— Вчера ночью на вечеринке я видела малышку Камми Мартин, — сообщила Терри, чтобы уколоть брата. — Она вроде из твоего класса? Она сказала, чтобы я захватила на следующую вечеринку тебя с собой. Она говорит, что ты хорошенький. — Камми Мартин просто воображала, — буркнул Айк. Он еще не достиг того возраста, когда полностью отдают себе отчет в том, что девчонки — это то, что вам нужно от жизни. — И какого черта я попрусь на пляжную вечеринку серферов, если у меня даже нет доски, — я буду там как болван. — Значит, тебе нужно купить доску, Айк, — сказала Терри. — Я уже думала об этом. Мы можем купить одну ДИМ-доску на двоих и кататься по очереди. Костюм у каждого будет свой, конечно. Я уже порядочно накопила денег на этой работе, а у тебя должны остаться деньги от дня рождения и с Рождества, верно? Мы просто придурки какие-то, если живем в Крузе и не знаем, как кататься на серфе. — Отцу это точно не понравится, — сказал Айк. — Он ненавидит серферов. — Не все в нашей жизни должно идти так, как этого хочет отец, как ты считаешь? — спросила Терри. — Думаю, что мне бы понравилось кататься на серфе, — сказал Айк. — Ты не считаешь, что мы уже слишком старые, чтобы начинать учиться? — Семнадцать и пятнадцать лет — это еще не возраст, Айк, поверь мне. Стариками становятся те, кто сидит в своем ресторане целый день и только и делает, что ест. Эй, тебе принесли заказ. Иди устройся на улице, я сейчас к тебе выйду. Скажу Тересе, что у меня начались месячные и заболел живот, она подменит меня пораньше, и мы сможем сходить в магазин для серферов. — Ты — класс, — сказал Айк и, выйдя наружу, нашел себе местечко на верфи, чтобы предаться пиршеству. Когда Терри появилась на улице, Айк почти разделался со всей своей едой и уничтожал французскую картошку и колечки лука, высасывая остатки мяса из укромных уголков лобстера. Голодные чайки кружили у Айка над головой, внизу на пляже рычали и лаяли морские львы. Скормив панцирь лобстера морским львам, они прошли до конца набережной у верфи и дождались автобуса-молди. Не прошло и нескольких минут, как из-за поворота появилось удлиненное создание, передвигающееся плавными прыжками по песку и траве улицы. Терри махнула рукой, и автобус остановился. Средство передвижения представляло собой грекс, составленный из двадцати слившихся молди. Автобус звали Миккси. — Привет, как дела, Айк и Терри? — поздоровалась с ними Миккси, говорившая с деревенским акцентом Среднего Запада, может быть, для того, чтобы сделать приятное туристам, а может быть, для того, чтобы посмеяться над ними. — Куда вас отвезти? — Миккси, нам нужно в магазин серферов «Дада Кин», — объявила Терри. — Ясно-понятно, значит, вам, молодежь, надо на угол Сорок первой улицы и Опал-Клиф-драйв, — сказала сама себе Миккси, изобразив на экране салона стоимость проезда. — Гоните монету! Айк и Терри расплатились с Миккси, которая после этого волнообразным движением внутреннего имиполекса перенесла пассажиров в заднюю часть своего тела, где соорудила для Терри и Айка два удобных кресла. Ребята опустились в кресла, и кресла надежно обхватили их за талии. В непогоду Миккси устраивала над креслами защитные козырьки, но сегодня погода была отличная, и Терри и Айк были полностью открыты солнцу и океанскому бризу. Тело автобуса, похожее на огромного слизняка, поползло через главный пляж. Справа была «Полоса Развлечений», парк классических курортных аттракционов, слева возвышался на холме мотель Перцесепов, «Террасный Дворик». Когда-нибудь этот мотель будет принадлежать Терри. Узнав о завещании отца, Терри сходила и пожаловалась матери, и Элис успокоила ее, сказав, что запишет отель только на нее, свою дочь, после чего Терри почувствовала себя значительно лучше. Элис даже посоветовалась с Терри по поводу того, что она думает о том, чтобы прибавить к названию мотеля приставку Чистый Свет. Перебравшись вброд через мелкую речку Сан-Лоренцо, автобус поднялся по травяной дороге на холм. Двое пассажиров Миккси вышли возле причала для яхт, где утес круто обрывался вниз. Проезжая мимо Твин-Лэйкс и Лив-Оакс-Бич, Миккси подобрала еще нескольких пассажиров. По мере того как Миккси заполнялась пассажирами, кресла Айка и Терри сдвигались все дальше к корме. Перед ними снова поднялись холмы, и автобус начал взбираться в гору, мерной волной передвигая полосу днища. Они уже добрались до Плеже-Пойнт, где находились известные школы серферов. — Вам выходить, ребята, Терри и