— Мы все ищем себе друзей. Там внутри полно для тебя друзей. — А зайти и посмотреть бесплатно можно? — Зайди и посмотри, и если через две минуты тебе не понравится, то это за наш счет. Густав! Покажи нашему другу шоу! Один из молди, быстро складываясь вдвое и распрямляясь, пополз вперед. Молди имел вид червя-шагомерки, оранжевого цвета с пурпурными пятнами. — Вам нужно ювви, сэр? — Пока нет, — ответил Тре. — Пока я хочу видеть это своими глазами. Вслед за молди Густавом Тре прошел под занавесью, закрывающей вход в Настоящее. Внутри пульсировала музыка и было душно от скученности многочисленных тел. Большая часть помещения была погружена в темноту, но главная сцена была освещена частыми вспышками стробоскопов, в мигании которых извивались молди, отдельные куски имиполекса и голые люди с ювви на шее, одним из которых был Банни Флогистон, стоящий на четвереньках с ювви на шее и каменной эрекцией, с вытаращенными глазами и здоровенным имиполексовым дилдо, ритмично обрабатывающим его зад. — Эй, Банни! — крикнул Тре. — Ты хоть знаешь, чем ты занимаешься? Голова Банни неуверенно повернулась в направлении Тре. Глаза Банни были совершенно пустыми, как у человека, целиком погруженного в мир сознания, передаваемого в данный момент ювви и полностью покинувшего окружающий мир. — Банни! Ты уверен, что получаешь именно то, что хочешь? Дилдо воспользовался этим мгновением, чтобы вырваться из Банни и прыжками убраться прочь. Банни уже пришел в себя и поднялся на ноги, его стояк на глазах размягчался. Разыскав свою одежду на одном из сидений в зале, Банни вышел вслед за Тре на улицу. Они торопливо прошли до начала квартала. — Чушь какая-то, — сказал наконец Банни, красный до ушей. — Неужели это все на самом деле происходило? — А что видел ты? — Ко мне пришла такая большая женщина, необыкновенно сексуальная, такого, знаешь, доминирующего типа. Прямо со сцены мы пошли с ней в ее будуар, где она раздела меня и приказала быть ее сексуальным рабом. Она хотела, чтобы я… чтобы я… — Позволил ей оттрахать себя резиновым дилдо. Не нужно стесняться, Бан. Это обычная мужская фантазия, такие уж мы жалкие и ничтожные твари… — Да, именно так мне все и виделось. Вот только… — Вот только никакой женщины рядом с этим дилдо не было, — со смешком продолжил Тре. — И никакого будуара не было, ты так и стоял на сцене во всей красе! — Тре, если ты кому-нибудь об этом расскажешь… — А что рассказывать? Да и кому это будет интересно? — Прекрати, пожалуйста, Тре. — Хорошо, брат. Но тогда ты мне должен. — Хорошо, должен. Банни злобно оглянулся на молди, продолжающих извиваться перед входом в Настоящее. — Мерзкие уроды. Ненавижу молди. — Ну, про них не скажешь, что они лучшие друзья человека, — согласился Тре. — Но без молди у нас не было бы ни ДИМов, ни ювви, ни Вада, ни курсов по лимпсофт-инженерии и никакой новой работы для меня. — Так тебя взяли на работу? — А ты сомневался, малыш! Работенка крутая, интересная, и платят хорошо. — Тогда с тебя угощение. Купи мне выпивку и еду. — Заметано, — кивнул Тре. — И давай прибавим ходу. Ты же не хочешь, чтобы тот, кто управлял этим дилдо, вышел из этого борделя, чтобы повидаться с тобой лицом к лицу? — Точно, — кивнул Банни, и они отправились к Северному Пляжу, чтобы провести отличный день в полноте сил юной жизни. Получив на руки первую зарплату в «Апексе», Тре пустил учебу побоку. Зачем ему ломаться и получать степень, чтобы его приняли на работу, которую он уже и так имеет? Весной он почти не ходил на занятия, и когда он не приехал домой в Дес-Мойнес, родители прекратили присылать ему деньги на житье. Все лето и начало осени Тре возился с четырехмерными «Забавными цыплятами», пытаясь запустить и отладить программу, но безуспешно. Проблема