– Что ж… может, спросим сначала зрителей? Аливия? – А где Линара? – Госпожа, девочке еще рано выступать в этой пьесе. – Ну вот, а я так ждала… – Ладно, понятно, – перебил ее князь, сообразив, что иначе она еще долго будет рассказывать, как хотела посмотреть на игру подружки. – Аника? – Грубо. И вообще! Они смеялись над героем. Я даже хотела уйти. – Понятно. Корт? – Скукотища. Никаких драк, никаких приключений. – Драка была. – Ага, тоже мне драка. Просто руками помахали, и все. – Понятно. Риола? – На Риолу князь возлагал основные надежды, видел, что девушка смотрела внимательно и явно пыталась оценить и игру артистов, и сам спектакль. – Эм-м‐м… Я понимаю, что ты хотел удивить нас, но я невольно сравнивала увиденное с тем, что ты рассказывал, а потому… ну не могу я теперь воспринимать такое… такое… это просто примитивно и скучно. – Да уж… я ведь тоже избалован театром у себя на родине, но! – Князь посмотрел на скисшего Флата и поднял палец. – Я другого и не ждал. Чтобы по-настоящему раскрылся талант артистов, мало уметь играть, нужен еще и сюжет соответствующего уровня. Я нарочно решил показать спектакль после своего рассказа для сравнения, так сказать. Но это не проблема игры, это проблема текста. А что ты скажешь об игре актеров? – Некоторые хороши, – лаконично отозвалась девушка. – А другие научатся. Итак, кто какой спектакль хотел бы увидеть? Риола растерялась, Аника задумалась, Корту это было неинтересно, так что Аливия среагировала первая: – Буратино! Хочу Буратино! – А Буратиной будет Линара? – усмехнулся князь, никак не ожидавший ответа от девочки, он-то думал, что Риола предложит Ромео и Джульетту. – Она ведь девочка! – удивилась Аливия. – Ну и что? Если на нее надеть мальчишеский наряд, спрятать длинные волосы под парик, то получится вылитый мальчишка. И характер для Буратино подходящий. И еще ребят можно найти талантливых для остальных кукол. – Правда?! Ура-а‐а!!! – Только маленькая проблема, – усмехнулся князь. – Артисты не знают пьесы. – А я им расскажу. – Э нет, Кнопка, не все так просто. Надо не просто рассказать, но и расписать роли. К тому же, как я понимаю, тебе еще хочется услышать песни. Значит, их надо перевести. Девочка скисла. – А что делать? – Попроси Анику и Риолу помочь. Аника, ты ведь обучалась музыке и стихосложению? – Конечно. – Вот, Кнопка. Расскажи ей сказку, переведи песни, и вместе напишите текст. А Риола поможет вам с артистами, она будет режиссером. Возьметесь? Риола задумалась, кажется, идея ей понравилась, Аника сомневалась. Но тут Аливия так насела на нее, состроила умоляюще глаза, чуть ли не слезу из себя выдавила. Аника рассмеялась и сдалась. Князь повернулся к папаше Флату: – Не откажетесь поставить пьесу с моей родины? – Как можно, милорд! Мы со всей радостью! – Флат так обрадовался, что их не разгоняют, что забыл и о критике. – Значит, скоро госпожа Аливия и госпожа Аника подготовят текст, а Риола распределит роли… – Володь, а Володь, – подергала его за руку Аливия. – А ты повторишь сказку? Споешь песни? А то я уже не все помню. – И расскажу, и спою, горе ты мое, – рассмеялся князь. – Возвращаемся, не будем откладывать дело в долгий ящик. Следующие дни для всех выдались на редкость загруженными. С утра князь тренировал ребят и Риолу, Аника пыталась литературно обработать текст, который выдавала ей Аливия, заодно старалась зарифмовать переведенные песни, после обеда девчонки собирались уже втроем и обсуждали сделанное, записывали новые слова. Корту все это быстро наскучило, и он стал уходить после обеда вместе с князем в лагерь, где проходили занятия с войсками, которые теперь князь посещал регулярно. Вот и сейчас вместе с Лигуром он наблюдал за отработкой защиты от внезапного нападения. В роли «внезапно нападавших» выступала легкая кавалерия под командованием Ллии