– Что за шпионские игры?! – воскликнула и хотела сжечь послание, но Айша не позволила, выхватила его зубами и закинула в пространственный карман. – Спокойно. Просто встреться с отцом. От него же ты не ждешь никаких подвохов? – ласково спросила соседка. – Нет, от него не жду, если письмо действительно от него, – ворчливо отозвалась и направилась к двери. – Я с тобой, вдруг это ловушка, – решительно заявила подруга. Гарриата без слов расположилась на моих плечах, всем своим видом показывая, что без нее я и шагу не сделаю. Мы напоминали партизан. Крадучись и скрываясь за кустами, добрались до ворот. Калитка была немного приоткрыта. Выйти наружу мы не могли, защита не позволила бы покинуть территорию без разрешения куратора или одного из магистров. Но делать этого и не пришлось. Скорее всего, отец меня почувствовал, так как заглянул в створку, кому-то кивнул, а в следующее мгновение перед нами стоял папа с очень красивой женщиной. Та побледнела, только глянув на меня. – Магия принуждения входит в завершающую стадию. Теперь я понимаю, почему меня столько времени не допускали к студентке. Ждали полного и необратимого эффекта. – Я его уничтожу, размажу и попрошу у его величества самого сурового наказания, – процедил отец. В меня же словно тысяча чертей вселилась. Я поняла, о ком они говорят. – Нет, я люблю его, мне предложение вчера сделали, я согласилась, ты ему ничего не сделаешь! – закричала и попыталась сбежать, но меня скрутили и обездвижили магией. – Я перемещу всех к нам в комнату, – произнесла пантера, кляксой сползая с моих плеч. Я брыкалась, кричала, требовала меня отпустить, но все были глухи к моим воплям. Ведьма прямо на полу в гостиной начертила двойную пентаграмму, наложенную одна на другую, меня уложили в центр. Я все еще пыталась брыкаться, надеялась разорвать путы, рычала похлеще зверя, так у меня и голос отобрали. – Нужен пятый участник, – прошептала Верховная. Райэра кивнула и опрометью бросилась из комнаты, чтобы через пару минут вернуться с Ксьером. Я и на него зло посмотрела, осознав, что помогать он мне не намерен. Парень не задал ни одного вопроса, но его глаза засветились изумрудным сиянием, шок и недоверие сменились злостью. Кивнув всем, встал около пятого луча первой пентаграммы. Только раз во взгляде мелькнуло недоумение, когда он заметил гарриату, но расспросы оставил на потом, сначала дело. Верховная запела. Слов не разобрать, она пела на незнакомом мне языке. Я ничего не чувствовала, а потом… Меня скрутило так, что стало невозможно дышать. Пыталась закричать, но из горла не вырвалось ни звука. От пяти лучей пентаграммы, возле которых стояли Райэра, Ксьер, папа, гарриата и ведьма, ко мне потянулись золотые нити, от второй пентаграммы – серые. Они проходили сквозь меня, прошивая мое тело насквозь. Я словно горела в огне, меня сковывало льдом, остужало легким ветерком. От боли перед глазами появились темные круги и алые всполохи. Меня будто разрывало изнутри. А Верховная продолжала читать заклинание. Я видела, как с большой неохотой из меня выходит что-то черное, оно сформировалось в фигуру Гротха и смотрело с укоризной. Я бы и рада протянуть руку и коснуться, но такого шанса мне не дали. Волна сильнейшей боли – и я потеряла сознание. Последнее, что ощутила перед тем, как меня накрыла тьма, была странная легкость в области солнечного сплетения. Да и мысль о ректоре перестала вызывать волнение и томление. * * * Очнулась я явно не в своей спальне. Прислушалась к себе, но, сколько ни анализировала, так и не поняла, что во мне изменилось. Единственное, что смогла констатировать, это отношение к ректору. Меня и раньше поражала моя влюбленность. Да, импозантный мужчина, старался мне помочь, но ведь это не повод влюбляться. И как сама не сообразила? Ведь подобные отношения мне не свойственны. Я и в прошлой жизни не спешила влюбляться, а тут с ходу едва не бросалась на шею мужчине. Еще и с друзьями едва не поссорилась из-за этого типа. – Но что же изменилось? – вырвалось вслух. «Посторонние чувства из тебя ушли, зависимость от одного человека», – пояснила мысленно гарриата, лежавшая рядом со мной. – А где мы? «В лазарете. Ты не приходила в себя неделю, все стали беспокоиться, и тебя погрузили в лечебный магический кокон для восстановления ауры. После такого мощного заклятия принуждения она вся была в ошметках». – Айша, я должна вас всех поблагодарить, – от души высказалась и полезла обниматься к заурчавшей зверюге. – Потом всех поблагодаришь, а пока не желаешь узнать, почему выбор пал на тебя? И какую судьбу тебе уготовили? – вздохнула пантера. – Хочу, но мне страшно. Пока я не успела ничего себе напридумывать, она бросила мне картинку. Как оказалось, Ксьер, гарриата и Райэра с моим отцом после ритуала бросились к Гротху, хотели потребовать объяснений. Верховная осталась со мной. Но возле кабинета они застыли, так как ректор был не один, там как раз находилась Мориато. Вероятно, она только вошла, потому что стояла у порога. – Ну как, милый, помогла тебе наша маленькая забава? Ревность девчонки обеспечила ее согласие? – пропела гостья, делая шаг к хозяину кабинета. – Да, любимая, благодаря тебе я смог почти завершить ритуал. Уже завтра моя дражайшая невеста станет полностью мне подвластной, и мы с тобой наконец получим то, к чему стремились. Я войду в Совет, добуду кровь императора и посещу сокровищницу, а дальше дело за малым: отыскать артефакт моей семьи. С ним я смогу вернуть то, что по праву принадлежит мне – корону и всю империю. – Какие планы! Ты уверен, что все получится? – на миг в ее голосе мелькнуло сомнение. – О да, сейчас я не сомневаюсь в успехе. – Я только не поняла, зачем тебе эта малышка? Насколько знаю, у нее есть старшая сестра, не такой уж великий маг, но мне кажется, она бы лучше справилась с задачей. – Признаться, сначала и у меня были такие намерения. Но та уже не первый год в академии, выглядело бы фальшиво. А так кто может оспорить мое внезапно вспыхнувшее чувство к герцогине, особенно после того, как я столько ей помогал, вытаскивал из передряг. Да и после ее показательного выступления с этой идеей у меня возникла мысль убить сразу трех шрыршей: ее патент даст мне славу, почет и уважение, я намерен его использовать на полную мощность; второе – проклятая усадьба – я уверен, призраки сообщили ей, где скрыты сокровища, а там столько необходимых мне артефактов, что с ними я стану всемогущим. И, наконец, третье – утру нос герцогу Дорге, ведь это по его милости я заслужил опалу императора. Ты знаешь, я привык раздавать долги. И когда взойду на трон, он будет первым, кто лишится всего. – В голосе ректора было столько предвкушения, что я непроизвольно скривилась. Вот мерзавец! – А что с ее изобретением? Отдашь мне? – и столько предвкушения пополам с уверенностью. – Конечно, любимая. Завтра заберу все записи, закончу ритуал, и на этом все, – ответил Гротх. – Все равно я беспокоюсь. А вдруг в твои планы кто-то вмешается? – проявила опасение леди Мориато. – Не вмешается. Я же тебе самого главного не сказал, у девчонки магия созидательного желания. Все, что она захочет, сбывается. Вот она мне и пожелает… много всего. Мои кулаки то сжимались, то разжимались. Хотелось ругаться, а еще лучше лично разорвать ректора на мелкие куски. – Тогда это действительно все меняет. Хм, девчонку сделаешь королевой? – ревниво спросила маркиза. От смеха мужчины мне стало нехорошо. – Это шутка? У меня только одна королева, ты. К тому же у нас скоро будет ребенок, а он должен родиться в законном браке. Что касается юной герцогини, план простой: ей уже приготовлено место в гареме Абрахташа. Не думаю, что она там долго протянет, учитывая пристрастия шаха к жестокости. – Но ее будут искать, – вполне резонно заметила гостья. – Не будут. Неопознанное тело найдут под обрывом. И я, как безутешный муж, поведаю всем, что это моя дражайшая супруга, по которой я скорблю. А сам Абрахташ будет молчать, ему тоже невыгодно распространяться. – Милый, я в тебе нисколько не сомневалась, – пропела девушка и дальше до слуха донеслись поцелуи. Стало так мерзко и гадко, что я обхватила себя за плечи, меня бил озноб. Питомица подлезла под руку, я ее обняла и уткнулась в густую шерстку. Мягкая и гладкая, она успокаивала, но слезы все равно полились из глаз. – Ну-ну, успокойся, ведь рядом те, кто тебя любит. Тебе бы обратить внимание на другого парня, он к тебе давно неравнодушен, – произнесла пантера. – Если ты о Ксьере, то он с Райэрой, подруга любит его, а я не из тех, кто становится на пути, – выговорила с надрывом и всхлипнула. – Какая же ты еще глупая. Они давно объяснились, твой Ксьер честно признался, что может быть девушке только другом, так как давно и прочно влюблен. – В кого? У меня даже слезы высохли, и я воззрилась на гарриату с недоумением. – А вот об этом, моя хорошая, я тебе не скажу, не в моих правилах раскрывать чужие секреты. А сейчас успокаивайся, к тебе гости. Айша заняла место рядом со мной, а я с нетерпением уставилась на дверь. Когда она распахнулась, не сдержала улыбки. Все мое семейство в полном составе. На лицах беспокойство пополам с радостью. Отец шел впереди, два брата и сестра за ним. Но первым ко мне все же бросился старший брат. – Малышка, как ты? Мы чуть с ума не сошли, когда узнали, – прошептал он, обнимая меня и всматриваясь в лицо. – Сейчас уже нормально. Я бы хотела вернуться к себе. И… все уже знают, да? – Мне стало страшно. – Нет. Для всех ты свалилась с магическим истощением после посещения Нижнего мира, не рассчитала силу, а алкоголь усугубил ситуацию. Больше никто ничего не знает, – просветила меня Ри, устроившись на краешке кровати и не сводя глаз с пантеры. – Знаешь, мелкая, я тебе завидую. В питомцах сама гарриата, давно такого не было. – Я бы и сама себе позавидовала, если бы не… Ком в горле помешал продолжить фразу, но меня поняли. Мои руки одновременно накрыли братья, а отец поспешил поведать о судьбе ректора: – Гротха судили. Императору была предоставлена картинка твоей питомицы. Всем известно, они никогда не врут. Да и подделать такое невозможно. Если бы дело касалось только тебя и запрещенной магии, то его, как высшего аристократа, сослали бы на запретные острова. Но, получается, мы раскрыли заговор против короны, в этом случае наказание совсем другое. Вчера на рассвете бывший ректор академии был полностью стерт как личность. Ему в сознание вложили совсем другие воспоминания и отправили с дипломатической миссией без права возврата к эльфам, а они сделают из него нормального человека. – Сомневаюсь, что из такого может получиться что-либо достойное, – не сдержала злости. – Из такого не получилось бы, но в нем сейчас другая личность, себя прежнего он не вспомнит, а если ваши дороги пересекутся, он и тебя не узнает, – убедил отец. – Одного не понимаю: все видели на мне запрещенное заклинание, но никто не вмешался. Почему? Может, тогда не было бы такой боли? – спросила, разглядывая всех сразу. – Мы думали, это остаточные чары Горитора, они должны были сами развеяться, – пояснила Ри. – Твоя подруга давно подняла этот вопрос, даже поделилась своими сомнениями в личности Горитора, но ей, увы, никто не поверил. Каюсь, мы едва не совершили ошибку. К тому же магистр по зельеварению сказала, что на тебя ничего не действует. Кстати, Верховная выявила много сборных компонентов, которые нельзя использовать вместе. Ты едва не отправилась за Грань. Этот идиот так спешил добиться своей цели, что не гнушался ничем. На твою жизнь ему было плевать. – А как притворялся… Я ведь поверила. В первое время даже сдерживалась и не показывала своих чувств, – вздохнула тяжко. – Именно это и побудило его добавить несколько новых компонентов, – кивнул брат. Его глаза на миг полыхнули яростью. – Он решил, что его образ на тебя не подействовал, и добавил запрещенные травы, при этом создав еще и приворотные духи на основе зелья забвения. От таких подробностей стало не по себе. Меня передернуло. Да, неприятно становиться жертвой безумных планов одного зарвавшегося типа. Но радовало то, что он больше никому не причинит вреда. А я сильная, справлюсь. Подобными неурядицами меня не сломить. Главное, жива осталась, а все остальное напускное. Забыть обо всем помогут друзья, в них я нисколько не сомневалась. – Только когда Верховную под разными предлогами не впускали на территорию академии, у меня закрались сомнения, а как только пришло послание от твоей подруги, я забеспокоился всерьез, – произнес отец, вырывая меня из размышлений и возвращая в реальность. – Какое послание? – Неужели подруга действовала за моей спиной?