– Конечно. – Князь обнял девочку, повернулся к другим, дожидаясь, когда слуги наденут подарок Аливии на его коня и переседлают. – Ну а вы чего носы повесили, Корт, Аника? – Так заниматься со мной теперь будет некому, – нашелся Корт. – И я не смогу пока побить скипидарку. – Сам ты скипидар! – взвилась Аливия, но не сделала даже попытки отойти от Володи. А тот улыбнулся. – Учителя я вам нашел, не переживайте. Риола, Аника, надеюсь, к тому моменту, как я вернусь, вы покажете мне свой спектакль. Кстати, я слышал, ваш бард сбежал от вас и записался в армию. Риола махнула рукой. – Пусть бежит. Ему, видите ли, не нравится, что приходится петь за занавеской и публика его не видит. Аника уже нашла другого певца, и голос у него лучше. Сторн, может, и хорошие песни придумывает, но вот исполнение… Риола напрасно наговаривала, исполнял Сторн хорошо, просто его голос не годился для песен из «Буратино». Сам же Сторн сильно ошарашил князя, попросившись в армию. Вот уж чего не ожидал, так это такого шага. – Милорд, я не могу выполнить ваш заказ на песни, если не узнаю жизнь солдат изнутри! Ваши идеи я реализовал, но чувствую, что чего-то не хватает в моих песнях. Когда поете вы, даже не понимая языка, я ощущаю внутреннюю силу песен. И я подумал, что их могли написать люди, только сами пережившие то, о чем в них поется. Поэтому я и прошу вашего разрешения присоединиться к армии на этот поход. Песни Сторна набирали популярность именно у простых солдат, и князь сам слышал, как те распевали их у костров на мелодию «Землянки» и «В лесу прифронтовом». Но, как верно заметил сам Сторн, чего-то в них не хватало. – А как же ваш спектакль? – Я там уже не нужен, нашел другого певца. Вот так Сторн и оказался в армии, чем вызвал настоящий шок у всей труппы. Они даже не поверили, что бард сам попросился, думали, что силой затащили. Наконец коня переседлали. Князь подошел к нему и погладил попону с вышитыми гербами по углам. Хорошо вышитыми, очень аккуратно и красиво. Он поднял девочку и поцеловал в щечку. – Спасибо, Кнопка. А вот перед Риолой он замер и неожиданно смутился. Риола вздохнула, пробормотала что-то про трусов и мужчин и вдруг ухватила его за шею и поцеловала. Он сначала дернулся от неожиданности, потом замер, боясь пошевелиться. Откуда-то из строя солдат раздался ободряющий свист, следом ругань сержанта, быстро прекратившаяся, видимо, старший офицер прикрикнул. Наконец Риола отодвинулась и поправила волосы. Отвернулась. – А то дождешься от тебя, когда сам догадаешься, – буркнула она смущенно. Князь растерянно оглянулся. Ну, Кнопка стояла надувшись, скрестив руки на груди, тут понятно. А вот графиня Трастимская одобрительно кивнула, видимо, она это и посоветовала. Тут точно заговор. Определенно. Князь вздохнул. И что он должен сказать? – Я… Не переживай, Риола. – Он совсем запутался, махнул рукой и вскочил в седло. Повернулся к замершим солдатам: – Вперед! Глава 17 Хотя отряд и двигался по своей территории, но все равно соблюдались все меры предосторожности: впереди авангард из легких всадников Ллия Тутса, чуть сзади небольшой отряд латников, готовый в случае необходимости поддержать и прикрыть эту конницу. Дальше основная армия, и в арьергарде снова легкая кавалерия, ну еще и боковые разъезды. Отработкой марша князь решил заняться и в боевом походе, потому скидок не делал: все действуют так, словно идут по вражеской земле. Да и сам отряд ехал значительно медленнее, чем мог бы, благо обоз практически отсутствовал, с собой везли только корм для коней, а солдаты ели в заранее подготовленных местах, которые определяли снабженцы, двигавшиеся впереди армии. Несмотря на это, все они двигались с обычной скоростью местных армий. Привыкшие к скоростным маршам солдаты недоумевали, но приказ князя никто оспорить не пытался. Командиры тоже молчали. Сам князь ехал в довольно скверном настроении после расставания с людьми, ставшими ему семьей. Да еще эти казни, на которые он вынужден был согласиться. С заговорщиками поступили просто – он приказал отвести их в ближайший город и казнить, уж там палач найдется. И как бы ему ни хотелось остаться в замке, он был вынужден съездить на приведение приговора в исполнение. И если графа и его подельников он ничуть не жалел, то казнь служанки произвела на него тягостное впечатление. Потом, в процессе подготовки похода, все забылось, а вот сейчас воспоминания нахлынули с новой силой. Князь съехал на обочину и остановился, пропуская пехотинцев, наблюдая за их маршем. Вот показался обоз, намного меньше того, который полагался армии такой численности. Телеги с сеном, с инструментами инженеров, запасное оружие и стрелы для луков, арбалетные болты. Артиллерия