оказалась довольно серьезной. Предстояло провести много испытаний и многое обдумать. «Апекс» продолжал платить ему деньги, время от времени подкидывая работу с рекламой, в основном отладку. Инструкции ему обычно давал Касабиан. Ко Дню Благодарения 2049-го, когда не осталось больше никаких других обязательств, Тре понял, что наступило самое время жениться на Терри Перцесеп. Терри и Тре стали менеджерами мотеля «Чистый Свет и Террасный Дворик» и управляли им теперь от имени овдовевшей матери Терри, Элис. После смерти своего мужа, Дома, Элис добавила к названию мотеля слова Чистый Свет, а прежде он назывался просто «Террасный Дворик». «Чистый Свет» было названием традиционного калифорнийского философского течения новой эры: религиозное освобождение на лоне природы смешанное с серфингом, солнцем, самыми модными на текущий момент наркотиками и объединенной компьютерной системой всего мира. «Террасный Дворик» никогда не был местом сосредоточия сторонников Чистого Света — по сути дела, добавка «Чистый Свет» к названию было не что иное, как блажь. В мотеле продолжали селиться все те же скучные туристы со Среднего Запада. Но как бы там ни было, в качестве менеджеров Тре и Терри могли жить бесплатно в маленьком домике позади мотеля, что снимало с повестки дня серьезную проблему оплаты жилья, которая в принципе должна была стоять перед Тре. Занимаясь улучшением текущей версии «Забавных цыплят» и выполняя небольшие заказы по наладке программ для «Апекса», Тре, кроме того, помогал Терри с уборкой мотеля. Каждый день им казалось, что они все больше и больше влюбляются друг в друга. Прежде чем они успели осознать это до конца, на свет появились два ребенка: сначала сын, Дольф, 23 сентября 2049-го, и потом дочь, Бэби Врен, 26 июня 2052-го. К одному Тре всегда относился одинаково, будь он под кайфом или нет, — к детям. Тре обожал детей. Он очень любил возиться с детьми, наблюдать, как они бегают по дому, играют и занимаются своими делами. — Определенно двуногое существо, — говорил он, наблюдая за тем, как Бэби Врен топает по комнатам, упрямо размахивая в воздухе стиснутыми кулачками. Бэби Врен была еще совсем малышкой, и если Тре опускал руку вниз, то до шелковистой макушки стоящей Врен все еще оставалось два или три дюйма. Врен была самым маленьким стоящим человечком из всех известных Тре. Дольф был сметливым и любознательным пареньком, обожающим задавать отцу вопросы, наподобие: «А если начнется наводнение, поплывет ли наш дом?» или «Если у нас больше не будет еды, то за сколько дней мы съедим то, что есть сейчас на кухне?» Маленький Дольф был твердо настроен выжить во что бы то ни стало. Весной 2053 года Стэн Муни позвонил по ювви Тре. Сенатор Стэн был здорово под кайфом, и в голове у него явно все было перепутано. — Я у-уже за-затрахался ждать, к-когда ты наконец за-за-закончишь ч-ч-ч… черт… четырехмерных «Забавных цыплят», Т-тре, — еле выговорил Стэн. — Ты — п-последний неудачник. Стэн был на сильнейшем взводе и настроен очень агрессивно и враждебно. — Я только что спросил К-к-асабиана, почему он еще не уволил тебя к чертовой м-матери. — Поцелуй меня в зад, — ответил Тре и трясущимися руками отключил ювви. На следующее утро, очень рано, Стэн Муни позвонил снова. — Извини за вчерашнее, — сказал он. — Я опять облажался. Ты, наверное, знаешь мои знаменитые проблемы с разными веществами. Короче, я снова подсел. Во мне снова заговорил старый Торчок Муни. Твои работы просто высший класс, Тре, и «Апекс» никогда не отпустит тебя. — Рад это слышать. Извини, Стэн, но я никак не разберусь с этой новой четырехмерной разработкой «Забавных цыплят». Я нашел старые записи Джона Хортона Конвея по четырехмерным и пятимерным апериодическим монолитам, но