Я выпрямилась. — Оно может исчезнуть немедленно. У меня нет никакой информации. Я признаю, не для протокола, что мне рассказывали древнюю сказку о том, что у меня действительно что — то было, но вы должны понять, я была младенцем. Каким образом младенец получает и сохраняет информацию, полученную до его рождения? — Вам сказали, что это за информация? — Мне не сообщили подробностей. Он потянулся к папке с фотографией Стерлинга. — Я могу показать вам подробности. Я подняла руку. — Я ухожу. — Возможно, вам будет не так легко отказаться от моего предложения или добровольно вернуться в лапы Стерлинга Спарроу, если вы уделите минуту осмотру жертв. Мы здесь не обсуждаем преступление без жертв. Это были и остаются дети. Остаются… это заставило мой желудок перевернуться, но Стерлинг обещал, что он больше не участвует. Почему он должен платить за то, что сделал его отец? Мои мысли вернулись к Яне и Мисси, сестре друга Стерлинга. Я сомневалась, что Яна была единственной жертвой, которой он помог. Было так много преданных ему людей. Может быть, есть и другие, кого он спас? Я покачала головой. — Стерлинг Спарроу, которого я знаю, занимается недвижимостью. Я не позволю вам отравить мой разум. — Я перевела дыхание. — Что насчет вашего проникновения в предполагаемый преступный мир, агент Хантер? Вы выдавали себя за Эндрю Уолша или нет? — Я не могу это обсуждать… — Вы сами подняли это. На кого вы работали при этом проникновении? — Я всегда работал на Федеральное бюро расследований. Я покачала головой. — Вы же знаете, что я не это имела в виду. — Мисс Хокинс. — Вы намекаете, что работали на мистера Спарроу, — спросила я, — Магната по недвижимости? Если бы это было не так, то зачем бы мне понадобилось спасаться с вами в Уичито? — Нет, мэм, я не работал на магната недвижимости. Зачем пытаться спасти вас? Вашу личность обнародовали. Это была превентивная мера, чтобы помочь вам, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. — Мне трудно уследить за вами. Если вы не работали на мистера Спарроу, то почему преследуете его? Разве у вас нет или не должно быть достаточно доказательств, чтобы разоблачить того, кто в конечном счете управлял той организацией, на которую вы работали? — Как я уже сказал, я не могу обсуждать это… Я склонила голову набок. — В Уичито вы хотели спасти меня или заручиться моей помощью, как предложили сегодня? — Вы не понимаете, — сказал агент Хантер. — Нет, не понимаю. Сколько времени, сказали, вы были под прикрытием? — Я сама ответила на свой вопрос. — Два с половиной года? И все же у вас нет того, что нужно. Возможно, того, что вы ищете, не существует. — Без подробностей, — сказал он, — позвольте мне просто сказать, что сила действует в вакууме. То же самое происходит с преступностью, правительством и любыми другими институтами, где верховодит власть. Если одна могущественная сущность будет устранена, удалена из ситуации, или города, то оставшаяся сила, устраняя противодействующую силу, обретет абсолютную власть. Я вздернула подбородок. — Вы говорите, что хотите, чтобы все ушли? — В идеальном мире. Я криво ухмыльнулась. — Удачи вам в этом идеальном мире, агент Хантер. Я полагаю, что оптимизм — это хорошо. — Действительно душераздирающе. Слишком часто мы видим, что правильно… — он поднял руку и сомкнул пальцы вокруг своей вытянутой ладони, — …перед нами. Оно прямо здесь, в пределах досягаемости, и все же, даже когда это преподносят на серебряном блюде, оно не захватывается. Оптимист поверил бы, что когда такому хорошему человеку, как вы, предоставляется шанс сделать то, что правильно — спасти детей и очистить этот город от преступности, — вы охотно сделаете это. — Думаю, мы закончили, — сказала я. Винни встала, когда я направилась к двери. Пока я проходила мимо, агент Хантер потянулся к моему плечу. Огонь горел в моем взгляде, когда я перевела взгляд с его руки на его глаза. — Отпустите меня. — Вы ни о чем таком не просили, — сказал он, все еще крепко сжимая ее руку. — Вы не должны нести на себе тяжесть того, что было навязано вам в детстве. Жизнь несправедлива. Мы даем вам самый безопасный вариант с бонусом помощи другим, не только незнакомым людям, но и вашим самым близким друзьям. — Я предлагаю вам отпустить меня… — я отдернула руку, — … и никогда больше не прикасаться ко мне. Если я закричу, обещаю, вы пожалеете об этом. Хотя его хватка исчезла, его голубые глаза умоляли меня выслушать. — Не говорите ему. — Почему? Почему бы мне не сказать ему, что я попала в засаду, что Винни солгала? Почему бы мне не быть честной с ним? — Потому что он не был честен с вами. Ты этого не знаешь. Он был предельно честен. Он рассказал мне больше, чем кто-либо другой. Он даже рассказал мне об эксплуатации и торговле людьми. Возможно, его отец и был замешан в этом деле, но Стерлинг — нет. Я не могла и не сказала ничего из этого, но мое сердце сделало это. Стерлинг доверял мне не только мои секреты, но и свои. Я не собиралась нарушать это доверие. Я снова повернулась. — Винни, мы уходим. Агент Хантер покачал головой, двигаясь передо мной и понижая громкость. — Послушайте, я хочу помочь. Если вы расскажете ему об этом, ваш единственный путь к спасению исчезнет. У Уинифред есть мой номер телефона. — Вы сказали, что срок вашего предложения истек. — Я не оставлю вас без выбора. — Мне не нужен выбор, — ответила я. — Может быть, скоро. Жаль, что у меня его нет, — сказал агент Хантер, входя в ванную и закрывая за собой дверь. Сделав глубокий вдох, я потянула дверь в коридор. Патрик появился тут же, держа руку на боку, под пиджаком. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он там прячет. — Мы готовы идти, — сказала я, глядя ему в глаза. — Мэм, — сказал он, обшаривая взглядом то, что видел в гостиничном номере. Только когда мы вернулись в машину и мой телефон зазвонил, я вспомнила, что получила сообщение от Стерлинга. Два текстовых сообщения. Самое последнее было от Патрика. Я прочитала первое. «ТОЛЬКО НЕ В ПРИСУТСТВИИ ВИННИ. СКАЖИ МНЕ, КТО ЕЩЕ БЫЛ В ТОЙ КОМНАТЕ.» Я позволила своим глазам закрыться в очень долгом моргании, прежде чем мой взгляд встретился с его в зеркале заднего вида. Пока мы обменивались взглядами, я искала ответ на его вопрос. Что же мне делать? Должна ли я доверять человеку, которого едва знаю и который утверждает, что может мне помочь, или человеку, к которому я очень привыкла и который уже пролил больше света на мою жизнь, чем кто-либо другой? Вместо ответа я опустила глаза и открыла сообщение Стерлинга. «У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЯТЬ СЕКУНД, ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО ПАТРИКА, ИЛИ ТВОЯ ЗАДНИЦА БУДЕТ МОЕЙ.» Тепло заполнило мои щеки, пока это чувство не сменилось предательством. Я подняла голову. — Ты сказал ему, что я вошла туда одна? Широкие плечи Патрика шевельнулись в такт его выдоху, когда мы выехали из глубины гаража в Чикагское движение позднего утра. — Вас не было дольше, чем я ожидал. — Это я виновата, — вызвалась Винни, ее глаза все еще были стеклянными, хотя речь звучала яснее. — Я думала, она не захочет, чтобы я вернулась в «Полотно греха». Кеннеди пыталась убедить меня.