Айк, — проквакала Миккси. Их кресла повернулись к борту автобуса и превратились в наклонные желоба, по которым Айк и Терри съехали на дорогу. Миккси проворно поползла дальше, оставив ребят стоять на остановке, рассматривая скачущих на волнах серферов. — И ты, Терри, на самом деле считаешь, что мы сможем кататься так же? — спросил после минутного созерцания серферов Айк. — Конечно, уверена. На ДИМ-досках это вообще проще простого. У ДИМ-досок днище гофрированное, как у Миккси, и они могут плавать сами по себе. Так гораздо проще поймать волну. — А может случиться так, что доска уплывет без тебя, сбежит и станет дикой? — Это невозможно, — сказала Терри. — У ДИМ-досок недостаточно для этого мозгов, ведь они не молди. Они не могут существовать полностью самостоятельно. Они просто ДИМ. У ДИМ сообразительности хватает ровно настолько, чтобы удержаться на волне и дать тебе возможность управлять движением, выбирая направление. Наш папа Дом считает, что женщины должны быть такие же, как ДИМы. — Хватит болтать про отца, — отрезал Айк. — Ведь мы пришли, чтобы выбрать себе доску. Они прошли квартал вверх по Сорок первой улице до магазина принадлежностей для серфинга «Дада Кин». Новые и подержанные ДИМ-доски были расставлены вдоль стен и свешивались с потолка. Остальное пространство магазинчика было заполнено вешалками с резиновыми костюмами для катания. За кассой сидел гавайский кахуна. Рядом стоял, ссутулившись, молди-доска, красный с желтым. Молди-доска держал волну гораздо более уверенно по сравнению с ДИМ, но и стоил во много раз дороже. Молди-доску невозможно было купить, их приходилось нанимать на зарплату. — Привет, Терри, — сказал плечистый гаваец. — Твой приятель Кертис Гугл заглядывал сегодня с утра. Мне кажется, что он пошел на Четырехмильный Пляж. — Я не за ним пришла, Кимо, — отозвалась Терри. — Я пришла, чтобы купить кое-что. Нам нужны костюмы для каждого и одна ДИМ-доска на двоих. — Две доски, — внезапно подал голос Айк. — Я не собираюсь все время делить с тобой доску, уж прости, Терри. — Тогда скажите, сколько вы готовы потратить денег, — кивнул Кимо. — Тогда мы посмотрим, что можно для вас найти. — А я выдам вам каждому по поводку для доски, как подарок от фирмы, и дам один незабываемый урок, тоже бесплатно, — подал голос молди-доска. — Какие роскошные клиенты наконец к нам пожаловали, верно, Кимо? Последнее время бизнеса вообще не было, и мне не платили почти семь недель подряд, как вам это нравится? — Большое тебе мехело, Эверуз, — раздраженно взглянул на молди Кимо. — Теперь ты просто обязан дать им урок, это как раз то, что им нужно. Так сколько баксов у вас в кармане, ребята? Еще через час у Айка и Терри, у каждого, был собственный подержанный костюм и модифицированная ДИМ-доска — и все это за весьма умеренную цену. Доска Айка была красная в черную клетку. Доска Терри была украшена сине-зелеными языками пламени. Вместе с забавно прыгающим Эверузом они спустились на пляж и вошли в воду в тихом безлюдном месте, где волна была невысокая. — Свои уроки я основываю на трех базовых понятиях, как эти ювви-проповедники, — сказал им Эверуз. — Представь, почувствуй и осуществи. Каким образом вы общаетесь со своей ДИМ-доской? Общение происходит посредством телепатического контакта, осуществить который помогает вам маленький ювви-передатчик, установленный на воротнике вашего костюма, как можно ближе к вашим мозгам, молодые Перцесепы. Для того чтобы ваша доска поплыла, вы должны представить себе движение, потом почувствовать его, усилием воли вытолкнуть из своей головы так, чтобы ДИМ мог получить ваш приказ. После чего наступает очередь третьего этапа, на котором ДИМ осуществляет на деле ваш приказ. Раз, два — и в дамки! Представь, почувствуй, осуществи — вот ключевые понятия, которые должны руководить вашим передвижением на воде, а кроме того, насколько я понимаю, и вообще всей вашей жизнью и борьбой за существование. Три ключа, на этом магия ДИМ заканчивается. Потому что ДИМ — это просто кусок мерцпокрова без всякого понятия, который и кончика пальца настоящего молди не стоит, но если вы научитесь представлять и чувствовать, доска сможет осуществлять на деле ваши идеи. Все это должно сработать как часы, по крайней мере на такой маленькой волне, как сейчас. Волна маленькая, но с хитринкой, я должен сказать — видите, идет трубой. Давайте попробуем, что значит быть настоящим серфером. Добиться точного осуществления на первоначальном