и запасы к ней ушли раньше с основным обозом, так что больше с собой ничего не везли. Есть, правда, еще и пустые телеги, предназначенные для отставших солдат, но они двигались вместе с арьергардом и должны будут подобрать тех, кто не выдержит темпа марша. Впрочем, сейчас отстающих нет – Лигур набрал действительно лучших, а скорость марша намного меньше той, к которой солдаты привыкли на тренировках. Рядом остановился Лигур и сверился с картой. – Вы уверены, что не хотите ускорить движение? – Да. Пусть пока вражеские шпионы понаблюдают за нами и доложат, куда мы идем. Заодно и солдаты втянутся. Лигур оглянулся на обоз маркитантов, тащившийся за ними. Впрочем, не очень большой, эта публика уже представляла скорость марша солдат князя и понимала, что угнаться за ними не получится, а ждать никто не станет. Сейчас за войском шли либо новенькие, либо те, кто решил в безопасности добраться до столицы и примкнуть к армии короля или армии Совета. Князь вздохнул и нахмурился. Это разделение на две армии ему категорически не нравилось, но именно он невольно подтолкнул к этому Совет. Он нащупал письмо от Алазорского, в котором тот излагал события в столице перед походом. Письмо пришло давно, и он уже выучил его наизусть, но все равно захватил с собой. Если бы князь подумал, то и сам сообразил бы, как станут развиваться события после того, что он отправил в королевскую армию мятежных дворян – искупать вину. Совет, заметив, что королевская армия резко усиливается, стал выделять из нее свои отряды и формировать отдельную вооруженную силу. Тут и король еще сплоховал – обнаружив наплыв в свою армию умелых солдат, он отнесся к формированию армии Совета пренебрежительно, мол, все равно они останутся слабее. Напрасно Танзани и Алазорский предостерегали его, понимая, чем может грозить такое двоевластие в стране во время войны. – Я сильнее их всех вместе взятых, и я король! – заявил Артон. – Что они мне сделают? В Совете сидели не идиоты, тоже понимали это и активно взялись за исправление ситуации. Каждый герцог, граф, виконт, барон принялись набирать наемников. Каждый норовил увеличить собственную силу, понимая, что в будущем это определит его положение. У кого не хватало денег, стали сгонять под знамена крестьян из своих владений. Толку от них никакого, ну ведь пехота, чего еще ждать? Пусть хоть немного задержат врага, а там уж те, кому положено, в дело вступят. В результате армия Совета резко выросла в численности чуть ли не в четыре раза, снова обогнав королевскую армию, хотя только треть из всех ее солдат представляли из себя хоть что-то. Но кого это волновало, если на бумаге все выглядит так мощно и грозно? Наемники… Пожалуй, единственная боеспособная сила в армии Совета, не считая личных отрядов знати. Но и слабых мест у них хватает. Наемники сильны слаженностью отрядов, которые сами по себе великолепно подготовлены и вооружены. Но вот взаимодействие уже хотя бы двух разных отрядов хромает на обе ноги. А если отряды окажутся еще враждебны друг другу… Нет, свар они устраивать не станут, понимают, что нанимателю такое не понравится и он просто вышвырнет оба отряда, заставив еще и неустойку заплатить. Да и репутацию такое дело подмочит так, что потом их никто не наймет. Но как все это скажется на общей слаженности, представить можно. Умный военачальник обязательно проведет в таких случаях несколько учений для отработки взаимодействия разных отрядов, вот только времени у Совета для этого не осталось. Пусть сами виноваты, никто не заставлял их спешить, но и думать надо. Однако и тут Совету, видимо, ударило в голову их превосходство в силах и над королем (а после ухода отряда Танзани оно стало тотальным), и над войском Эриха, осадившим города. А Совет еще и разделил свою армию натрое, погнавшись за несколькими целями. Разве не великолепная возможность стать спасителями королевства? Дело настолько верное, что даже командующих не избрали – слишком много кандидатов на верную победу. Так и ушли, имея троих командиров. ТРОИХ!!! Князь, как прочитал об этом, еле сдержал эмоции. Да, они сознательно отправили армию Совета в ловушку, но ни он, ни Алазорский, ни Танзани не знают ничего такого, о чем неизвестно остальным членам Совета. Более того, на последнем заседании Алазорский предостерегал от поспешных действий. Куда там… Умные люди в Совете есть, но дураков всегда больше, и в данном случае демократия победила здравый смысл. Предостережения умных были перекрыты голосами тех, кто хотел победы. Какая роль в этом спектакле у заговорщиков, оставалось пока неясным. Неужели тоже думают победить с такой армией? Или знают что-то, чего не знают Алазорский и Танзани? Князь