Тутса, выскакивающая с разных сторон на двигающуюся по дороге колонну и засыпающая ее стрелами с тупыми наконечниками, заодно стараясь организовывать смертельную карусель, которой так славились кочевники. А задача колонны была такая: развернуться в сторону нападавших, закрыться щитами и выставить копья. – Сколько комплектов доспехов готово? – повернулся князь к Саймону. Инженер отвечал не только за механизмы, но и за производство доспехов, которые князь решил делать однообразными. Нет-нет, никаких сплошных доспехов, просто максимально возможная защита при минимальном весе и стоимости. На базе обсуждали такой момент, и там ему посоветовали возможность сделать из подручных материалов что-то типа клейстера с эпоксидной смолой, которой пропитывалась кожа, а потом склеивалась в несколько слоев, а между слоями вкладывали какие-нибудь растительные волокна. Из дерева сделали формы, клали в них заготовки, сдавливали и держали под прессом несколько дней. Такие доспехи хоть и уступали немного железным, но превосходили те, в которых обычно сражалась основная масса солдат. Железные доспехи не каждый мог себе позволить. К тому же князь привнес в них кое-что, о чем на Земле задумались уже много позже, при создании максимилиановского доспеха: ребра жесткости и угловатые формы, за счет которых прямой удар соскальзывал. По совокупности всего этого князь полагал, что такая защита не проиграет железу. По такому же принципу делались и щиты, только тут еще применяли дерево, также используя склеивание. В общем, проблема только за материалом и прессами. Последние изготовили быстро и в огромных количествах, кожу привезли купцы, а дерева и вокруг полно. Так что сейчас изготавливали сразу по двадцать комплектов в неделю. Так же делали и шлемы, тоже с расчетом того, чтобы удар соскальзывал. – Сейчас готово около двухсот тридцати, милорд. Через месяц будет еще сотня комплектов. Князь кивнул, посматривая на солдат, марширующих в новой броне. – Хорошо. В походе можно в них ходить, они легче прежних. – Да… а я ведь не верил, когда вы говорили об этом. Хотя они чуть дороже обычных. – Но дешевле железных. Саймон, не жадничай, нам не на прогулку идти, и я хочу, чтобы все снаряжение было удобным. Нам ведь не столько воевать придется, сколько шагать. Война – это сплошные марши. Маршам князь уделял особое внимание, постоянно гоняя отряды в учебные походы. Половина его армии всегда находилась на марше, оставшиеся тренировались в лагерях. Когда солдаты возвращались с марша, в поход уходили те, кто недавно тренировался. Такими маршами князь преследовал и еще одну цель: отряды перемещались не абы как, а к владениям знати, вызывающей у него сомнения в благонадежности. Постоянное мелькание у стен их замков герцогских, а теперь уже и княжеских войск способствовало резкому повышению преданности и благоразумия дворян. Так же тщательно отбирались и те предметы, которые солдат понесет на себе, экспериментировали с телегами в плане их облегчения и повышения надежности, шили рюкзаки, разрабатывали крепления для копий и мечей. Князь не рассчитывал перевооружить к началу похода всю армию, но те, кто пойдет с ним, должны экипироваться уже по-новому. Даже Лигура поразил такой тщательный, даже временами до мелочей педантичный подход к снаряжению. Князь лично следил за креплением каждой лямки в рюкзаке, потом беседовал с солдатами, которые с такими рюкзаками возвращались из походов. Собирал их замечания, ругался со швеями, один раз даже запер портных в одном доме и выставил охрану, пообещав, что пока они не сделают так, как велят, никто не выйдет. – Ишь – «не делал так никто»! – ругался потом выведенный из себя князь. – Как скажу, так и будете делать! Я вам за это деньги плачу! Деньги еще одна проблема, хотя купцы ссужали их новому герцогу, а точнее – князю, весьма охотно… в