этапе было не так просто, но по прошествии небольшого количества времени Айк и Терри наконец поняли, что от них требуется. Весь фокус состоял в том, что нужно было представить, словно ты уже движешься в том направлении, куда хочешь двигаться, — сделав это реальным, так сказать, для собственного воображения, — в результате чего ДИМ-доска воспринимала вашу команду. Айк сказал, что ему кажется, словно все его тело разговаривает с ДИМ-доской, а Терри — что это скорее напоминает ей, словно ты все внимание концентрируешь на месте, которое находится где-то немного впереди носа доски. Эверуз сказал, что, на его взгляд, оба способа классные, хотя, по сути дела, все сводилось к тому, что по большому счету они просто помогают ДИМ-доске резать волну. Они отплыли за волнорезы, и Эверуз показал им несколько способов, каким образом ловить волну. — Нужно ощутить космический ритм, ясно? — говорил им Эверуз, несколько раз поймав у них на глазах волну, потом возвратившись под водой обратно к Айку и Терри подобно огромному вытянутому в длину скату, прикинувшемуся на минутку доской для серфинга. — Недостаточно просто смотреть, как волна катит на вас; вы должны стремиться чуять запах волны и слышать ее, и чувствовать в воде и в воздухе. Вот, например, прямо сейчас у вас под ногами чувствуется легкое течение, предвестник накатывающей следующей крупной волны. Отдайтесь полностью во власть синесцезии, позвольте волне нести вас своей властью, потому что океан должен понять, как ему осуществить ваше движение, и чувствовать, что он способен к этому. Вы должны не только помогать ДИМ-доске, вы должны помогать самому океану. Представьте себя ДИМом самого океана. Терри и Айк попытались поймать несколько волн и прокатиться на их гребне, сначала стоя на четвереньках, потом — о, чудо! — стоя на ногах. — О да, — промолвил Эверуз, — человеческая раса вышла из первородного океана, и вот мальчишка и девчонка снова пытаются вернуться туда, где они когда-то жили миллиарды… оп-па! Терри, нужно, чтобы центр тяжести находился между коленок, представь, словно вся масса твоего тела сосредоточена в точке и подвешена у тебя между ног — вот так, моя милая! — э-гей! — и попробуй еще раз, Айк, — шлепнулся, не беда — кувырком прямо в воду, словно с края Ниагары в самый водоворот, в стиральную машинку Нептуна, ничего, голова останется цела, бог серфинга пошлет и для тебя свою волну, на гребне которой все осуществится, так что пробуй еще и еще раз — оп-па! В этот день, вернувшись домой после долгого удивительного и волшебного урока Эверуза, Терри и Айк уже были убежденными серферами. Дом отнесся к такой затее без восторга, но в конце концов это ничего не меняло. Окончив школу, Терри и Айк продолжали заниматься серфингом и работать на разных мелких работах, и так продолжалось до тех пор, пока Дом не погиб. Это произошло после уик-энда Дня Благодарения в 2048 году. Был устроен большой семейный обед у дяди Кармина. Элис, которая последнее время была здорово не в духе, перебрала, и вечеринка закончилась тем, что она и Дом поскандалили. Оказывается, Элис совершенно недовольна своей сексуальной жизнью. Дом в ярости вылетел из дома и куда-то укатил на ночь глядя. Около полуночи, когда они вернулись домой, и Айку и Терри наконец удалось уложить Элис в постель, раздался звонок по ювви от Гимми из Вакерхата. Терри ответила. — Это дом Перцесепов? — Да, а кто спрашивает? — Я следователь из Службы безопасности Вакерхата. У нас здесь проблемы с Домом Перцесепом. Вы его родственница? — Я его дочь. — Тогда вам лучше приехать сюда: дом 2020 на Бэй-стрит, рядом с кафе «Сатурн». — С отцом все в порядке? — Вам лучше приехать. Когда Айк и Терри вышли из дома, над их головами уже кружило несколько стрекоз-телероботов, летающих камер. Это были ньюси, дистанционно управляемые телеглаза репортеров. Дом угодил во что-то серьезное. Прежде чем Айк и Терри успели завести свои гидрогенные мотоциклы, к ним подъехала и остановилась машина. Из машины вышел незнакомый мужчина в форме, на поясе у него висел пистолет; это был человек Гимми. Стрекозы замерли, уставив на представителя Гимми свои телеглаза в ожидании новостей. — Я из Службы безопасности Бузина, — представился человек из Гимми. — Я довезу вас до места. — Разве этим занимаются не Гимми Вакерхата, те люди, что звонили мне недавно? — спросила Терри. — Ньюси позвонили по ювви во все местные отделения Гимми. Крови там хватит на всех. — Что случилось с моим