И подруги подчинились, при этом Мила зачем-то сказала: – Как раз год Мыши идёт. – Крысы, – поправила её Андриана. – Всё одно, – вздохнула Мила. – Не скажи, – не согласилась Андриана, – ты бы хотела поиметь парочку пасюков вместо двух маленьких безобидных серых мышек? – Я никого не хочу, – отозвалась Мила, – это тебе можно хоть крыс, хоть мышей! – Это ещё почему? – удивилась Андриана. – У тебя есть кошки. – Мои кошки мышей и тем более крыс не едят, – поджала обиженно губы Андриана. После чего обе подруги замолчали и больше не произнесли ни слова. Вместо них разливалась Леокадия. Сначала она оценивающим взглядом осмотрела начальника отделения, который при её появлении поднялся из-за стола, представился Петром Ивановичем и жестом указал на стул. Лео села с грацией королевы и назвала себя: – Леокадия Львовна Стрижевская, искусствовед. – Очень приятно, – наклонил седую голову начальник отделения. – Вы по какому вопросу, Леокадия Львовна? – Мы три подруги, – начала Леокадия, – и у нас на троих одна внучка Виолетта Ивановна Потапова. Так случилось, что оба её родителя погибли, и мы воспитывали девочку втроём, хотя родной внучкой она приходится только Людмиле Павловне Потаповой. Естественно, что в воспитании девочки были свои трудности, но в основном Виолетта росла уравновешенным и добрым ребёнком. Окончив школу, она поступила в вуз. И тут, на свою беду, влюбилась в сына лавочника. – Какого лавочника? – удивился Пётр Иванович. – Евгения Окунева. – Ах, вот оно что! – обрадовался начальник отделения, до которого наконец дошло, из-за чего весь сыр-бор. – Но, уважаемая Леокадия Львовна, – Евгений Юрьевич Окунев никакой не лавочник, он владелец супермаркета, так сказать, уважаемый человек. – Вот именно, так сказать! – взвилась Лео. – Вы поймите меня правильно! Мила – библиотекарь по образованию, её разбившийся муж был военным, а вы ведь тоже офицер? – Так точно! Подполковник! – Вот видите! Андриана педагог с огромным стажем, я искусствовед! Понимаете, мы элита! Подполковник машинально кивнул. Возможно, ему было лестно, что такая роскошная женщина отнесла его к элите, сочтя ровней себе. Леокадия посмотрела на него одобрительно и продолжила: – И вдруг к нам попытался примазаться отпрыск какого-то лавочника! Я говорила Виолетте с самого начала, что её связь с этим чуждым нам по духу элементом до добра не доведёт! Но она не послушалась меня! И вот результат! Насколько я понимаю, наша девочка влипла по самые уши. – Я бы так не утрировал, – вставил своё слово Пётр Иванович, – но да, неприятность большая. Окунев-старший обвиняет Виолетту Потапову в хулиганстве. Тем более что невеста его сына упала в обморок и у неё чуть не случился выкидыш. – Дочка банкира тоже беременна? – холодно поинтересовалась Леокадия. – Почему тоже? – удивился начальник отделения. – Потому что сын лавочника успел обрюхатить и Виолетту. – Час от часу не легче! – вырвалось у Петра Ивановича. – Теперь вы понимаете меня, Пётр Иванович? – Леокадия протянула ему свои холеные руки через стол, и он машинально принял их и поцеловал сначала одну, потом другую. Но вдруг опомнился и залепетал извинения. – Я счастлива, что именно вы оказались на этом месте, – одарила его обволакивающим взглядом Лео. – Я сделаю всё, что в моих силах, заверяю вас, Леокадия Львовна, что ваша воспитанница сегодня же окажется дома. Я прекрасно понимаю её чувства! Сам был молод и терял голову от любви! – подполковник смущённо закашлялся. Но тут же был поощрён ещё одним восхищённым взглядом Леокадии и добавил: – Так что идите домой и ни о чём не волнуйтесь. Девушка раньше не была замечена ни в чём предосудительном, поэтому я уверен, что мне удастся утрясти этот вопрос. Леокадия сделала вид, что готова броситься подполковнику на шею и только благородное воспитание сдерживает её порыв. Подполковник едва не прослезился. Уже оказавшись возле двери, Леокадия оглянулась и спросила: – А что всё-таки натворила Виолетта? – Да так, ерунда! – легкомысленно заверил её подполковник. – Оделась в чёрное платье, набросила чёрную фату, раскрасила в чёрный цвет букет лилий и, пробравшись в ЗАГС, вручила их невесте. Та от неожиданности упала в обморок. Родня устроила переполох, вызвали полицию. То да сё, вашу барышню задержали и привезли к нам. Не могли уладить всё по-тихому, – в голосе подполковника прозвучало явное осуждение родни «лавочника», охочей до закатывания публичных скандалов. В самом начале рассказа подполковника Леокадия охнула про себя, потом подумала одобрительно: «Молодец девка». Уходя, она подарила Петру Ивановичу третий взгляд, полный восхищения и благодарности. «Какая женщина!» – подумал подполковник, когда за Лео закрылась дверь его кабинета. – Всё, – сказала Леокадия своим подругам, – поехали домой. Виолетку сегодня отпустят. – Но как же… – начала было Мила. – Не кудахтай! – прервала Лео подругу и тут же пожалела: – Милка, не реви! Я же сказала, что всё утрясла. – Он хоть симпатичный? – спросила Андриана. – Кто? – удивилась Лео, уже забыв об очарованном ею Петре Ивановиче. – Начальник отделения! – А! Да, солидный мужчина, – проговорила она и улыбнулась, – жалко только, что женатый. – А ты откуда знаешь? – Обручальное кольцо у него на руке. – Ты неисправимая сердцеедка, – улыбнулась Андриана. – Ничего подобного, – не согласилась Лео, – за всю свою жизнь я не разбила ни одной семьи! Женатые мужчины не мой профиль! – Но мозги ты им всё-таки пудрила! – Только ради дела! – гордо заявила Леокадия. Дежурный посмотрел вслед трём женщинам, покидающим отделение, и мысленно перекрестился. Он глубоко сочувствовал своему начальнику, храбро выдержавшему беседу с одной из них. Молодой лейтенант и не догадывался о том, что подполковник не нуждался в его сочувствии и в глубине души даже завидовал самому себе, мысленно окрестив Лео жар-птицей, на минуточку залетевшей в его кабинет. Глава 4 За несколько дней до этих событий Виолетта подкараулила в коридоре Филиппа Окунева. – Фил, – сказала она, – ты не можешь жениться на Майе! – в глазах девушки стояли слёзы. – Это ещё почему? – промямлил он, отводя глаза в сторону. – Потому что я люблю тебя! И ты любишь меня! Ведь ты говорил мне об этом! – Виолетта, пойми, – он коснулся рукой её плеча, – любовь тут совсем ни при чём. – Как это ни при чём? – она стряхнула его руку. – Я беременна! – Майка тоже, – вздохнул он. – Как – тоже?! Ты что, и с ней спал? – Так получилось, – он пожал плечами. – Как это так получилось?! – Глаза Виолетты запылали от ярости. – Да очень просто! – начал раздражаться Филипп. – Отец в категоричной форме велел мне жениться! Сказал, что этот вопрос вообще не обсуждается! – Ты же мог отказаться! – И остаться без гроша?! Отец сказал, что если я не женюсь на Лоскутовой, то не получу от него и ломаного гроша!