– Пошел ты! – Как хочешь, – я пожал плечами и, открывая дверь, сообщил: – Ты ошибся. Я не из лимиты, я из русской резервации. * * * Отоспавшись за двое суток, сержант пришел в благодушное настроение и больше не изображал из себя ни строгого командира, ни обиженного на весь белый свет выходца из забытых богами окраинных миров. Он даже не обращал внимания на то, что новобранцы спокойно прохаживались и пересаживались с места на место, а за пару часов до прибытия в порт выпустил из гальюна Уиллиса. Тот, зло зыркнув на бывших своих приятелей, старательно отводящих глаза в сторону, сел с краю, рядом со мной. Его одежда пропиталась запахами общественного туалета, и в другой раз я бы презрительно отодвинулся от человека, источающего подобное амбре, но, несмотря на его недавнее ко мне презрение, в душе все же сочувствовал парню. Потребовав общего внимания, сержант встал перед нами и с отеческими нотками в голосе начал объяснять, что нам и дальше предстоит служить под его началом. Однако вначале мы пройдем через комплекс обязательных процедур, во время которых будут изъяты все наши личные вещи и выдано казенное обмундирование и стандартные средства личной гигиены. – Поэтому сейчас ты, новобранец… – Кофф ткнул пальцем в розовощекого пухлячка. – Новобранец Фолк, – подскочил тот. – Сейчас ты, новобранец Фолк, соберешь под опись у своих товарищей все более-менее ценное имущество и сдашь мне вместе со списком. Впоследствии вы можете получить свои вещи обратно, а можете оставить у меня на хранение до окончания учебного периода. Всем все понятно? – Извините, сэр, – обратился к сержанту Фолк, – а что относится к ценным вещам? – Повторяю еще раз, новобранец: у вас безвозвратно изымут абсолютно все вещи, ибо не положено. Абсолютно все, уяснил? Поэтому если у тебя, новобранец Фолк, есть какие-то вещи, которые ты считаешь ценными лично для себя и не желаешь с ними расставаться, то я, помня доброту того сержанта, которого встретил будучи таким же зеленым новобранцем, готов пойти на незначительное нарушение устава и помочь тебе, новобранец, сохранить дорогие твоему сердцу предметы, которые во время армейских лишений смогут согреть твою солдатскую душу воспоминаниями о родной планете и родных людях. Надеюсь, я понятно объяснил? – Понятнее некуда, сэр! – Ну а если всем понятно, то сдавайте цепочки, браслеты, кольца, карманные галопроекторы и симуляторы и прочее барахло. И, дабы избежать ненужной путаницы, следите за тем, чтобы новобранец Фолк все правильно записывал. Так, куда подскочили? Сидеть на месте! Новобранец Фолк сам подойдет к каждому. Приступайте, Фолк. Практически каждый новобранец что-то сдал Фолку. Ценных вещей набралось две коробки из-под сухпая. Когда очередь дошла до меня, я лишь развел руками. Цепочек и колец у меня отродясь не было, а на модели карманных комов и галопроекторов, которые я мог себе позволить, вряд ли бы кто польстился. Да и все мое более-менее ценное имущество друзья должны отправить в приют вместе с игровым симулятором. Хмыкнув, Фолк передвинулся к Уиллису. Тот снял с пальца массивный перстень, задумчиво покрутил его, после чего достал из кармана еще что-то, встал и направился с этим добром в сторону гальюна. – Не понял, – произнес сержант, когда оттуда послышалось урчание утилизатора, а Уиллис вышел обратно с удовлетворенным выражением на лице. Глава 3 Знакомство с реалиями солдатского быта По прибытии на пересыльную базу сержант Кофф сдал кристаллы с данными на нашу команду грузному седому офицеру и отбыл в неизвестном направлении. Возможно, отправился за следующей партией новобранцев. Во всяком случае, я больше с ним никогда не встречался. Подозреваю, что и остальные тоже больше никогда не встречались ни с сержантом Коффом, ни со сданными ему на хранение ценными вещами. Пересыльная база представляла собой исполинскую станцию, находящуюся на орбите газового гиганта – седьмой планеты желтого карлика с длинным незапоминающимся номером в качестве названия. Сюда свозили для распределения по частям как новобранцев, так и солдат, прошедших учебные центры. Офицер сопроводил нас в помещение, где уже находилось более сотни таких же новобранцев. Смешавшись с остальными, мы заняли свободные пластиковые сиденья, закрепленные рядами на протянутых