– Значит, так, положение очень серьезное. Сердечная мышца критически ослабла. Дело даже не в кардиостимуляторе, он тут не поможет, нужна пересадка сердца, причем чем скорее, тем лучше. У Антона был такой вид, словно это сердце попросили у него лично. – Что же делать? – проблеял он. – Срочная госпитализация! Она на грани! – повысил голос врач. – Доктор, зачем вы меня так пугаете? – пропищала Яна. – А я, милочка, не могу ходить вокруг да около! Тут не до шуток! Сейчас ничего от пациента не скрывается! Вы сами должны сделать выбор и принять решение! – Сделайте мне укол! – Укол? Да вам сейчас аппарат искусственного дыхания понадобится… Вы не понимаете, что сердце не работает? Пошло осложнение. Трудно, однако, втолковать что-либо блондинке, – весьма натурально злился Олег Юрьевич. Яне даже захотелось запустить в него чем-нибудь. – Вы можете умереть в любой момент, это понятно?! Яна ответила печальным вздохом. – Собирайтесь в больницу! – распорядился Олег Юрьевич. – Молодой человек, помогите собрать ей вещи! – Я не знаю тут где что, – вконец растерялся Антон. – Как же трудно дышать! – Яна закашлялась. – Я не верю вам! У меня скоро свадьба, и я никуда не поеду! Воцарилась тишина. – Вы отдаете отчет своим словам? – спросил наконец врач. – Да!!! – Я предупреждал вас при свидетелях о возможном осложнении? – Да!! – Пишите отказную с росписью, что знаете о том, что ваше сердце может остановиться в любую минуту, и все равно отказываетесь от госпитализации. Альбина протянула Яне лист бумаги и ручку. – Антон, напиши за меня, мне трудно, – простонала «больная». – Нет!! Я ничего писать не буду! – Хорошо, давайте я… Яна с помощью Альбины присела на кровати и написала: «Уезжайте уже. „Оскар“ вам обеспечен. Хорошо, что не артисты, а медики – так все гладко получилось». – Может, все-таки надо было поехать? – вернулся в спальню Антон, проводив врачей. – Нет, нет и еще раз – нет. Зачем? Сердце новое они все равно не дадут, а я, может, еще и выкарабкаюсь… Извини, что испортила вечер… – Ничего страшного, – присел рядом с ней Антон. – Видишь, как нехорошо получается… Я собралась замуж в очередной раз, я – богата, я – красива, а что толку? Это из серии «Богатые тоже плачут». А знаешь, что обиднее всего? – Что? – У меня просто навалом всяких драгоценностей, которые совершенно нигде не учтены. От мужей подарки брала на все праздники и годовщины только золотом и камнями. И накопила сокровищ бог знает сколько, и никто о них не знает. Стоят они много миллионов. Копила, копила, а теперь этот врач пугает, что я долго не проживу. Цветкова достаточно натурально расплакалась. – Успокойся! Яна, чем я могу тебе помочь? – Не знаю… Какой ужас! Антон, не уходи от меня! – Я не уйду. – Сходи на кухню, принеси мне что-нибудь выпить. – Яна откинулась на подушку, «угасая» на глазах. Вот что-что, а такие штучки у нее получались очень правдоподобно. Если бы не отвращение, с детства привитое ее матерью к театру, то из нее получилась бы неплохая актриса. Антон спросил, чего она хочет выпить. «Если бы я знала, что здесь есть!» – Мне все равно. Что найдешь, то и принеси. – А где кухня? – Там… Ой, больно! Мое сердце! Скорее! Принеси выпить!!! – заорала Яна, и Антон моментально растворился. «Сейчас все и решится! Или не решится, и тогда это была моя последняя клоунада в жизни. А Олег Юрьевич поменяет меня на другого сотрудника, чтобы я больше не морочила ему голову». Антон вернулся нескоро с двумя бокалами красного вина и двумя бутылками – закупоренной и полупустой. – Вот, что нашел… Дорогое сухое вино. – Очень хорошо, поставь пока бокалы на тумбочку, помоги мне подняться. Тут ей показалось, что в его лице что-то изменилось. Словно он принял какое-то решение. Конечно, Яна могла и ошибиться. Но с другой стороны, разве стал бы нормальный человек наливать вино больному, который вот-вот умрет? Даже если бы тот и попросил об этом сам? Яна с помощью Антона поднялась и отвлекала его пустыми вопросами: не слишком ли она бледная, не очень ли она плохо выглядит? – Бледновата ты, конечно, но в целом ничего. – Ой, Антон! Только ты меня понимаешь и поддерживаешь. Не то что этот врач! Такое сказать! Умираете! Распишитесь, что предупреждены… – Выпьем? – С удовольствием! Красное – полезно для сердца, сосудов и крови! Что я несу? Наливай! – залихватски махнула рукой Яна. – На брудершафт? – Ага! На посошок! На дорожку! Они выпили и поцеловались. Яна присела на кровать и задумалась. «Падать в обморок сейчас или погодя? Я же не знаю, что он мог подмешать и как это должно действовать?» – Как ты себя чувствуешь? – спросил Антон. Яна тут же пришла к выводу, что с ней сейчас уже должно что-то происходить. – Ты знаешь… что-то голова закружилась… Как-то мне в целом нехорошо… Головокружение, тошнота… Наверное, зря выпила… Эх, Антоша, жизнь моя жестянка! Она сложила руки на груди и закрыла глаза. Выждала с минуту и слегка приоткрыла один глаз. Антона в комнате не было. «Куда ушел? Рассматривать, что ему достанется? Что мне делать?» Яна приподнялась с кровати и крадучись вышла из спальни. Антона она застала в большой комнате… лежащим на полу лицом вниз. Рядом с его рукой валялась горсть драгоценностей, из тех, что она видела на трюмо. В другой руке Антон сжимал телефон, из которого доносился визгливый женский голос: – Алло? Алло?! Антон! Ты где?! Что с тобой? Почему ты замолчал?! Ответь! Алло! Ты где?! Яне впервые стало по-настоящему страшно. Она закричала во весь голос: – Гриша! Ты слышишь меня?! Отзовись! Скорее! Я не знаю, где тут твоя прослушка! Помоги мне!! В этот красивый богатый дом патологоанатом Григорий Адамович Шестаков ворвался через три минуты после сигнала SOS, поданного Яной истеричным воплем. Он сразу же кинулся к ней: – Яна, с тобой всё в порядке? – Всё… Со мной всё… кончено. Все в тюрьму пойдем. – Она сидела в кресле-качалке, сжавшись в комочек и указывая на неподвижного Антона. – Вон… Посмотри… Гриша присел на корточки и стал демонстрировать на Антоне свои профессиональные навыки. Через минуту-другую он почесал свой, как всегда растрепанный, затылок: – Трудно сказать без особых методов исследования… Но, похоже, что у него сердечный приступ. – Ой! – всплеснула руками Яна.