документы сохранились не в лучшем виде. Нашему университетскому Ваду в конце концов удалось раскопать конструкции в архивах электронной почты Конвея. Но превратить мозаики Конвея в красивые трехмерные проекции оказалось слишком сложно — до сих пор я не смог этого сделать даже при помощи университетского Вада. Я не прекращаю попытки что-нибудь сделать с этой мозаикой. — Знаешь, Тре, «Личинка Носорога» снова звонила мне и предлагала серьезные деньги за работу, поэтому я снова решил позвонить тебе. Это будет настоящий прорыв в нашем бизнесе. Но Рамануджан срочно требует четырехмерных «Цыплят», прямо сейчас вынь да положи, и «Личинка Носорога» готова заплатить любые деньги за готовое решение. Сам Рамануджан не может ничего сделать, и почему-то он твердо уверен, что ты именно тот человек, кто добьется правильного решения. Они посмотрели твои последние работы по редактированию программ, и то, как ты это сделал, придало им уверенности, что Тре Диез именно тот, кто все для них сделает. — Что ж, приятно это слышать, но все равно… — Кроме того, лунные молди проявляют большой интерес к твоей работе. Мой старый приятель Вилли Тейз, он звонил мне недавно и говорил об этом. Вилли Тейз поселился в Гнезде лунных молди пару лет назад. Он что-то говорил о том, что хочет такую программу, которая сможет виртуально настроить «Забавных цыплят» на любое количество измерений, на любое эн. Стэн неуверенно откашлялся. — Типа, чтобы любой мог настроить «Забавных цыплят» на пять, шесть, семь и… так далее измерений — ты понимаешь, о чем речь? Ты ведь говорил о чем-то типа общего решения, когда мы нанимали тебя? — Да, бипризма Шмидта-Конвея работает для любого эн, кратного трем. Для трех-, шести-, девятимерного пространства, ну и так далее. Как только мы получим четыре и пять, мы сможем получить все остальные измерения посредством декартовского кросс-преобразования. Измерения суммируются в процессе кросс-преобразования. Например, семь получается в результате три плюс четыре, восемь — три плюс пять. Но нужно иметь в виду, что призма Конвея уродлива. Результат имеет вид вафли или фабричной крыши. Ничего похожего на тот гладкий визуальный результат, который мы имеем с трехмерными «Забавными цыплятами», совсем другое… — Пожалуйста, прошу тебя, постарайся, Тре. У меня есть для тебя кое-что, что можно скачать… Быть может, это тебе поможет. Это тоже фильтр, его прислал мне Вилли Тейз. Посмотри, а я пока отключаюсь. Пора мне с утра освежиться. — Эй, подожди, — крикнул Тре. — Скажи, для чего «Личинке Носорога» и лунным молди понадобились эн-мерные «Забавные цыплята»? — Они отказались мне говорить, для чего именно. Предположительно, «Забавные цыплята» нужны им для лучшего общения между молди и людьми. Сам я всегда поддерживал попытки совмещать несовместимое. Стэн улыбнулся, прижал к бицепсу пневматический шприц и хлопнул себе инъекцию. После чего связь прервалась. Лунный фильтр, называющийся «УзеЛоК», генерировал без звука изображение, состоящее из гладко перевитых и ярко окрашенных трубочек, пытающихся связаться в эн-мерные узелки. После того как очередная попытка достигала установленной степени сложности, «УзеЛоК» делал паузу, и все начиналось снова с нового узла. Узел начинался с прямого отрезка со стрелками на нем, после чего стрелки начинали двигаться по кругу, а отрезок вращался самым непредсказуемым образом, завязываясь в узел. Картинки, казалось, скрывали за собой какой-то настойчивый смысл, который тем не менее ускользал от Тре. «Ты только посмотри вот на это, — словно бы говорил ему «УзеЛоК». — Вот это — очень важно. Это одна из тайн, до сих пор скрытых от остального мира». Деформация узелков была просто оскорбительно медленной и точной, но все равно суть