– Ты и вправду в это верила? – Ещё как! Ради такой женщины, как ты, можно и развестись. – Не получилось. – Думала, уедешь в далёкую и сказочную Францию, будешь жить, как у бога за пазухой, – не обратила внимание на мою реплику Лейсан. – А я буду приезжать к тебе в гости. Представляла, как мы будем вместе гулять по Парижу, слушать французскую музыку и упиваться счастьем, которое подарил бы нам этот чудесный город. Глядишь, и мне бы какой француз приглянулся. Может быть, твой бы познакомил. С маленьким таким, щупленьким, но зато холостым. Ох, как я бы его любила. Как бы я его любила! Я бы его каждый вечер по вечернему Парижу выгуливала, всякие деликатесы ему покупала и прямо с рук кормила. Ты даже представить не можешь, как я об этом мечтала! Я же не мечтала о французе-миллионере. Я мечтала всего о маленьком таком, завалявшемся, холостом французике, таком добром, заботливом, преданном и понимающем. Даже если бы он был вшивенький, я бы ему вошек вывела. Я бы сама его мыла, чистенько одевала, расчёской расчёсывала. – Ну ты даёшь, – захлопала я глазами. – Зачем тебе вшивенький? Если бы у меня с моим всё срослось, я бы тебе нормального подогнала. – Да где уж его возьмёшь, нормального-то? Нормальные уже давно все разобраны. – Да, может, какой на чёрный день бы и завалялся. Но только ни в коем случае не вшивенький, а очень даже и приличный. – Я до последнего верила, что твой разведётся, – продолжала свой монолог Лейсан. – Иначе стал бы он к тебе то в Москву, то в Казань мотаться, да и в Париж тебя вывозить. Такое обычно делается по большой любви. Но твой француз накрылся медным тазом и моего придуманного им же накрыл. А без твоего мне на своего никак не выйти. Без твоего мне даже самого завалящего француза не видать, как своих ушей. Нас французы визитами в Казань не балуют. Увидев, что Лейсан понесло совсем не в ту сторону, я натянуто улыбнулась и укоризненно покачала головой: – Эх, ты. А говорила, что нужно поддерживать отечественного производителя. – Теперь-то, конечно, придётся. Теперь деваться некуда. Поддержим, будь он неладен. – Кто? – Отечественный производитель. – Да уж. Вот мы с тобой нагородили. – Был у тебя француз – и сплыл. Остались от него одни рожки да ножки, – гнула свою линию Лейсан. – Хотя какие, к чёрту, рожки до ножки?! От него вообще ничего не осталось. Как будто бы и не было его вовсе. Когда на глазах моей подруги появились слёзы, я не выдержала: – Лейсан, знаешь, я сейчас не готова шутить. Всё слишком сложно и не смешно. Всё просто отвратительно. У меня требуют непонятные драгоценности, затем я становлюсь убийцей, и в результате пропадает мой любимый человек. Нет никакой гарантии, что он жив. Вполне возможно, что его уже нет. А ты говоришь про какого-то придуманного французика… Да гори он синим пламенем. Сейчас не до него. Столько всего произошло. Нужно не про придуманного француза думать, а про реального. – Тоже верно, – согласилась Лейсан. – Если будет реальный, то появится и придуманный. Глава 12 Спать мы так и не легли до утра, сидели, размышляли, строили различные гипотезы и пытались понять, что же произошло и почему в один миг над моей головой нависли чёрные тучи. – Лейсан, ты хоть понимаешь, что я убила человека? – спрашивала я подругу, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своему поступку. – Понимаю. Что тут непонятного?! – Ты даже не удивляешься. – Удивляюсь. Я каждый день чему-нибудь удивляюсь. – А мне кажется, что ты не понимаешь всего, что со мной произошло. Вернее, не хочешь понять. Я говорю тебе о том, что я убила человека, а ты ведёшь себя так, как будто я не человека убила, а комара. – Если бы ты убила приличного человека, тогда другой разговор, а ты убила законченного идиота, который пил и охранял людей, попавших в беду. Всё, что он мог, так это показывать своё превосходство над теми, кто стал заложником ситуации. Он казался сильным за счёт слабостей других людей. Вот и получил по заслугам. – Какой бы он ни был, не я же ему жизнь давала, а это значит, что я не имела права её у него забирать. – Только никто не видел, что ты его убила. Свидетелей нет. На крайний случай это можно представить как самооборону. – Да какая, к чёрту, самооборона?! Он