— Когда мы уходили — не было. А потом вдруг взяли и появились. Паша был прав. Утверждать, что это именно «Контус», гарантированно нельзя. — Скоро узнаем, — заверил всех я. — Трофим? — Прогуляемся, — так же коротко ответил он. Пробираться всей толпой в Радужный не имело ни малейшего смысла. Люди обратят куда меньше внимания на двух человек. Но не на пятерых, которые держатся вместе. Для разведки хватит и нас с Трофимом, а дальше будет видно. Главное, узнать о судьбе Демьяна. Если он жив — постараться его спасти. Если его судьба закончилась так, как совсем не хотелось думать, нам с Трофимом предстоит другая задача: обзавестись лодкой, способной вместить всех. Желательно с парусом, но обязательно с веслами. Хотя бы парой для начала, затем уже сами добавим. — Значит, так. Если услышите выстрелы, оставайтесь на месте. При нужде нас прикроете, но именно отсюда, в поселок даже не суйтесь. «Не знаю, как Трофим, но черта с два поведу сюда погоню, если она случится, — размышлял я. — Обязательно уведу ее куда-нибудь в сторону, а там уж как повезет». Целовать Леру при всех мне показалось неудобным, и потому на прощанье я лишь погладил ее по руке, на миг задержав ее пальцы в своих. — Пошли, Трофим. Люди на этой планете уже успели приручить кое-каких животных. Но собак в их числе нет, так что лая можно не опасаться. Мне вообще видеть собак или даже похожих на них животных не приходилось. Что не означало, будто их нет совсем. На Земле среди одомашненных животных и окультуренных растений хватает и в прошлом эндемиков. Это уже потом благодаря человеку они стали космополитами. Так что, вполне возможно, бегают где-нибудь многочисленные стаи пока еще не прирученных Шариков, Бобиков и Джульбарсов. Но в Радужном их нет. А значит, все упрощается. — Вначале на берег, — сказал я Трофиму, после того как мы спустились с горы. — Убедимся в том, что это не «Контус», или наоборот. — А потом? — Потом, думаю, в гости к Кириллу Петровичу заглянуть. Уж он-то точно должен быть в курсе всех новостей. — Разумно, — согласился он. — Разве что давай посидим, пока окончательно не стемнеет. Вон и камешек подходящий есть. Если разобраться, кроме того чтобы отправиться в гости к Кириллу, у нас и вариантов-то других не имеется. Не брать же «языка», волочь его с кляпом во рту в кусты и экстренно «потрошить»? Тут ведь кто еще попадется. Иначе и пары-тройки «языков» для полноты информации может не хватить. В отличие от Кирилла. Патрули по улицам не бродят, фонариком в лицо не светят, документов не проверяют. Заглянем на берег, затем в гости к Кириллу Петровичу. Поговорим и уже затем окончательно определимся, что делать дальше. Где он живет, мне известно, и единственная сложность — соблюсти тишину именно там. — Трофим, — позвал я своего напарника. — Да, — тут же откликнулся он. — Считаю, если что-то пойдет не так, не будет смысла тащить за собой погоню на вершину горы. — И правильно считаешь. Я с облегчением выдохнул. Ему-то какой смысл? Жизнь дорога всем, а в этом случае куда больше шансов ее сохранить. — Ночь, темно, вокруг не пустыня, так что уйдем незаметно. Все будет нормалек, Игорь. Еще один знает. Наверняка от Таланкина. На этот раз я даже не вздрогнул. Наверное, потому что привык. И даже не стал пытаться убедить его в том, что меня зовут Дмитрием. Зачем он меня назвал моим настоящим именем? Намекает на то, что теперь я полностью в его власти? Отличная у нас подобралась компания! Малыш знает, кто я. Трофим тоже. Лера не ведает, что я Теоретик, но ей тоже известно мое настоящее имя. Осталось только Паше с Демьяном всю правду рассказать. — Просьба у меня к тебе, — сказал Трофим. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Яков говорил, что дар у тебя проявляется время от времени. Да еще какой дар! Так вот, есть у меня парочка жадров. Заполнишь, если все сойдется, — и я рядом, и дар к тебе на какое-то время вернулся? Заплачу, сколько скажешь, даже не сомневайся! — Если все сойдется, заполню и так. Нет, я не пытался купить его молчание, ответил искренне. Да, любая работа должна быть оплачена. Но именно работа. При этом совершенно не важно, чем именно ты занимаешься, главное, что создаешь вещи материальные или духовные. Ты затратил усилия, ресурсы, которые свалились к тебе не с неба, и даже отдал часть своей не такой уж и длинной жизни. В случае с эмоционалами все по-другому. Взял в руку жадр, подержал его немного, вернул. Все. За что тут платить? Не знаю. И наверное, никогда уже не пойму. Кстати, а почему бы не попробовать прямо сейчас? Вон с какой надеждой на меня Трофим до сих пор смотрит! Давненько уже последний оставшийся жадр не доставал. Недавно ведь получилось? Если меня хватит на единственный, мы с ним поменяемся: его пустой — на мой полный. Подарил бы, если бы жадров было много. Но он один, и это пусть маленький, а капитал. Трофим внимательно наблюдал за моими действиями. И огорченно вздохнул, когда я отрицательно мотнул головой. Что же его гложет? От чего он желает хотя бы на время избавиться с помощью этой штуки? Но спрашивать, конечно, мне даже в голову не пришло. — Знаешь, Дима, что самое забавное в нашей ситуации? — некоторое время спустя спросил Трофим, назвав теперь уже вымышленным именем. Сам я не видел ничего забавного. И все же отозвался: — Что? — То, что у Паши с Демьяном