происходящего продолжала ускользать от Тре. «Смотри внимательней, и ты все поймешь». И наконец в июле наступил прорыв — Тре все-таки удалось запустить и отладить четырехмерных «Забавных цыплят». Уборка мотеля и уход за детьми казался им теперь делом слишком обременительным и грубым, и как только Тре получил от «Апекс Имеджес» аванс за четырехмерных «Забавных цыплят», он и Терри наняли на службу молди. До тех пор им приходилось обращаться с поручениями, а лучше сказать мучиться, к доброй и соображалистой средних лет женщине по имени Молли, которая досталась им по указанию мамы Терри вместе с вступлением в должность в мотеле. Благодаря происшедшим лингвистическим изменениям и искажениям языка, «соображалистая» на языке Тре и Терри обозначало то же самое, что означало туповатая, недоразвитая или даже убогая на языке людей шестьдесят или сто лет назад. Тре и Терри пришлось немало помучиться, пока они не нашли удобоваримый способ отучить Молли изводить и донимать постояльцев вопросами о том, какую еду она люууит, потому что это тема была излюбленной у Молли. Она любила устрицы, но только не моллюсков, спрутов, но только не кальмаров, спагетти, но только не макароны, и так далее и тому подобное. Идиотизм таинственно зашифрованной шарады заключался в том, что Молли любила любую еду, в названии которой не содержалось буквы м, — Терри догадалась об этом первой. Они так и не смогли понять, сознательно ли поступала Молли, или нет; они пытались спрашивать ее об этом, но она только смеялась в ответ и говорила, что не знает правильного написания слов. Как только у них появился молди для уборки комнат, Терри и Тре передали Молли обязанности няньки. Молли работала на семью Перцесепов столько лет, что даже речи не могло быть о том, чтобы уволить ее. Нянькой Молли оказалась хорошей, Дольф и Бэби Врен любили ее так же сильно, как ненавидели Монику. Подобно большинству детей, они инстинктивно боялись молди, с их странными инопланетными движениями и резким запахом. Ренди Карл Такер появился в мотеле «Чистый Свет» в восемь тридцать прекрасным октябрьским вечером с намерением поселиться — через день после этого он сумел соблазнить и увести Монику. Терри и Тре как раз купали детей — самое веселое и приятное время в их семье, когда толстушка Врен шлепала ладошками по воде и кричала, в то время как деловитый Дольф атаковал разгневанную великаншу-сестру целой флотилией игрушечных кораблей. Терри стояла, склонившись над ванной с губкой в руках, а Тре сидел на прикрытом крышкой унитазе с полотенцем наготове. Как раз в этот момент у стойки раздался звонок. — Ох, — вздохнул Тре. — Гость. Нужно идти помочь Монике. — Врен уже помылась, — сказала ему Терри. — Хватай ее на руки и отнеси в кроватку. Я не смогу разобраться с двумя детьми сразу. Тре достал из кармана ювви, повесил его на шею и велел Монике принять гостя. Тем не менее всегда стоило взглянуть на своего нового гостя собственными глазами. Это было не только данью вежливости посетителю, что тому было, конечно же, приятно, но и позволяло узнать, кто собирается просить комнату в мотеле, потому что мнению молди доверять было нельзя. Терри достала Врен из ванны и передала ее в полотенце Тре. Насухо вытерев дочь, Тре одел ту в пижамку и уложил в кровать. — Я сейчас вернусь, Бэби. Врен, заметив, что отец сразу же бросил ее и ушел, начала было хныкать, но потом быстро переключила внимание на игрушки, висящие над ее кроваткой. В приемной за конторкой Моника разговаривала с молодым человеком с вытянутой головой и бесцветными глазами. На парне была дешевая пластиковая одежда. Он разговаривал с Моникой, поставив локти на стойку и подавшись вперед, словно пьяный в баре. Возле ног парня стояла дешевая потертая кожаная сумка.