задумался над этим. Почему раньше не учитывал такой вариант? Эрих показал себя человеком, который очень большое внимание уделяет разведывательной войне, и даже организовал что-то типа примитивного аналога диверсионных подразделений, правда, действующих больше золотом, набирая персонал из местного криминала. Интересно, что он задумал на этот раз? Эта мысль так увлекла князя, что всю неделю марша до столицы он обдумывал ее и так, и этак, даже написал Джерому, чтобы тот подумал и покопал в этом направлении. В столице им не обрадовались. Оставшийся там за начальника граф Диран, явный ставленник Совета, облил явившихся к нему с докладом князя и Лигура таким презрением, укутанным в изысканную вежливость, что князь чуть не приказал немедленно подготовить ему ванну, дабы отмыться. В общем, их обвинили в трусости и сознательной задержке, типа они тут в столице прохлаждаются, в то время как настоящие рыцари уже идут на бой. Князь даже не стал напоминать, что он мог бы вообще не приходить сюда, ибо ему тем же Советом дарована годовая отсрочка от призыва в королевскую армию. Молча выслушал графа, сделав вид, что поверил в искренность изысканно вежливых слов и не заметил презрения, с трудом удержал Лигура от немедленного вызова того на дуэль. – Пусть его! – бросил он своему заместителю, когда они покинули графа. – Все идет так, как должно идти. Главное, он не смог удержать нас от визита к принцессе. Граф действительно всеми силами старался поскорее выпихнуть этого нового герцога вместе с его армией из столицы, но отказать в просьбе встретиться с принцессой не мог, тем более что имелось прямое пожелание Ортинии позвать герцога. Поводов к отказу от аудиенции спасителя принцессы не нашлось, как граф ни старался. Зато выражение лица этого хлыща, когда он передавал приглашение во дворец, доставило князю истинное наслаждение. – Лигур, вели солдатам там не расслабляться. Вряд ли этот граф что-нибудь учудит, но все же… – Конечно, милорд… Прикажете выделить вам охрану? – Думаешь, нападут во дворце? – усмехнулся князь. – Не посмеют, сукины дети! Они с меня здесь пылинки сдувать будут, лишь бы я поскорее убрался из столицы. Моя армия тут у них как кость в горле. Если же со мной что случится, поход отменят и вся она застрянет в Родердоне. Погибну – и вы же все тут вверх дном перетрясете в поисках убийц, а этого им меньше всего нужно. – И все же, милорд… – Дай человека три для солидности, больше не надо. Ортиния встретила князя, или привычнее для нее – герцога, с искренней радостью. – А вы не изменились, герцог, – улыбнулась она, обгоняя мать и останавливаясь перед замершим в поклоне князем. – И даже не подросли. Он обиженно покосился на принцессу, но счел за лучшее промолчать. Ортиния рассмеялась, заметив подобную реакцию. – Не обижайтесь на нее, герцог, – тепло улыбнулась ему королева-мать. – Что вы, я не посмею. Ортиния надулась. – Герцог, порой я жалею, что поправилась. Когда я болела, вы не были таким вежливым ханжой и разговаривали со мной намного смелее. – Тогда я был врачом, ваше высочество. А сейчас у меня есть для вас подарки… где их можно передать вам? – Он покосился на нескольких слуг, замерших у стен. Ортиния явно удивилась: чем герцога не устраивает эта комната? А вот ее мать оказалась умнее и наблюдательнее. Только на миг ее улыбка померкла, но тут же вернулась. – Идемте, герцог, думаю, в розовой гостиной будет удобно. Шли они недалеко. Дождавшись, когда слуги покинут зал, князь извлек из кармана плаща подарки – брошку для Ортинии и подвеску для королевы. Принцесса удивилась еще больше. Подарки пусть дорогие, но ничего особого не представляли, чтобы переходить в другой зал. Сам же князь успел обойти комнату вдоль стен, иногда касаясь их и к чему-то прислушиваясь. – Герцог? Королева предостерегающе положила руку на плечо дочери. – Помолчи. Ортиния удивленно покосилась на напряженную мать и замолчала. Наконец герцог закончил осмотр. – Ваше величество, я так понимаю, вы догадываетесь, о чем я хочу с вами поговорить? – Полагаю, на ту же тему, которую мы обсуждали с герцогом Алазорским. Что именно вы хотите рассказать помимо того, чем с нами поделились герцог и граф Танзани? Князь изложил все то, что в свое время говорил герцогу и графу. Королева нахмурилась. – Вы смотрите на все более мрачно, чем они. Вы думаете, что мы не нужны заговорщикам? Князь посмотрел на бледную принцессу, вздохнул. Королева его поняла, но не сделала даже попытки отослать дочь. Может, считает, что ей пора узнать и обратную сторону жизни во дворце? – Если им удастся устранить короля, тогда вы становитесь не просто ненужными, но и опасными. А если не удастся, вы превращаетесь в ценных заложников…