— Какая им разница, через чьи именно? Их куда больше цена интересует. Если эти… — Трофим неопределенно махнул рукой, — предложат вкусную цену, все они на другой же день о существовании Таланкина позабудут. Где бизнес бывает другим? Наверное, нигде. Тут слова Карла Маркса сразу на ум приходят. — А еще поселения поблизости есть? Или не совсем поблизости? Необязательно оставаться здесь, необязательно возвращаться в Станицу, можно попытаться отыскать и новое прибежище. — Наверное, есть. Даже наверняка имеются. Но это уже вопрос не ко мне: я дальше Радужного не бывал. И особенно не интересовался. Я с надеждой сжал в кармане последний оставшийся жадр, надеясь, что тот отзовется. Тщетно. Если бы сработало, можно было бы оттолкнуться от этого. Надежное место, надежная охрана, и знай себе заряжай их эмоциями. Сначала за пиксели, а затем уже и совершенно бесплатно. Не за что тут деньги брать, и никто меня переубедить не сможет. — Возвращаемся к своим, — оттягивая принятие решения, сказал я. Практически из любой ситуации есть выход. Но далеко не всегда он находится сразу же, стоит только наморщить лоб. Необходимо дать мозгу время подумать. Пройдет какой-то срок, глядишь, он и выдаст готовый ответ. Со слов Профа, именно таким образом все и происходит. Ну как тут было не вспомнить один из его многочисленных рассказов?! Обычно мы решаем задачи лобными долями, но когда не можем найти ответ — это совсем не значит, что мозг перестает ими заниматься. Разве что в дело теперь вступают другие доли, которые расположены в теменной части. И вот тут происходит самое интересное — то, что мы называем озарением. Или как-нибудь по-другому, совершенно не имеет значения. Когда люди порой вскакивают посреди ночи: «Господи, да как же все просто, а?! Ну почему мне раньше-то в голову не пришло?!» А потому и не пришло, что мозг, продолжая работать над задачей, ответ нашел только сейчас. Недаром же говорят: утро вечера мудренее. Или еще: умен задним числом — когда немного погодя после принятого приходит куда более верное решение, ход, ответ. Возможно, озарит и меня. — Ну так что будем делать, Димон? — поинтересовался Малыш после моего рассказа о том, что произошло в Аммоните и в Радужном. Для начала сделаем вот что. Сейчас все вы, кроме Трофима, которому известно и без того, узнаете о действительной причине нашего путешествия сюда. Мы собираемся не обогатиться, но покинуть этот мир. По крайней мере, я точно. Ну а вам предстоит решить каждому для себя — стать еще одним охотником за хабаром или рискнуть жизнью, пытаясь вернуться на Землю. В том случае если порталы действительно существуют. Знать бы еще, как они должны выглядеть. Нечто вроде заполненной маревом дуги или овала, как это обычно бывает в фантастических фильмах. Просто марево, огненный шар, застывший на одном месте или даже движущийся сгусток тумана, что-то еще… ладно, разберемся на месте. Малыш, Демьян и Паша, зная теперь, что является нашей основной задачей, будут обращать внимание на необычные явления и, столкнувшись с ними, обязательно расскажут. Нет, мы, как и все другие здесь, будем охотиться за ценными вещами. Объезжать остров за островом, быстро его осматривать и так же резво направляться к следующему. Именно быстро, чтобы опередить конкурентов. Но еще и потому, что часть островов во время приливов скрывается под водой. Приливы здесь случаются с непонятной, но от этого не менее высокой периодичностью. Из-за чего именно — загадка. На Земле приливы с отливами происходят из-за воздействия на нее сил гравитации Солнца и Луны. Ладно бы у этой планеты имелось несколько спутников. Так их же вообще нет. Тогда почему так часты приливы? Какой-то дурдом. Хотя, если разобраться, здесь все дурдом. И сам населенный допотопными чудовищами мир, и непонятно как появляющиеся в нем люди и вещи. — Значит, так, слушаем внимательно, все вопросы потом. Сейчас я вам расскажу, для какой именно цели мы сюда прибыли. — Дела-а… — протянул Паша, когда я закончил. — И что, кто-то всерьез верит, что порталы действительно существуют? — А как ты