– Да, – кивнула Мирослава. – А разве вы ничего не знаете? – поинтересовалась женщина, раскрыв пошире дверь своей квартиры. – Нет. А что я должна знать? – Так парня, который жил здесь с женой, убила любовница! – Чья? – делано удивилась Мирослава. – Известно чья! Его! – Какой ужас! – воскликнула Мирослава. – И не говорите! И главное, никто ничего не слышал! – А соседи в это время были дома? – Не знаю за других, но я-то только на минутку в магазин выходила! – Вы здесь живёте? – Не совсем. Увидев недоверчивый взгляд Мирославы, женщина поспешила объяснить: – Я тёща Гаврилы Семёновича. Моя дочка была за ним замужем, но у них не сложилось. Я же Гаврилу не бросаю, прихожу прибраться, приготовить, с Костиком погулять. – С внуком? – Нет, Костик – это спаниель. Чудесный пёсик, – улыбнулась женщина счастливо. – А ваша дочь не возражает, что вы помогаете её бывшему мужу? – Где она, эта дочь?! – печально махнула рукой женщина. – Укатила с новым мужем в Канаду и хоть бы строчку написала. – Сочувствую, – грустно сказала Мирослава. – Чего мы на площадке-то стоим? – всполошилась разговорчивая соседка Окуневых. – Заходите, поговорим, чаю попьём. Вы ведь не торопитесь? – спросила она с надеждой и опасением в голосе. – Нет, не тороплюсь, – ободряюще улыбнулась Мирослава и добавила: – Но мне не хотелось бы вас утруждать. – Ой, какие трудности, – махнула женщина рукой, – заходите. Мирослава зашла в прихожую и сбросила кроссовки. – Проходите, у нас пол тёплый. Меня зовут Клавой. А вас? – Мирославой. – Хорошее имя, – одобрила Клава, – проходите на кухню. У меня там пирог в духовке. Скоро вынимать. Вы любите пироги с капустой и с яйцами? – Обожаю! – призналась Мирослава. – Вот и Гаврила Семёнович любит. Он приедет домой обедать, а я его пирогом порадую. Мирослава села на табуретку, которую ей предложила хозяйка, и незаметно огляделась вокруг. Кухня была не слишком большой, но уютной и чистой. На подоконнике стояли горшки с разноцветными геранями. – А кем вы приходитесь Окуневым? – наконец-то задала Клава давно ожидаемый Мирославой вопрос. Оценив добросердечность и бесхитростность женщины, Мирослава решила положиться на интуицию и честно призналась: – Никем. – Как это? – оторопела Клава. – Я частный детектив, – Мирослава показала женщине свои документы. – Ох, ты! – взмахнула Клава руками, не сводя глаз с лица Мирославы. На документы она даже не глянула. – Прямо как в кино! – заявила она восторженно. – Я про Пуаро очень люблю, – добавила Клавдия, засмущавшись, полминуты спустя. – Я тоже его обожаю, – сказала Мирослава. – А вас что же, полиция уполномочила? – осторожно уточнила Клава. Мирослава покачала головой. – Неужели сам пузан нанял? – спросила женщина, с недоверием посмотрев на Мирославу. – Какой пузан? – удивилась Волгина. – Да отец парня, которого убили. – А почему вы его так называете? – Потому что у него живот как у беременной на девятом месяце. Мирослава этого не знала. Но так как Окунев-старший её не нанимал, она ответила: – Нет, не он. – А кто же? – Бабушка девушки, которую подозревают в убийстве. – Ой, ты боже же мой! – всплеснула руками Клавдия. – Девушка, скорее всего, оказалась на месте преступления случайно, – проговорила Мирослава неспешно, следя за выражением лица добродушной Клавдии. – Так Маратик её с пистолетом в руках застукал! И тут же полицию вызвал. – А Маратик – это кто? – Марат Литвинов. – Он дружил с Окуневыми? – Да что вы! Они ни с кем из соседей и не общались. Здоровались, правда, но чтобы в разговоры вступать или домой к себе пригласить, такого не было. Да и не ровня мы им, – вздохнула Клава. – То есть? – Они нынешние хозяева жизни, а мы так, простой народ. «А ведь и впрямь, – подумала Мирослава, – Клава-то прозорлива. Интересно, почему отцы молодожёнов купили им именно эту квартиру, а не в новостройке? При их-то доходах могли и коттедж купить. Скорее всего, проверяли чувства молодых. Хотя какие там чувства. Оба родителя прекрасно знали, что никаких чувств между их детьми, кроме разве что неприязни, нет. Вероятно, всё-таки чего-то ждали и не хотели выбрасывать деньги на ветер». – Каким же образом Марат Литвинов оказался в квартире Окуневых? – спросила она Клавдию. – Так он шёл к себе домой, а тут из квартиры Окуневых пулей вылетает девчонка и прямо на Марата! Она ему и сказала, что в квартире вооружённый убийца. – А ваш сосед такой бесстрашный, что сразу бросился грудью на оружие. – Да нет, что вы, – улыбнулась едва заметно женщина, – просто он в горячке и не понял толком ничего, влетел в квартиру, а там девушка с пистолетом над трупом соседа стоит. Он и разоружил её. А потом полицию вызвал. – А кто была девушка, позвавшая Марата на помощь? – Сестра убитого. Она как раз пришла брата проведать, а тут такое! – Клава схватилась за голову. – Да, пришлось натерпеться ей ужаса. – А горе-то какое! – между тем проговорила Клава. – Вы бы видели её в тот момент! Просто мёртвая царевна! – А вы сами видели её? – А как же! Я же вам говорю, что в магазин на минутку отлучалась. Прибегаю, а тут такое! Меня в понятые взяли, – несколько хвастливо заявила женщина. – Значит, вы присутствовали при осмотре места преступления следователем? – А как же? Маленький такой! Бегает! Кричит! Видать, командует всеми, – предположила Клава задумчиво. Мирослава, с трудом пряча улыбку, спросила: