– Потому что он женат, как и ты. Я сейчас не об этом. – Я взяла Жана за руку и постаралась успокоить: – Тебе придётся полететь в Москву на самолёте. Ты готов? – На вашей «тушке»? – выпучил глаза Жан. – На нашей «тушке». К сожалению, другие самолёты в Москву не летают. – Я не смогу. Это исключено. – Выпьешь хорошенько. – Нет, – замотал головой Жан. – Я тебя алкоголем накачаю. Ты словно под наркозом лететь будешь. Не поймёшь, где взлет, а где посадка. – Я же сказал, что нет. Я, как только в «тушку» сяду, сразу протрезвею. Летайте сами на своих «тушках». – Ну ты даешь. – В моём голосе послышалось разочарование. – Я хотела как лучше. – А делаешь как хуже. Тома, я больше не хочу испытывать свою психику на прочность. Я поеду поездом. Уже почти утро. Я соберу вещи и поеду самым первым проходящим поездом на Москву. – Как знаешь. Как только мы вышли из машины, я, слегка придерживая Жана, подвела его к Марату. – Жан не полетит самолётом. Он их боится. У него фобия. – Что значит боится? А в Париж он тоже на поезде поедет? – Он полетит в Париж не на «тушке». Зайдя в холл отеля, Марат остановился у кресел и посмотрел на часы. – Ты в номер с ним пойдёшь? – Он заметно нервничал и не пытался этого скрыть. – С ним. – Он поедет на утреннем поезде? – Уже утро. Он хочет уехать на утреннем поезде. – Это хорошо, – улыбнулся Марат и облегчённо вздохнул. – Что ж хорошего-то? – Хорошо то, что ты останешься с ним в номере не так долго, как могла бы остаться, а то я начинаю уже ревновать. – Марат… – Я хотела сказать какую-нибудь резкость, но он не дал мне этого сделать и нежно закрыл мой рот своей мощной ладонью. – Тихо. Ничего не говори. Ты потом мне всё скажешь. Помоги ему собраться, а я пока смотаюсь на вокзал. Возьму билеты на проходящий поезд. Скоро будет светать. Я буду со своими ребятами ждать вас в холле. У тебя глаза воспалённые. Тебе нужно будет хорошенько выспаться. Я думаю, что теперь ты будешь высыпаться со мной, а не со своим французом. Я покосилась на стоящего неподалёку Жана, который весь искривился, пытаясь услышать то, о чём мы говорим, и недовольно пробурчала: – Послушай, я не пойму, почему мужчины после одной случайной близости считают, что они имеют на женщину права? Это была всего лишь близость, и ничего больше. Какой-то порыв… Сиюминутное желание, и всё. Голимый секс без продолжения. Если ты хочешь сделать из меня свою любовницу, к которой ты сможешь заезжать в любое удобное для тебя время, то у тебя ничего не получится. – Я не хочу делать из тебя любовницу. Я сделаю из тебя жену. – Какую, запасную? – Единственную. – А настоящую куда денешь? – Зачем её куда-то девать? Она сама по себе. Я сам по себе. Я тебе после всё объясню. – Даже если бы ты был свободен, я бы никогда не пошла за тебя замуж, – произнесла я с вызовом в голосе. – Почему? – не ожидал такого ответа Марат. – Потому что я бы никогда не смогла жить с мужем, у которого в кармане всегда лежит пачка презервативов. Так, на всякий случай. А вдруг что подвернётся. Не говоря больше ни единого слова, я взяла Жана за руку и пошла с ним собирать его вещи. Как только мы зашли в номер, Жан сразу пошёл принимать душ, а я смотрела на его разбросанные по всему номеру вещи и понимала, что это всё. Это конец всего, что когда-то так потрясающе началось… Это конец всего, что так и не оправдало моих надежд. Я не заслужила своего счастья. Наверное, это оттого, что я слишком много нагрешила. Я убила человека, желала чужих мужей и никогда не жила праведно. Я обыкновенная грешница, которая расплачивается за свои грехи и ищет пресловутое счастье, которое постоянно куда-то ускользает из моих рук. Когда из ванной комнаты вышел Жан, он вытер полотенцем мокрые волосы и, поправив белый махровый халат, сел рядом со мной на кровать. – Тома, а этот Марат, он твой любовник? – Он задал мне вопрос, который сильно его волновал ещё с того самого момента, как только он увидел Марата. – Я с ним недавно познакомилась. Когда смогла убежать с Валиной дачи. В ту ночь, когда дед Матвей отвёл тебя в свой подвал. – Ты с ним спала? – Да. – Я это сразу понял. – Почему? – Наверное, потому, что у меня есть глаза и уши. Когда я тебя увидел у Матвея, то сразу понял, что теперь я в твоей жизни не один. Помнишь, что ты говорила мне про нашего общего ребёнка, который бы смог у нас родиться? – Так ты же спал, – недоумевала я. – Я притворился. Я всё слышал. Ты рассказывала мне про ребёнка, который обязательно улетит в Париж. А ещё ты сказала мне о том, что ты мне изменила. Я опустила глаза и сидела не пошелохнувшись, не зная, что говорить и как вести себя дальше. Но ситуацию разрядил Жан. Он положил руку мне на плечо и как-то даже по-дружески произнёс: – Тома, выходи за него замуж. Он сделает тебя счастливой. – Что? – не поняла я. – Он сделает тебя счастливой. Он хороший мужчина, и он настроен весьма решительно. Даже если бы ты родила мне ребёнка, я бы всё равно не смог с тобой остаться. Выходи замуж за Марата. – Он женат, – гробовым голосом произнесла я и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. – И я его не люблю. – Он разведётся. Он обязательно разведётся. Он не такой, как я. У него больше воли и мужества. Это я никогда не разведусь и не смогу сделать тебя счастливой. А он разведётся и сможет. А что касается того, что ты его не любишь… Знаешь, в этой жизни ещё неизвестно, что лучше, любить или быть любимой. Понимаешь, не во всех случаях любовь приходит сразу. Бывают случаи, когда поговорка стерпится-слюбится становится актуальной. Люди начинают жить под одной крышей и открывать друг в друге лучшие стороны. Вот тогда приходит любовь. А ещё говорят, что такие браки самые крепкие. Я слушала всё, что говорил Жан, и не верила, что эти слова произносит мой любимый мужчина. По моим щекам потекли слёзы, и мне не хотелось их вытирать потому, что я их не стыдилась. – Тома, я тебя очень люблю. – Правда? – Я подняла голову и посмотрела на него глазами, полными слёз, а в этих глазах читалась надежда. – Я тебя очень люблю. – Жан ещё раз повторил то, что он произносил крайне редко. – Но я ничего не могу! – беспомощно крикнул он. – Я не из тех мужчин, которые могут круто поменять свою жизнь и начать всё сначала. – Но ведь можно попробовать. – А как же любовь? – У меня слишком развито чувство долга. Есть люди, за которых я несу ответственность. Они полностью от меня зависимы. Моя жена мне как близкая родственница. Разве я могу предать близкую родственницу? – Это не предательство. Ты будешь ей помогать. Ты просто хочешь изменить свою жизнь. – Для меня это предательство. У моей жены умерла родная сестра. За год до смерти её оставил муж. Ушёл к другой женщине. После этого сестра целый год не жила, а просто существовала. Она устала от вечной боли, и у неё не выдержало сердце. Ты понимаешь, о чём я говорю? – Понимаю. – У сердца же тоже есть какой-то резерв. Если в нём поселится вечная боль и оно забудет, что такое радость, оно может просто не выдержать и остановиться. От боли, усталости и одиночества. Как только Жан замолчал, я вытерла слёзы и закивала головой: – Жан, ты прав. Ничего не нужно. Езжай к жене. Береги её и делай так, чтобы в её сердце никогда не было боли. Улыбайся ей чаще, дари подарки. Мы, женщины, любим, когда нас балуют. Пусть в её сердце будет побольше радости. А за меня не переживай. Я сама разберусь, что мне делать дальше. Моё сердце не остановится. Наши женщины не такие неженки, как ваши. Наши женщины сильные, ты даже представить себе не можешь, какие мы сильные! Мы можем всю жизнь с болью прожить. Наших женщин ничем не убь – ёшь, и им особо плакать некогда. Их и с двумя детьми бросают, и с тремя. Им умирать некогда. Им детей надо на ноги поднимать, кормить их и о завтрашнем дне думать. Вот такие у нас женщины! Им по одной щеке дадут, а они вторую уже не подставят. Они и ответный удар нанести могут! Жан выдавил из себя улыбку и кивнул головой: – Я знаю про ваших женщин. И коня на скаку остановит. И в горящую избу войдёт. – Запросто! Только бы избы и кони были! А за нами дело не станет. Жан ласково приподнял мою голову, вытер слёзы и заглянул в глаза: – Тома, выходи замуж за Марата. Он от тебя все проблемы отведёт. Он не боится начать все сначала. Он из тех, кто может в любой момент круто изменить свою жизнь. Притянув меня к себе, Жан нежно меня поцеловал, но я его оттолкнула и посмотрела на разбросанные по номеру вещи. – Побереги силы для своей жены. Вернёшься из командировки и докажешь ей, что ты ни с кем не был.