от стены к стене металлических трубах. Перед нами за несколькими столами сидели офицеры, изучающие что-то с обычных мониторов, вероятно данные на собравшихся новобранцев. Я принялся изучать надписи, выцарапанные на спинке пластикового сиденья передо мной. Здесь были чьи-то имена, названия неизвестных мне миров и призывы послать всех куда угодно. Возникло желание нацарапать что-нибудь самому – вдруг через неделю на этом месте будет сидеть кто-нибудь из моих друзей? Вот был бы для него сюрприз. Однако ничего подходяще острого с собой не оказалось, а обращаться к дремлющим соседям не хотелось. Под негромкий монотонный гул голосов собравшихся я и сам начал клевать носом. – Новобранец Миока! – раздался вдруг громкий голос, усиленный объемным микрофоном. Недалеко от меня поднялся невысокий чернявый парень и, сбитый с толку объемным звучанием, начал озираться по сторонам. – Чего крутишь головой? Выходи за предписанием! – снова прозвучало отовсюду, и один из сидевших за столами офицеров поднял руку, привлекая внимание новобранца. Следом начали вызывать и других. Ребят собирали группами по двадцать-тридцать человек и уводили в сопровождении вызывавшего их офицера. – Новобранец Новиков! – раздалось, когда помещение опустело более чем наполовину. Я присоединился к группе, собравшейся у стола, за которым сидел крепыш лет сорока, одетый в серый камуфляж без знаков различия. – Новобранец Уиллис! – прокричал офицер в микрофон после того, как окинул меня оценивающим взглядом. Сол прошел к столу со своим обычным высокомерным выражением на лице, будто и не было двух суток заключения в гальюне. Собственно, кроме меня в новой команде не было свидетелей его позора. А ко мне он изначально относился с высокомерным презрением. Ну да, если нам и дальше предстоит служить вместе, то жизнь, как говорится, рассудит, кто какого отношения достоин. – Судя по этим данным, – кивнул на монитор крепыш, когда вызвал последнего новобранца, – все вы имеете отношение к робототехнике. Это верно? – Да. Верно, – ответил нестройный хор голосов. – Почему молчишь, новобранец? – уставился на меня пронизывающим взглядом глубоко посаженных глаз офицер. – Я работал на заводе промышленных роботов… – Это и требуется, – перебил он, не дав уточнить, что работал я всего лишь упаковщиком. С новым сопровождающим наша команда погрузилась на внутрисистемный транспорт. Сутки полета к нужной планете прошли в относительно комфортных условиях. Кресла в салоне хоть и из жесткого пластика, но все же в них можно было расслабиться, откинувшись на спинку. В туалете имелись три отдельных кабинки и три УФ-стерилизатора для рук. Прибыв в местный космопорт, мы сразу же пересели в шаттл. В этом корабле, в отличие от того, в котором нас везли из мобилизационного пункта, иллюминаторы не были задраены, и я впервые в жизни увидел открытый космос. Однако полюбоваться бездонной чернотой, усеянной мириадами звезд, не получилось, ибо шаттл, отстыковавшись, развернулся так, что доступный мне иллюминатор заслонила планета, к которой мы направлялись. После выгрузки на планете нас, не дав осмотреться, погнали к огромному геликоптеру. До сих пор машины, летающие не с помощью антигравитационных двигателей, я видел только на экранах мониторов или на галопроекциях. Другие новобранцы, похоже, тоже видели такого монстра впервые, ибо, так же как и я, втянули головы в плечи, когда огромные лопасти с оглушительным грохотом начали рассекать воздух над нашими головами. В чреве геликоптера не было иллюминаторов, и создавалось такое впечатление, будто какой-то великан небрежно тащит нас в грохочущей металлической коробке. Наконец прибыли на место. Оглушенные, мы вышли из ужасной машины на бетонный плац, и монстр, сразу поднявшись в небо, скрылся за высокими, поросшими лесом холмами, называемыми, как я узнал позже, сопками. Я стоял и во все глаза смотрел на раскинувшееся передо мной море леса. Проведя всю жизнь в промышленном центре, видел деревья только во время редких посещений элитных кварталов. Здесь же, куда ни брось взгляд, простирались бескрайние заросли, покрывающие склоны и вершины сопок. От созерцания зеленых просторов оторвал властный окрик сержанта. Нас построили в колонну по три и повели мимо двух трехэтажных зданий, стоящих