заказ на голову некоего Теоретика. И снова я был само спокойствие. Возможно, потому что слишком привык за последнее время к подобным вещам. А ведь и действительно забавно. Они ищут того, кто находится рядом с ними. И благо, что знают меня только по описанию, которое отлично может подойти и множеству других людей. На Земле, где телефоны имеются у каждого, а камеры слежения на каждом шагу, мне пришлось бы куда сложнее. Хотя никто не даст гарантии, что и здесь мое изображение не имеется в чьем-то мобильнике. Случайно или даже намеренно. Необязательно сделанное при встрече с Федором Отшельником, а накануне вечером. Кто-нибудь щелкнул человека, который умудрился убить сразу двух гвайзелов. Хотя далеко не факт. Мобильных телефонов и других электронных девайсов, способных хранить в памяти изображения, хватает и здесь. Утешает другое. Каждый мечтает вернуться на Землю. Некоторые даже уверены, что однажды это произойдет. И потому память телефонов, планшетов и так далее забита не лицами людей, которых и там полно, а мордами местных созданий. Порой причудливых настолько, что никакой фантазии не хватит. А также пейзажами, закатами, восходами, панорамами звездного ночного неба, растениями и так далее. Ими обмениваются, их коллекционируют. За наиболее удачные платят деньги, которые, считают они, тысячекратно отобьются, достаточно лишь вернуться на Землю. Так что будем надеяться, что моя рожа никому не была интересна. Интересен был гвайзел, я сам несколько фото на память сделал. А через какое-то время утопил телефон в грязи своей ловушки. — Откуда знаешь? — Демьян в разговоре обмолвился. Зачем он мне это сказал? Чтобы посмотреть на мою реакцию? Или для того, чтобы я отказался от мысли спасти Демьяна? Человека, который получит за мою голову пару пригоршней пикселей. Так не дождется. Как однажды сказал Боря Гудрон: если ты случайно оказался в свинарнике — это совсем не значит, что тебе нужно начинать хрюкать и валяться в грязи, чтобы стать таким же, как все. Грубо сказано, но в самую точку. — А почему Паша с Демьяном оказались в Станице? Вообще-то его следовало искать в другой стороне. — Тут ведь какое дело… Взял заказ, а там уже как повезет. Кто-то целенаправленно ищет. Другие просто подписываются и занимаются своими делами. Третьи вообще ничего не берут, но при малейшей возможности исполняют. Предоплаты нет, договор заключать не надо. В этой гонке побеждает тот, кто приносит голову. — Кому? — Кому-то из троих: либо Проклу, либо Чистоделу, либо Тарасику. Других эмоционалов не знаю. Возможно, они вскладчину заказ сделали, чтобы наверняка. Слишком уж приз велик. Все равно голову принимает посредник. Хотя и не факт, что именно они сделали. — Не до конца понял, — честно признался я. — Кому же еще нужна его голова? — Ты немного подумай, Дима. Заполнять жадры — дело чрезвычайно прибыльное, но настолько же и опасное. Как Федор Отшельник ни берегся, и до него добрались. Вот ты сам как бы поступил на их месте? При условии, что о тебе еще никто не знает? На их месте я собирался заполнять жадры бесплатно. И заполнял бы, если бы не все то, что на меня свалилось. А в теории… — Поставил бы другого человека. Так сказать, зицпредседателя. Чтобы он с важным видом принимал жадры и тем самым брал весь риск на себя. Ну а сам у него был якобы ассистентом. Или доверенным лицом, или еще кем-то. Если обстряпать все правильно, даже ближайшее окружение не заподозрило бы, что к чему. В теории. — Где теория, там и практика. Тоже верно. Где гарантии, что кто-нибудь из перечисленных им людей действительно является эмоционалом? А то и все сразу? — Тут ведь, Дима, одного дара еще мало. Надо суметь все правильно, как ты выразился, обстряпать. — Яков бы смог? — А что, он предлагал? — Ты же сам видишь, что у меня и как. Я теоретически. — Любишь же ты это слово, — усмехнулся он. — Наверное, зато и прозвали. Угадал. Единственный раз произнес — и прилипло намертво. Хотя нет, теперь я Димон. — Яков конечно же смог бы, отчего нет? Он и посложнее схемы прокручивал. Тем более опыт у него есть. — Не смог его сохранить? — Случайность не позволила. Вова Копылов по прозвищу Копыто сам виноват. Не слышал о таком? — Нет. — Копыто жадность сгубила. Яков ему безопасность обеспечивал, но и долю с этого хорошую имел. А тому все мало было, и решил он в обход Якова пикселей заработать. Вот и заработался до того, что нашли его с половиной черепа. А другая часть вместе с мозгами к стене прилипла. — Яков там ни при чем? — Не думаю. Он, конечно, далеко не агнец божий, но кто же будет курицу, несущую золотые яйца, резать? Кстати, после этого Яков свернул свои дела на Вокзале и в Станицу подался. Если смотреть на нас со стороны, не слушая разговор, можно было подумать: сидят два человека, звездным небом любуются и беседуют о чем-то возвышенном — идиллия! И это не им через какое-то время, что вполне может случиться, убивать людей. — Да, Трофим, а сам-то ты что? Кстати, как много за его голову дают? — Достаточно. Ни разу такой высокой цены еще не было. Но и он, утверждают, сильный эмоционал. Другие и в подметки ему не годятся. Жаль, что не всегда, — уклонился он от ответа на первый вопрос. — Ну что, пошли? Темнее уже не будет: ночь звездная. — Пошли. Мы поднялись на ноги и прислушались, после чего неторопливо потопали в Радужный.