обмен на ускорение работ, касающихся состава парламента. Князь и сам хотел поскорее с этим разобраться, но делал вид, что некогда, заботы… Купцы сложились и сделали ему богатый подарок. Время для подписания указа о начале формирования местного парламента сразу нашлось, и указ немедленно разослали во все баронства и графства, а князь на подарок купцов заказал переделку армейских повозок. Правда, это получилось совершенно случайно. Видимо, купцы именно так привыкли работать с дворянами, решая свои проблемы. С той же меркой подошли и к новому герцогу. Князь сначала даже растерялся, возможно, и выгнал бы дарителей, но как раз в этот момент он писал письмо Торну с просьбой о кредите… Чуть подумав, он уже сознательно начал тормозить некоторые проекты. Скинулись представители магистратов некоторых городов, и князь подписал разрешение на продажу принадлежащего ему в Лорионе участка земли, который мешал сделать пристройку к новому зданию парламента, а неподалеку от замка возникла новая железоделательная мануфактура, позволившая в короткий срок вооружить солдат мечами. Подскакал и резко затормозил рядом граф Танзани, который занимался с латной конницей, гоняя дворян на тренировках. – Совсем расслабились! – прорычал он. – Страх потеряли! Видеть всегда холодного и спокойного графа в таком бешенстве князю еще не доводилось, и он удивленно вскинулся: – Граф? – Один барончик посмел заявить мне! Мне! Что я опускаюсь до простолюдинов, когда пытаюсь заставить благородных заниматься с ними! – Внешне граф уже успокоился, только в его взгляде бушевала метель. Стоявшие рядом с князем люди сочли за лучшее слегка отъехать в сторону, опасаясь попасть под раздачу. – Хм… и? – Конечно, я его зарубил на месте. Он посмел мне указывать, что я должен делать, а что нет. – А проблем не будет, граф? – встревожился князь. – Из-за этого мелкого барончика? Конечно, нет. Тем более была дуэль. – Вы же сказали, что зарубили? Граф пожал плечами. – Зарубил, дуэль… он меч-то едва держал, против меня – без шансов, так что без разницы. Да уж, граф всегда кристально честен как с другими, так и с собой. Дуэль против лучшего мечника королевства – тоже убийство, и он это прекрасно сознает, потому даже не пытается замаскировать его красивыми словами. Редкое качество, и только по-настоящему сильные люди могут позволить себе такое. – Что ж, если все нормально, то ладно. Мне бы такое не сошло. – Не сошло бы, – согласился граф. – Зато сейчас все поняли необходимость тренировок и отработки слаженности в действиях, как ты говоришь. Вот бы еще такое внедрить в королевской армии, но там подобное провернуть труднее, слишком много высшей знати. Они не простят. Честен и прямолинеен, но знает, где можно действовать прямо, а где лучше остановиться. Чем больше князь узнавал графа, тем больше ему поражался. Он, казалось, совмещал черты характера совершенно несовместимые. Прямолинеен, честен, но когда нужно, и обманывает, и хитрит, но при этом умудряется никого не обмануть, а не поняли, что он имел в виду, так кто тут виноват? Храбрый вроде бы до безумия, но умеет не терять голову в любой ситуации, а его храбрость, если присмотреться, всегда оказывается точно просчитанной и примененной в тот критический момент, когда любая пылинка может склонить чашу весов в сторону победы или поражения. Очень противоречивый человек, и его, если честно, князь побаивался. Даже герцога Алазорского, который был намного влиятельней графа, он уважал, но не боялся. Сумасшедшие те, кто рисковал стать врагом графа. – Если удастся ослабить войска Совета, как знать. – Князь огляделся, не подслушивает ли кто. – Мы с герцогом решили дать лордам то, что они хотят. – А как вы хотите оставить в стороне королевскую армию? – Перевооружение. А еще я попрошу короля выделить часть войск для успокоения моего герцогства.