сюда попал? — поинтересовался у него Демьян. — На звездолете доставили? — Чего-чего, но звезд хватало точно, — усмехнулся тот. — Последнее, что помню на Земле, — по кумполу меня крепко приложили. Звезд в глазах было!.. Затем темнота. Очнулся уже здесь. Где я, что со мной — не пойму. Но я не об этом. Кто из вас верит, что порталы существуют? — Хотелось бы в них верить, — сказал Малыш. — Очень хотелось бы. Кстати, слышал я, будто портал из пикселей можно сложить. — А еще есть пик Вероятности. Мол, с его вершины есть шанс на Землю вернуться, — добавил Демьян. — По крайней мере, так утверждают. — Да слышал я и про пиксели, и про пик Вероятности, — отмахнулся Паша. — Но ведь это совсем не значит, что они действительно есть? — Не значит, — согласился с ним Демьян. — Ну а что мы теряем? Димон, я так понимаю, что порталы мы параллельно со всякими ништяками будем искать? Или, наоборот, ништяки параллельно с порталами? — Именно. — Дима, а ты сам-то в них веришь? — Не знаю. Я вообще ни во что не верю. Даже в то, что творится вокруг меня. Возможно, все происходит только внутри моей головы. Слава Проф утверждает, что мозг и не на такие вещи способен. Для нашего мозга создать целую Вселенную, которая будет существовать только внутри него, — раз плюнуть. В ней будет все — краски, запахи, мысли, образы. Ощущение прикосновений, вкус пищи и боль от ран. Страх, печаль, радость. Не исключая людей или самых фантастических созданий. Он даже название этого шизофренического делирия озвучил — онейроидный синдром. — Чем опасны галлюциногенные вещества, — рассказывал Проф, — так это тем, что мозг запоминает галлюцинации, а затем может самопроизвольно в них вернуться. Это выяснилось, когда ЛСД попытались использовать в медицинских целях: искали средство от мигрени. Хотя процесс можно и отваром из мухоморчиков обусловить. Или всем тем, что сейчас называется средствами для расширения сознания. Такие вещи опасны еще и тем, что может произойти необратимое изменение структуры личности. Да и не в стимуляторах дело. Если ты во что-нибудь истово веришь — в инопланетян, например, мозг обязательно предоставит тебе возможность с ними встретиться. И тогда никто и никогда не сможет убедить тебя в обратном. Потому что ты разговаривал с ними, прикасался к ним сам и чувствовал их прикосновения. Видел тарелку, на которой они прилетели, или даже целую планету, откуда они и прибыли. Как не получится доказать тебе, что не было у тебя никаких ниспосланных с небес откровений и никто к тебе оттуда не спускался, — закончил он. Так что я даже не представляю: во что мне верить, а во что не следует. Но домой, на Землю, хочется. Или чтобы моя структура личности вдруг стала прежней. — Где-то там, — махнул рукой я, — исчезли Токарь вместе со всеми своими людьми. Семь человек. Исчезли бесследно. Как будто взяли и растворились. Понимаю, не довод. Но мы и постараемся выяснить. Да, вот еще что. Даже если порталы действительно существуют, нет никакой уверенности, что они ведут именно на Землю. Возможно, совсем в другое место. Или вообще никуда не ведут. Вошел в него — и тебя не стало. — Дима, ну а если мы все же найдем такой, сам ты в него войдешь? — задал вопрос Малыш. — Я — да. Остальные — как пожелают. И покосился на Леру. Если она не захочет рискнуть, мне придется встать перед выбором: потерять эту девушку или остаться здесь. И мне уже заранее известен ответ: выберу ее. Покосился, чтобы услышать то, о чем и мечтал. — А меня с собой возьмешь? — спросила она. Обязательно возьму. Еще и обниму крепко-крепко. И чтобы не так страшно тебе было, и не разбросало нас далеко друг от друга, если такое возможно. К Радужному мы подходили с помпой — под звуки «Прощания славянки». Музыка, которая всегда вызывает сильнейшие эмоции, по крайней мере лично у меня, лилась из громкоговорителя на мачте. По-моему, их называют рупорными, и раньше я видел их только в кино. Вероятно, наш механик Демьян обнаружил его на «Контусе». Ну не с собой же он его принес? Хотя с него станется. Когда Дема рассказал о сути своей затеи, думал