– Чего так? Сегодня разве его дежурство? – Гриша положил Яне кусок говяжьего языка. – А вообще странно… Года не было, чтобы он не пришел к тебе на день рождения, а сегодня почему-то не появился. – Альбина аппетитно хрустнула огурцом. – Может, забыл? – пожал плечами Гриша. – Человек занятой, мало ли что случилось? – Нет, это не похоже на Олега, – упрямилась Альбина. Михаил Борисович плотоядно смотрел на длинные ноги Яны, которые короткий халатик едва прикрывал, да еще этот разрез спереди… Яна видела, что и Гриша замечает эти бесстыжие взгляды и беспомощно смотрит на нее, словно извиняясь за коллегу. Ее же взгляд выражал полное спокойствие. Уж чего-чего, а постоять за себя она могла. Тем более когда уже сбилась со счета, сколько бокалов шампанского она продегустировала. Альбина произнесла очередной тост: – Ну, еще раз за нашего Гришеньку! Вот ведь повезло нам с нашим мальчиком… – Альбина Аркадьевна, мне исполняется тридцать, а не в два раза меньше! Я уже давно не мальчик! – Гриша покраснел и бросил взгляд на Яну. – О! Нашего мальчика потянуло на сексуальную женщину! Ну наконец-то! – гоготнул Михаил Борисович, и всех присутствующих посетила крамольная мысль: «А не запихнуть ли его в холодильник для трупов?» – На такую женщину нельзя не обратить внимания, – выкрутился Григорий. – Это точно, сынок! Это заметил даже я, старый волк! «Старый осел», – поправила его Яна. – Мы отвлеклись от тоста! Михаил Борисыч, имейте совесть! Сегодня не у вас день рождения! – Альбина, похоже, еле сдерживала себя. – Молчу-молчу! О, фея мочи и крови! – поднял свои крупные ладони Михаил Борисович. Яна не сдержалась и прыснула: его идиотский юмор стал ее уже не столько раздражать, сколько веселить. Ей даже захотелось поработать под руководством этого усатого монстра, чтобы узнать, до каких высот тупости он может подняться. – Не буду больше продолжать тост, все равно не даете сказать! – обиделась Альбина. – Поэтому – просто за Гришу! – За Гришу! За его здоровье, счастье и любовь! – поддержала Яна. Но Михаил Борисович и тут не сдержался: – А его любовь явно будет зависеть от тебя, крошка! Может, подаришь ему что-то интересное на день рождения? И наш мальчик наконец-то обретет живую женщину?! – Михаил Борисыч, это переходит все границы! Яна не давала вам никакого повода так разговаривать с ней! – Темные глаза именинника вспыхнули решимостью и злостью. – Гриша, не связывайся! – взяла его за рукав Альбина. – Да, послушай свою мамочку! Сколько лет она обхаживает тебя? Думаешь, что просто так? Восторгается твоим талантом патологоанатома, хирурга и эксперта? – Лицо Михаила Борисовича приобрело багровый оттенок и было щедро обагрено потом. – Как бы не так! Она влюблена в тебя, словно кошка! – Боже мой! – закрыла лицо руками Альбина. – Пускает слюни наша рыжая красавица! Что ты знаешь о ней, сопляк!? – повернулся Михаил Борисович к имениннику. Гриша метнулся к стоматологу, но Альбина мертвой петлей повисла у него на шее: – Не надо! Не связывайся с ним… – А я ее знаю уже давно! – продолжал свой «тост» Михаил Борисович. – Я даже спал с ней, когда ты еще на горшок ходил! Что могу сказать? Так, на четыре с минусом! Но тебе, сопляку, раем покажется! А потом с кем только наша Альбинка-мандаринка не спала! Ее так и прозвали – «скорая помощь для мужиков». – Заткнись! – выкрикнул побледневший Гриша. Яна же просто оцепенела. Такого разворота дня рождения она не ожидала. – И вдруг наша «скорая помощь» остепенилась, перестала удовлетворять срочные и круглосуточные вызовы клиентов. Мы думали-гадали, что такое? Объелась? Стала думать о душе? Заболела? Постарела? Ан нет! Заметили, что зачастила она в морг. Это с ее-то любовью ко всему живому и в такое мрачное заведение? Но когда там заметили этого девственника с лицом ангела, все всё поняли! Стерва и потаскуха влюбилась! – рявкнул Михаил Борисович и вместе со всеми этими гадостями выплеснул целый фонтан слюны. И то было его последним