вдоль плаца. Это были казармы, в которых нам предстояло провести ближайшие полгода. За ними располагалось несколько одноэтажных построек. У крыльца одного из них мы и остановились. – По трое подходим и садимся! – сопровождающий указал на три табуретки у поребрика. Возле табуреток стояло по солдату. Лица у этих солдат были скучающе-равнодушные, в руках они держали жужжащие предметы, оказавшиеся примитивными машинками для стрижки. Не прошло и получаса, как мы лишились своих шевелюр и, находясь в некой прострации, трогали и приглаживали ладошками головы, непривычно ощущая короткий щетинистый ежик волос. – Снимаем все свое блохастое тряпье, сбрасываем в одну кучу и бегом в баню! – скомандовал сержант, указывая на двери помещения. Видя нашу нерешительность, он отцепил от пояса гибкую резиновую дубинку и, крутанув ее в руке так, что послышался свист рассекаемого воздуха, заорал: – Двигайтесь быстрее, сонные ягуанты, пока не отведали сержантского стимула! Внушение подействовало, и мы быстро разделись и, ежась от прохладного ветерка, один за одним просочились в двери бани. Пройдя через первое помещение с вешалками и деревянными скамейками, оказались в помывочной. Здесь стояли ряды лавок из белого камня. На лавках лежали перевернутые вверх дном металлические тазики, а из стен торчали бронзовые краны. В дальнем конце помывочной распахнулась дверь, и из нее в клубах пара выскочили два голых человека. Кожа у обоих была красной, будто обваренной кипятком, однако лица просто лучились блаженством. – Ух, хорошо попарились, – произнес один, держащий в руках пучок веток с зеленой листвой, и, увидев столпившихся в нерешительности новобранцев, обрадованно крикнул: – О! Свежее мясо прибыло! А ну, расступись, ягуанты сопливые! Хлесткими ударами гибких веток он заставил нас освободить дорогу. Как только эти двое вышли, вошел сержант, сопровождавший нас от плаца. Без одежды он выглядел менее внушительно, и лично я узнал его лишь по рыжему ежику волос на голове. Подойдя к каменной лавке, сержант взял коричневый брусок, лежавший на тазике, и, продемонстрировав его нам, произнес: – Это солдатское мыло. Солдату оно заменяет ионный душ и УФ-стерилизатор, – далее он взял пористую тряпку. – Это мочалка. Теперь смотрите и запоминайте, как все это работает. Берем тазик, наполняем из этого крана горячую воду, разбавляем холодной из этого… Когда мы чистые, но ошарашенные таким варварским способом помывки, вышли в первое помещение, то увидели разложенную на лавках форму, поверх которой лежали пластиковые таблички с именем и размерами одежды каждого призывника. Тут же стояли и высокие ботинки. Облачаясь в новую форму, мы продолжали обсуждать мытье в бане. – Не переживайте, новобранцы, – неожиданно раздался голос сержанта. Оказывается, он тоже одевался среди нас. – В ближайшие полгода в эту баню вы больше не попадете. – В эту? – переспросил Уиллис, с подозрением прищурив глаза. – В какую же попадем? Или будем мыться из луж? – Ты практически угадал, новобранец, – сержант щелкнул застежками на ботинках и притопнул сперва одной, потом второй ногой, проверяя, ладно ли сидит обувь. – Вы попали служить в звездную пехоту. А это значит, что, в отличие от матросов Космофлота, ваша служба будет проходить в джунглях, горах, пустынях и болотах. Потому, наряду с освоением военной техники, вас будут учить оставаться людьми при отсутствии благ цивилизации. – А кушать нам сегодня дадут? – поинтересовался выделяющийся среди всех самым высоким ростом призывник. – А вот это будет зависеть от вашей расторопности. Если вас успеют распределить по ротам до обеда, то, соответственно, пообедаете. Если нет, то придется терпеть до ужина, – пояснил сержант и, направляясь к дверям, добавил: – Так что быстрей осваивайте застежки на ботинках и выходите на улицу строиться. – После такой помывки на обед нам должны подать сырое мясо, – зловеще предрек Уиллис. Далее нас отвели к зданию, над которым развевался флаг Конфедерации. Синяя табличка у высоких двухстворчатых дверей гласила, что здесь находится штаб части. Вскоре на крыльцо вышел офицер и, глядя в планшет, начал выкрикивать фамилии. Назвав несколько человек, он передавал документы одному из ожидающих здесь же сержантов, и тот уводил новобранцев.