Арания МакКри. От рождения до небес. Наш ангел, пусть она знает, что была и всегда будет любима, пока мы не встретимся снова. Отпустив мою руку, Арания упала на колени и провела пальцами по гравированному камню. Не поднимая глаз, она заговорила, ее голос дрожал, но был полон решимости, присущей только ей. — Это сюрреалистично — видеть свое собственное имя. Я присел на корточки и обнял ее, когда седан въехал на стоянку. — Нам пора идти. Она пристально посмотрела на меня. — Как ты думаешь, мы могли бы выяснить, кто это, и устроить ей достойные похороны? Я встал и покачал головой. — Нет, гроб пуст. — Что? — спросила она, все еще стоя на коленях на земле. Я протянул ей руку и помог встать. — Насколько я понимаю, там было тело. Рубио и мой отец эксгумировали его. Выражение ее лица стало шокированным, она встала и отряхнула колени. — Почему? Зачем им это делать? Я покачал головой. — Мой отец никогда не говорил об этом. Мать упоминала об этом на прошлой неделе, и МакФадден подтвердил это. Мать сказала, что это было сделано для анализа ДНК, и Аллистер сказал ей, что его обманули. Он сказал, что это ты. — Нет, ты сказал… Я потянулся к ее плечам. — Я сказал, что ты… — я сделал ударение на этом слове. — …Арания МакКри, и я в этом уверен. Митохондриальная ДНК подтвердила это. Сидя за столом с тобой и Аннабель, не только твой цвет волос, но и твои манеры подтвердили это. Ты — Арания МакКри. Мой отец солгал. Как всегда. — Мне грустно думать, что погибшего ребенка должным образом не почтили. Я думал не об одном младенце, а о десятках, нет, сотнях, детей, которых не почитали должным образом: тех, кто пережил ад отрядов Спарроу и МакФаддена. Я потянулся к руке Арании. Пока мы осторожно обходили надгробия и могилы, направляясь к железным воротам, на стоянку въехала еще одна машина. Прислонившись к ожидавшему нас седану, Патрик поднял голову, его рука скользнула под куртку, пока он наблюдал за машиной, которая присоединилась к нам. Черт. — Нам нужно идти, — прошептал я. Арания кивнула, мы закрыли ворота и поспешили к седану. Недавно на стоянке появился «Бьюик» более старой модели, не черный, как наш седан, а с оттенком красного, ближе к бордовому. Когда мы поспешили к седану, водительская дверь открылась, и из нее вышла женщина лет пятидесяти. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила она. Наши ноги остановились, какое — то время мы молчали. — Я Джеки Феллоуз, — представилась она. — Я здесь старшая служительница. Вы кого-то ищете? — Нет, — ответил я. — Мы уезжаем. Она шагнула к нам, пристально глядя на Аранию, а не на меня. — Мисс, с вами все в порядке? Не хотите с кем-нибудь поговорить? — Я в порядке, спасибо, — ответила Арания. — У вас грустный вид. Арания перевела взгляд с Патрика на меня и обратно на служительницу. — Я пришла посмотреть на могилу, это оказалось… эмоциональнее, чем я ожидала. Женщина сделала еще один шаг вперед. — У меня нет ранних встреч. — Наконец она посмотрела на меня и выдавила улыбку. — Пожалуйста, пойдемте в церковь, там мы сможем поговорить. Глава 33 Арания Женщина направилась к церкви. Я всмотрелась в лицо Стерлинга, понимая, что войти в церковь и поговорить с этой женщиной, совсем не то, чего он хотел. — Может быть, она сможет помочь, — прошептала я. — Мне это не нравится, — его глубокий тон не оставлял места для возражений. Я отпустила его руку. — Тогда оставайся с Патриком. Я пойду одна. — Черт возьми, нет, — прорычал он, хватая мою руку, когда мы прошли мимо Патрика и черного седана, следуя за Джеки Феллоуз, но не в подвал, где мы были, а во вход, ведущий нас в более новую пристройку, более современное крыло. Лужайка снаружи была густо-зеленой, над дорожкой легкий ветерок шевелил недавно опавшие листья. Мирная обстановка противоречила тому, что творилось у меня в голове. После того, как пастор Феллоуз отперла двойные стеклянные двери, она попросила нас следовать за ней через широкий вход и дальше по коридору. Стены были увешаны досками объявлений со всевозможными объявлениями и яркими бумажными рамками, напоминая мне о моей начальной школе. На двери кабинета, где она остановилась, висела табличка с именем пастора Джеки Феллоуз. Следующая строка гласила: "Старший служитель". Я глубоко вздохнула, когда мы вошли в ее маленький кабинет, она включила свет и открыла жалюзи. Из окна открывался вид на улицу перед церковью, а не на парковку или кладбище. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе или воды? — Нет, мы торопимся, — ответил Стерлинг. — Нет, спасибо, — поправила я, потянувшись к руке Стерлинга. — Как я уже сказала, это было эмоциональнее для меня, чем я планировала. — Пожалуйста, присаживайтесь… — Она указала на два стула напротив стандартного стола. — Моя секретарша скоро будет здесь, но мы можем сохранить встречу в тайне, если предпочитаете. Во-первых… — она наклонилась вперед в своем кресле, когда мы со Стерлингом сели, — …как я уже сказала, я Джеки. А вы? — Я… я… — я начала первой. — Кеннеди Хокинс. — Миссис Хокинс? — Мисс, — ответила я, — и мой… — Мы с Кеннеди встречаемся, — ответил Стерлинг. — Я ее парень. Я сдержала улыбку, все еще не уверенная в этом статусе. Как он упомянул вчера вечером, Стерлинг Спарроу едва ли был мальчиком. Было также ясно, что он не называл своего имени. — Кеннеди, — голос Джеки был успокаивающим, несмотря на то, что мужчина рядом со мной вел себя невежливо. — Не хотите ли поговорить наедине? — Нет, — быстро ответила я. — Он помог мне раскрыть кое-какие семейные тайны. Видите ли, меня удочерили, и теперь я пытаюсь разобраться в семейной истории. Мой в основном правдивый ответ, казалось, немного успокоил пастора. — Ну, как вы, наверное, знаете, — начала она, — это очень старая церковь. Наша часовня была построена в 1851 году. Что такого есть в нашей Церкви и на нашем кладбище, что, по вашему мнению, связано с историей вашей семьи? — Из рассказов, которые мне удалось собрать воедино, — ответила я, — одно время мой отец был близок с одним здешним священником. Кажется, его звали Кеннет Уоткинс. Джеки кивнула. — Он довольно долго был здесь старшим служителем. Хотя многие служители любят переезжать, я понимаю, почему он был здесь так долго. Я признаю, что руководить в этой церкви — это драгоценность.