я недолго. «Контус» и без того корабль приметный, на него сразу же обратят внимание. К тому же он бывал здесь раньше, и у него, кстати, сменились хозяева. Так почему бы и нет? Разве что до самого последнего момента не знал, что именно Демьян включит. Под звуки льющегося из воронки марша мы и ошвартовались. Какое-то впечатление произвели, но особенного ажиотажа все-таки не было. За нашим подходом наблюдали лишь несколько зевак да стайка вездесущих ребятишек. Судя по тому, что лодок, баркасов и всяческих катеров у берега значительно убавилось, жители Радужного дружно вышли с утра за добычей. — Наш домик вон тот, — указал я Лере на одно из строений на берегу. Ошибиться сложно: он единственный из всех смотрел на мир голыми окнами. — Димон, когда это ты успел им обзавестись? — удивился Малыш. — Кирюха его подарил. — Кирюха, кто это? — Что-то вроде местного босса. Кирилл Петрович его зовут, фамилию не знаю. — Вон он, кстати, и сам сюда направляется, — мотнул головой в его сторону Трофим. Когда Кирилл поднялся на борт, я поздоровался с ним уже как со старым знакомым. — Как дорога? Спокойная была? — после того как ему были представлены остальные, поинтересовался он тем, что должен был узнать при первой нашей встрече, но слишком не до того ему было. — Не совсем. В лимане какое-то чудовище то ли напасть на нас хотело, то ли просто познакомиться решило. — Точно? Не показалось? Одно? Как выглядит? — засыпал он нас вопросами. — Да. Нет. Одно. Какой-то бронтозавр с длинной шеей. Не силен я в ископаемых ящерах. Быть может, и не бронтозавр, и тем более не ящер. — Там и еще что-то всплывало, — напомнила Лера. В существовании второго уверенности у меня не было совсем. Возможно, то, во что мы самозабвенно палили, высунуло из воды свой хвост, и глаза на нем Лере просто примерещились. — Еще, говорите? А оно какое? — живо поинтересовался Кирилл Петрович. Пришлось объяснять со слов Леры. И добавить: не исключено — не второе животное, а часть первого. Лицо Кирилла стало совсем кислым. — Этого нам только и не хватало! — поморщился он. — Вдобавок к остальному. Кстати, легко отделались! — Ну не так уж и легко, — не согласился с ним Павел. — С полсотни патронов на него ушло, и не факт, что мы его сделали. А что это было? — После все подробно расскажу, — отмахнулся от него Кирилл. — Вы вот что, на всякий случай на ночь в домик переберитесь. В него, — указал он именно на тот, о котором я и думал. — Кирилл, так понимаю, люди все-таки на промысел вышли? — Вышли, пусть и не все. Надеюсь только, в запретную зону не полезли. Хотя кто их всех знает? Вы располагайтесь пока, я позже приду, и тогда уже поговорим. Обстоятельно. Надо предупредить, чтобы надолго в море не задерживались. Единственной мебелью в домике оказался валяющийся в углу спущенный и весь в заплатах надувной матрас. И еще какое-то подобие стола — бок от фанерного ящика, одним краем пристроенный в оконном проеме и упирающийся с другого на подставку в виде наклонной палки. На нем стоял закопченный чайник с отбитой кое-где эмалью. — Ну хоть отхожим местом не воняет, — осмотрев дом, заметил Паша. — И то уже хорошо. — Зато вид из окна замечательный! — По голосу Малыша непонятно было, шутит он или говорит всерьез. — Море! Я на Земле именно о таком и мечтал. Чтобы оно из окна было видно. Конечно, не Белое и не Карское… А ставенки знатные! Толстые, ходят легко, и даже амбразура имеется. — Закрывая окно, Глеб сдвинул одну из них. — Не дай боже придется ими воспользоваться, — заметил Паша. — Мы тут как в ловушке будем. — Значит, нужно выкопать отсюда подземный ход, — ехидно сказал Демьян. — Вот ты этим и займись. Короче, кто как, а я на корабле жить буду. — Да все мы там будем жить, — высказался Трофим. — Пока он возле берега, что нам грозит? Домик пусть Дмитрий с Валерией занимают, им наше общество ни к чему. Надо только помочь с меблировкой. Столоваться приходите к нам. А если здесь не понравится, и жить тоже. — Он улыбнулся. Улыбка у него оказалась приятной. По ней и не скажешь, какие жуткие слухи ходят за ним по пятам.