словом. Он затих и свалился на пол, сложив руки на груди. Можно было бы подумать, что он упал, поскольку напился как свинья, если бы рядом с ним не стояла Яна Цветкова, держа полупустую бутылку шампанского в руке. Воцарилось совершенно жуткое молчание, только слышно было, как вытекают из бутылки последние капли шампанского и плюхаются о кафельный пол. – Я убила его? – еле слышно сказала Яна. – Какая же я несдержанная… Извините… – Нечего извиняться, еще немного, и я бы его сам убил, – буркнул Гриша, еще больше бледнея и наконец-то высвобождаясь из цепких объятий Альбины. – Как же хорошо стало без его трепа, – со зловещей улыбкой произнесла врач-лаборант. – А сейчас давайте припрячем тело. Его если и хватятся, то искать не будут. Только вздохнут с облегчением. Яна с ужасом смотрела, как на виске Михаила Борисовича растекается красное пятно. – Ему надо оказать помощь, – с большой неохотой сказал Григорий и присел рядом с распростертым телом на коленки. – Никто спасибо не скажет! – не унималась врач-лаборант. – Он жив? – с надеждой спросила Яна. – Жив… Оглушила только… Но рану надо бы зашить… – Давай его на стол! – скомандовала Альбина. – Не здесь же… – неуверенно произнес Гриша. – Не в морге же… – Здесь ему самое место! Скотина такая! – Альбина Аркадьевна, не горячитесь. Я могу и здесь, но мне нужна анестезия и шовный материал. – Здесь же есть нитки! – В морге только просроченные, ведь мертвым это не важно… – И ему сойдет! – стояла на своем Альбина. Гриша поднял на нее свои красивые глаза, и она тут же смягчилась: – Хорошо, хорошо, как скажешь. Григорий взвалил на свое не очень могучее тело усатого стоматолога, Альбина кинулась помогать. Они вдвоем уложили пострадавшего на секционный стол. – Давайте, я схожу за нитками, – вызвалась Яна. – Куда идти? – Ты не найдешь, я сам, – ответил Григорий. – Я с тобой! – Альбина прилепилась к нему мертвой хваткой. – Я тоже тогда с вами! Я с ним тут одна не останусь! Мне он противен, да и… страшно здесь, – сказала Яна. – Так что, мы все вместе пойдем? С больным никто не останется? – почесал затылок Гриша. – Да он больной от рождения! Что с ним будет?! Я с ним нянькой тоже не останусь! – заявила Альбина Аркадьевна. – Прикольно, – улыбнулся Гриша. – Мы так втроем и уйдем? – Втроем уйдем, втроем придем, – подтолкнула его в спину Альбина. Чем дольше Яна смотрела на эту рыжеволосую энергичную женщину, тем больше подозревала, что все поведанное о ней Михаилом Борисовичем было абсолютной правдой. Они все вместе, словно заговорщики, покинули морг и двинулись тем же подземным переходом. – Меня в тюрьму посадят, – процедила сквозь зубы Яна. – Не говори глупостей! Все будет хорошо! У Михаила нет ничего серьезного, – заверил ее Григорий. – Я не знаю, что на меня нашло… Я не могла больше это слушать… Когда при мне плохо говорят о любви… – О какой любви, – сдула челку с лица Альбина Аркадьевна, – идет речь? Это полный бред пьяного мужлана! Мне Гриша в сыновья годится – кого ты слушаешь! Яна еще больше заводить Альбину, которая и так уже была цвета спелой вишни, не стала и свои соображения оставила при себе. – Яна, у тебя заболевание не до конца выясненной этиологии, то есть причины… – Не объясняй, я – медик и понимаю, что ты хочешь сказать. – Но поражение нервной системы не исключено, да еще лекарства, да безобразное поведение коллеги. Мы с Альбиной Аркадьевной, если что, пойдем в свидетели, и ни один суд тебя не осудит! Ты как больной человек не могла за себя отвечать. – О каком суде ты говоришь?! – вскинулась Альбина. – Михаил Борисыч нажрался, поскользнулся на скользком кафеле и упал! Вот и все! И пусть он попробует рассказать свою версию! Во-первых, мы с Григорием его не поддержим. А во-вторых, я тогда поведаю его женушке о любовных похождениях ее сокола. И дело не во мне, а в молоденькой медсестре Галине из гинекологии. У меня и доказательства есть! – Ладно, все успокоились! Все будет хорошо, – закрыл диспут Григорий.