отцом? — закричал Айк. — Вам лучше поехать и посмотреть самим. Гимми отвез их на своей машине к небольшому пляжному коттеджу на окраине Санта-Круза, вокруг которого бродило множество представителей Гимми и репортеров-ньюси, а воздух над головой гудел от стрекоз. На машинах Гимми вращались красные и синие мигалки. К Айку и Терри подбежала женщина и попыталась взять у них интервью, но плечистый служащий Гимми из Вакерхата оттеснил ньюси и повел Айка и Терри к коттеджу. Внутри коттеджа царил такой сильный и стойкий запах молди, которого Айк не слышал в своей жизни. На полу валялось разрезанное на несколько частей тело молди, со всех сторон которого были рассыпаны шарики камота. На кровати лежало обнаженное тело мужчины. Это был мертвый Дом. Все его лицо было залито кровью; нос разорван, гениталии залиты кровью. В руке Дом держал паяльную лампу. Все его тело было покрыто круглыми следами от присосок, словно после сражения с осьминогом. Несколько скоростных камер-стрекоз метались по комнате туда-сюда, напоминая мух, слетевшихся на пиршество к свежей падали. Вскоре выяснилось, что Дом, убежденный «наследник», давно уже был сырным шариком. Что именно случилось в коттедже той трагической ночью, так и осталось невыясненным. Пытался ли Дом угрожать легкогорючему молди паяльной лампой? Или он просто пытался защититься? Трудно было сказать наверняка. Коттедж принадлежал женщине по имени Мэрил Дидерсен, которая понятия не имела о том, что там творилось, по крайней мере по ее словам. Она сдавала коттедж байкеру из Флориды, который появлялся в коттедже не так часто. Байкер платил Мэрил наличными, и она не спрашивала его ни о чем, даже не знала его имени. По мнению Мэрил, байкер наверняка уже уехал из города. Мэрил никто особенно не поверил, но происшествие было настолько отвратительным, что никто в семье Перцесепов не захотел платить Гимми за полное расследование. Было понятно, что Дома убили или молди, или банда местных грабителей, промышляющих похищением и убийством молди и продажей их имиполекса и камота на черном рынке. Дом был сам виноват в том, что влип в такую историю. Он должен был хорошенько подумать, прежде чем стать сырным шариком. Дело закрыто. Само собой, ресторан Дом оставил Айку. Двадцатиоднолетний Айк полгода промучился с «Гротом», при этом голова его разрывалась от бесконечных советов, которые давали ему мать и братья отца, и в конце концов понял, что ресторанный бизнес не для него. Когда Кимо в 2049-м объявил о том, что собирается продать «Дада Кин», Айк продал ресторан дяде Кармину и купил «Дада Кин» со всеми принадлежностями, включая престарелого Эверуза. Первое, что сделал Айк, это использовал остаток денег, вырученных от ресторана, для того чтобы полностью омолодить Эверуза, и отправился с Кимо и новым молди Кимо, доской ЗиксиЗ, на Гавайи резать волну. Они катались на гигантских волнах на Пайплайн, на волнах таких больших, что пробиться и подобраться к ним со своей доской-молди можно было только на реактивных лыжах. Это путешествие было воистину незабываемым. Теперь, четыре года спустя, Айк превратился в профессионального серфера и бывалого бизнесмена. Элис все еще пребывала в добром здравии, Терри жила со своим мужем Тре на деньги, которые Тре зарабатывал своими рекламными программами, и одновременно на то, что платила им Элис за то, что они вели дела в мотеле. Айк, которому обломился от отца крупный куш в виде ресторана, не чувствовал за собой никакой вины, и в том, что Терри часто приходилось экономить, винил Тре. Айк не любил Тре. Айк стоял на утесе вместе с Эверузом, когда со стороны Стимер-лэйн появились акулоподобные Ксананна и Оуиш, следом за которыми прыжками следовал рикша Кслотл с Терри. Эверуз имел вид раскидистого иглу, поскольку таким был его новый способ поглощения максимального количества солнечной энергии. — Привет, Терри, — поздоровался Айк. — Что случилось? — Моника ушла с одним из наших новых гостей, — объяснила Терри, спустившись на землю со спины Кслотла. — Нам кажется, что он каким-то образом сумел установить над Моникой контроль. — Ты видела, как Моника ушла из дома? — Ее видел Тре. Он попытался остановить их, но упал с мотоцикла и сломал себе ключицу. — Вот тупой торчок, чертов парикмахер. — Он никакой не парикмахер, Айк, Тре — ученый и художник. Он хаотист. — Да, но он все равно торчок, с этим ты не станешь спорить? Деревенщина, увидел пляж и решил, что жизнь здесь у нас сплошная вечеринка.