. – Разве мы не исполнили свои обязанности? Не пора ли немного подумать о себе? Вопрос застал Ширин врасплох, повергнув ее в ошеломленное молчание. Она еще думала, что сказать, но тут слуга доложил о приходе Карабедьян-саиба. С началом артподготовки музыканты, получив короткую передышку, отошли в укрытие. На усиление обстрела земля отозвалась ощутимой дрожью. Спасаясь от оглушительного грохота, Раджу зажал руками уши, но Дики толкнул его под локоть: – Глянь-ка туда. Раджу увидел человека, тащившего на спине нечто похожее на дохлую козу. – Водонос, – прошептал Дики. – Значит, сейчас начнется. Перед атакой всегда разносят воду. От души напившись из бурдюка, Раджу заправил флягу и, следуя примеру Дики, сунул в рот леденец. Обстрел закончился столь же внезапно, как начался. Пала странная звенящая тишина, которую нарушали только пронзительные крики, доносившиеся с китайских позиций. – Примкнуть штыки! – гаркнул капитан Ми, а следом за ним тамбурмажор скороговоркой выкрикнул свою серию команд. Музыканты вскочили на ноги и выстроились уступом, с обеих сторон прикрытым сипаями. Раджу много раз отрабатывал этот маневр, но сейчас почувствовал, как перехватило дыхание и закружилась голова. На муштре никто не уведомил о завесе из пыли и дыма и о том, что рядом идущий сипай может оступиться, угодив в воронку от ядра, и едва не заехать тебе штыком в лицо. Никто не сказал, что будет невообразимо оглушительный шум: топот ног, бой барабанов, боевой клич Хар Хар Махадев! и, главное, посвист пуль над головой и жуткое пение штыка, если какая-нибудь его чмокнет. Оторвав взгляд от земли, Раджу увидел уже близкие стены форта, над которыми торчали островерхие шляпы бойцов, лихорадочно перезаряжавших свои древние ружья без спускового крючка, но лишь с запальным замком для медленно горящего фитиля. И тут продвижение вдруг прекратилось.