– Вы что, подозреваете её?! – А почему нет? – У неё же алиби! – Она могла нанять кого-то. – Интересная мысль, – медленно проговорил Миндаугас. – Значит, нам нужны подруги. – Близкие! Задушевные! – А такие существуют? – В принципе у каждой женщины есть близкая или не очень подруга, которой часто известно о ней даже то, чего она сама о себе не знает. – Интересно, – на полном серьёзе проговорил Миндаугас, – у вас вот есть подруга Люся. Но я не уверен, что она так уж много о вас знает. – Зато моя самая близкая подруга Шурочка знает обо мне больше, чем я сама! – рассмеялась Мирослава. Морис подумал и был вынужден согласиться, что Шура Наполеонов очень хорошо знает свою подругу детства. Впрочем, эти знания не мешают ему раз за разом попадать в ловушки, расставленные Мирославой. Но внакладе следователь никогда не остаётся. Все лавры от раскрытых агентством дел достаются именно ему. Да и по жизни Мирослава с её тигриным характером готова порвать любого, кто обидит её «маленького» друга детства. К чести Наполеонова, он ведёт себя по отношению к ней точно так же. Небольшой рост не мешает следователю сохранять бойцовский характер. – Как вы собираетесь отыскать близкую подругу Майи Лоскутовой? – спросил Морис, вынырнув из потока своих мыслей. – Очень просто! Начну с тех двух, что мне предоставил ты. – Близость в соцсетях ещё не гарантирует реальной дружбы, – трезво заметил Морис. – Согласна! Но попробовать стоит. И с самой Майей поговорить нужно. Несмотря на то что час уже был поздний, Мирослава позвонила Андриане Карлсоновне. И та сразу взяла трубку: – Говорите! – Андриана Карлсоновна! Добрый вечер! Сообщаю вам, что вашу внучку отпустят, скорее всего, завтра утром под подписку о невыезде. – Вы доказали невиновность Виолетты? – быстро спросила Андриана. – Скажем так, мы нашли свидетеля, который видел, что она вошла в комнату и подняла пистолет уже после того, как Окунев был застрелен. – Кто этот свидетель? – Этого я вам сказать не смогу. Зато наш договор можно считать исчерпанным. – Я приеду к вам, – начала Шведова-Коваль. Но Мирослава испуганно перебила её: – Только не сейчас. – Хорошо, – согласилась Андриана с немалой толикой сожаления, – я приеду к вам завтра в десять! Можно? – Да, спокойной ночи. – И вам! До свидания. – Какая она неугомонная, – сказала Мирослава, положив трубку на рычаг. – Нам бы всем иметь столько энергии в её возрасте, – мягко улыбнулся Морис. – Желательно, конечно, – согласилась Мирослава и тотчас проговорила задумчиво: – Звонить подругам Майи уже, скорее всего, поздно. – Я тоже так думаю, – кивнул Миндаугас. – Отложите звонки до утра, а то вас тоже сочтут неугомонной. Мирослава фыркнула, подхватила на руки Дона и, пожелав Морису спокойной ночи, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Утром же, прежде чем звонить подругам Майи Лоскутовой, Мирослава посоветовалась с Морисом, что лучше: поговорить с каждой из подруг по отдельности или назначить совместную встречу. В результате разговор тет-а-тет получил больше плюсов. На этом и остановились. Первой Мирослава позвонила Жанне Евгеньевне Емельяновой, которая согласно размещённым в соцсетях материалам работала медсестрой в стационаре. На первый взгляд казалось странным, что медсестра и дочка банкира поддерживали дружеские отношения. Хотя объяснений этому могло быть множество. Жанна Емельянова нисколько не удивилась звонку Мирославы, скорее всего, решив, что она из полиции. – Да, я знаю, что у Майи убили мужа, – проговорила она расстроенно. – Если хотите со мной поговорить, то приезжайте ко мне домой. Я сегодня в ночную смену. – Могу ли я приехать к вам к двенадцати? – спросила Мирослава. – Ночи? – почему-то изумлённо проговорила девушка. – Нет, что вы, – улыбнулась Мирослава, – к двенадцати пополудни, разумеется. – Хорошо, я буду вас ждать, – спокойно ответила Жанна. – Адрес вы мой, наверное, уже знаете? – Да. До встречи. – До встречи. Мирославе же предстояло дожидаться скорого приезда Андрианы Карлсоновны. Она уже приготовилась к разговору с ней, все отчёты о проделанной работе лежали на столе у детектива. На всякий случай Волгина позвонила Наполеонову и поинтересовалась, отпустили ли Виолетту Потапову. Шура недовольно буркнул в трубку, что за ней приезжала на такси бабушка и увезла её. – Ты ничего не путаешь? – спросила Мирослава. – Может, не на такси, а на мотоцикле? – На такси! – отрезал он. – И бабушка была не Карлсоновна, а другая, вроде бы родная, Людмила Павловна Потапова. – Тогда всё в порядке. Спасибо, Шура. – А ты там особо не расслабляйся, – пробурчал Наполеонов. – Шур! Ты о чём? – Сама знаешь, о работе! – Ах, это! Шура! Я хотела тебя спросить, вы тщательно проверили алиби Майи Лоскутовой? – Тщательно, не волнуйся. Мы нашли таксиста, который отвёз её на Зеленогорскую. – Куда? – изумлённо переспросила Мирослава. – Подруга, может, тебе на именины слуховой аппарат купить? – ехидно спросил Шура. – Не надо мне слуховой аппарат, – отмахнулась от его предложения Мирослава, – но разве Лоскутовы-старшие живут не в элитном доме на набережной? – Именно там они и живут, – ответил Наполеонов скучающим голосом. – Тогда кто живёт на Зеленогорской? – А ты не догадываешься? – теперь голос следователя буквально сочился иронией. – Если ты имеешь в виду, что Майя была неверна своему молодому мужу… – Неверна – мягко сказано, – сокрушённо вздохнул Наполеонов. – Всё равно, почему на Зеленогорскую, если он живёт на Ленина? – На Ленина он прописан, – ответил Наполеонов, – там живут его родители и младший брат. А сам Михаил полтора года назад перебрался к бабушке. Конечно, у неё не коттедж, но в доме есть все удобства, и он разделён на две половины. Михаил присматривает за бабушкой. Или она за ним, – с сомнением проговорил следователь, – короче, она на одной половине, он на другой, что очень удобно для молодого и небогатого парня. – Да, – согласилась Мирослава, – цены на съёмные квартиры кусаются. Значит, Майя поехала к Михаилу? – Точно! – А кто это подтверждает, кроме Михаила, разумеется? – Его бабушка и две соседки, которые видели молодых людей в саду. – Через забор? – усмехнулась Мирослава. – Представь себе, – ответил Наполеонов, – на Зеленогорской народ до сих пор не окружил себя двухметровыми заборами. И ещё в этот день к бабушке Михаила приходил почтальон. – Зачем? – Пенсию приносил! И он тоже видел Майю и принял её за внучку старушки. А когда ему объяснили, что она не внучка, а девушка внука, он почему-то огорчился, – хихикнул Наполеонов.