же на меня не нападал. Я убила его в момент страсти. – Правильно сделала, потому что если бы ты его не убила, то неизвестно, чем бы это закончилось. – Я это прекрасно понимаю, только как мне все это аукнется. Когда Влад вместе со своими товарищами приедет в дом, то сразу поймёт, что убийца я. Тут не может быть двух мнений. Возможно, он уже в доме и ему уже всё известно. – Ну, это ещё доказать надо. – А там и доказывать нечего. – Как это нечего? – Оптимизм Лейсан меня потрясал, потому что мне казалось, что я уже на грани. Всего один шаг – и я полечу в пропасть. – Может, этого Лёню твой француз хлопнул! – Ты что такое говоришь? – То, что ты меня спрашиваешь. С чего ты решила, что все подумают на тебя, а не на француза? В тот момент, когда ты убивала, никто над тобой свечку не держал. – Я не могу любимого человека подставить. – А тебя никто и не просит этого делать, – осторожно ушла от ответа Лейсан. – Я тебе всего лишь объясняю, что ты совершила убийство без свидетелей. Никто ничего не видел, и никто ничего не знает. – А этот призрак с ружьём? – Какой ещё призрак? – Тот, который стоял в дальнем углу двора. Мне показалось, что он в меня целился. – Во-первых, это всего лишь призрак. А во-вторых, если бы он в тебя целился, то наверняка бы попал. Этот человек с ружьём тебе померещился. Ты же сама сказала, что, когда бежала к трассе, тебе твоя бабушка мерещилась. – Бабушка мне действительно мерещилась, – не раздумывая, согласилась я с Лейсан, – а вот тот человек с ружьём стоял там по-настоящему. Я клянусь тебе, что я его видела. – Ты была просто сильно напугана и возбуждена. В таком состоянии можно даже чёрта лысого увидеть, не то что призрака с ружьём. Там, случайно, над домом летающая тарелка не кружилась? – В том-то и дело, что никакого лысого чёрта я не видела и уж тем более летающей тарелки там не было. Я посмотрела на подругу беспомощным взглядом и еле слышно спросила: – Лейсан, а где Жан? – Понятия не имею. – И у меня по этому поводу никаких мыслей. – Сквозь землю провалился. – Я тебя серьёзно спрашиваю. – А я тебе серьёзно отвечаю. Я не знаю. Если на окне была решётка, а входная дверь прочно закрыта, значит, он сделал подкоп. – Да какой, к чёрту, подкоп?! Его невозможно сделать за такой короткий промежуток времени. Если бы ты его видела, то так не говорила. Он был жутко избит и ужасно себя чувствовал. Его отделали по полной программе. Когда я его в этой комнате увидела, он был таким слабым, беспомощным, таким несчастным и одиноким… – Значит, подкоп там уже был, и он им случайно воспользовался, – тут же выдвинула свою гипотезу Лейсан. – Пока тебя не было, он его нашёл. – Твоим фантазиям нет предела. – Тома, а что ты хочешь от меня услышать? – Лейсан встала со своего места и принялась нервно ходить по коридору. – Ты только представь, если бы я тебе подобное рассказала, что бы ты делала?! Да у меня даже никаких мыслей. О чём можно вообще говорить, если у нас французы как мухи исчезают? Это же не иголка в стогу сена. Как можно было его потерять? – А что ты так на меня смотришь?! – неожиданно прорвало меня. – Я, что ли, его теряла? Он сам потерялся. После таких выходок точно начнёшь верить в шапку-невидимку. – И сапоги-скороходы в придачу с ковром-самолётом, – нервно усмехнулась Лейсан. – А если серьёзно, то мне кажется, что у него ключ от двери был. – От какой двери? – От той комнаты, где вас держали. – И что же он им не воспользовался раньше? Какого чёрта мы с ним так долго там сидели? – Мне кажется, что он тебе не доверяет. Именно поэтому он при тебе этот ключ не доставал. А достал его сразу, как только ты ушла. Открыл дверь и сбежал. Он подумал, что ты с этими людьми заодно. Он вбил себе в голову, что ты его предала и подставила. – Сначала, конечно, так и было. Он действительно мне не доверял и думал, что я с теми, кто его держит, в одной команде, но мне показалось, что я его переубедила. Он понял, что я ни при чём. – Ни черта ты его не переубедила. Он делал вид, что он с тобой заодно, а сам был себе на уме. – Почему ты так думаешь? – От охватившего меня волнения я ощутила озноб. – Потому, что другие мысли мне почему-то не приходят в голову. – А где же он взял этот ключ?