— Конечно нет. Более того, я хотел обеспечить отцу алиби. — Дать ложные показания? — Получается, что так. Но боюсь, что посыплюсь на детекторе лжи, и тогда наврежу папе. Да и себя под статью подведу. — А чего вы от Ольги хотите? — вступил в разговор Раевский. — Вы кто? — Печерский-младший будто только заметил его. — А вы? — Я давний знакомый и добрый друг Оленьки. — С первым не поспорю, — вздохнула она. Алексей видел, что у нее чешется язык. Так и хочет осадить, но сдерживается. Потому что лежачих не бьют. — Но я тоже не понимаю, почему ты приехал ко мне. Я тебе, конечно, сочувствую, но ничем помочь не могу. — Еще как можешь! — горячо возразил он. — Поддержи меня сейчас, и я отстану раз и навсегда. — Каким образом? — Съезди со мной в «Лиру». Посиди со мной, как когда-то. В твоем присутствии я чувствую себя сильным и уверенным. Ты придаешь мне сил. А они мне нужны сейчас. Нужно поговорить с отцом. Убедить его в том, что он не прав. — В чем? — Ведет себя как идиот. Юлит, заметает следы, впадает в истерику, вместо того чтобы действовать. Ему нужен адвокат. От моих услуг он отказался… — А вы адвокат? — не смог смолчать Алексей. — Да, у меня высшее юридическое образование. — Ты занимался гражданским правом, — напомнила Оля. — Консультировал обывателей, но в суде не выступал. — Нет, было дело, по молодости. Но я, что греха таить, форму потерял. Поэтому на своей кандидатуре настаивать не стал. — Павлу нужна помощь профессионала. — Видишь, ты все понимаешь! Как и я. Давай вправим ему мозги? Алексей видел, Оля колеблется. Ей и связываться неохота, и послать бывшего она не может. Да что там… Раевскому было его жаль! Не воспитали мужика мужиком, и как ему теперь жить? Во всем поддержка нужна, причем женская. Алексей ничего не знал о Леониде, но не сомневался, что тот был маменькиным сынком. — Оль, мы можем и попозже в ресторан поехать. — сказал он ей. — Да? — Конечно. Если хочешь отправиться с Леонидом в «Лиру», я не против. — Может, и отвезете нас? — оживился Печерский. — Вы же на авто. — Заглохло оно. Едва дотянул до парковки. — Что ж вы за машиной не следите? — Раевскому было непонятно это. Все его тачки, даже старенькие, работали идеально. — Капитальный ремонт двигателя нужен. А это тысяч сто пятьдесят. — Не надо было доводить его до такого состояния, — хотел было сказать Раевский, да придержал фразу. Занудствовать он мастак, но зачем лишний раз показывать это Оле. — Тогда поедемте, ребята, — воскликнула Оля. — На часок в «Лиру». А потом мы с тобой, Леша, отправимся в «Рандеву». Как раз начнет темнеть на столиках зажгут свечи. Будет красиво… — И романтично, — влез со своей репликой Печерский. — У вас свидание? Ему не ответили. Ни Оля, ни Леша… Потому что не его ума дело? *** Приехали в «Лиру». Леша притормозил у знакомой калитки. Выбрался из машины первым. Обошел ее и открыл перед Олей дверь. Включил джентльмена, чтобы еще выгоднее смотреться на фоне Печерского-младшего. Глупо? Конечно! Но Раевский не мог похвастаться уверенностью в себе как в мужчине. Специалист он исключительный, человек неплохой, друг надежный. А мачо из него никудышный… — Леня, ты идешь? — обратилась к Печерскому Ольга. Тот все еще сидел в машине. — Что мне сказать отцу? — Я думала, ты уже все решил. — Вроде да… — Он покинул-таки салон. — Но теперь сомневаюсь. С чего начать? С откровения? ОН пока не знает, что знаю Я! Вывалить на отца все? Как бы не было хуже. Закроется, а то и прогонит. Он может. Сегодня меня посылал. Я не говорил, потому что было стыдно… Но когда полиция уехала, папа велел и мне валить. Не понимаю почему. Ведь я помочь хочу… — в его глазах снова заблестели слезы. — Олененок, посоветуй, как начать разговор? — Для начала посочувствуй… — Не умею. Он не научил меня этому. Не показал примера. Отцу не было дела ни до меня, ни до матери. — Хватит ныть! — хотелось рявкнуть на него, но Леша сдержался. Вместо этого он сказал: — Я пока на свою дачу схожу. Ты, Оля, как освободишься, набери меня, я приду и мы отправимся в город. — Хорошо. — Или хочешь, чтобы я остался? — Мне кажется, без посторонних будет лучше. Павел меня знает, а тебя нет. — Мы общались с ним, пусть и недолго. Но да, ты права. — Он легонько тронул ее за плечо. — Надеюсь, ты недолго пробудешь у Печерских и мы все же успеем в «Рандеву». Очень хочется посидеть с тобой на террасе при свечах. — Я не задержусь. Она улыбнулась ему и пошла за Леонидом к калитке. А Леша вернулся в машину. Да, он хотел пройтись до дачи, но решил доехать. Надо прихватить канистры и набрать в роднике воды. Еще собрать кой-какой хлам и отвезти его на помойку. Леша забрался в салон. Увидел на сиденье букет. Естественно, Оля оставила его, не таскать же с собой. Раевский взял его и переложил на приборную панель. Пусть напоминают о ней. Он повернул ключ зажигания, стал закрывать дверь, и тут услышал женский крик. Узнав Олин голос, выпрыгнул из машины и бросился к даче Печерского. Вбежав в дом, уловил неприятный запах канализации. Еще потягивало алкоголем. Кажется, самогоном. — Оля, где ты? — прокричал Раевский. — Что случилось? — Иди сюда, Леша! Он последовал на голос, звучащий из комнатушки, которую можно было бы назвать кладовой. Маленькая, захламленная, с узким оконцем, она располагалась во флигеле. Потолок — высокий. Под ним перекрещенные балки. Нет люстры, даже лампочки. Свет попадает либо с улицы, либо из зала, если там включено освещение. Сейчас в помещении полумрак. Солнечные лучи едва пробиваются через занавеску. Но покойника можно хорошо рассмотреть… Павел Печерский болтался в петле, закрепленной на балке, а Леонид пытался его снять. Рядом с трупом валялись табурет и бутылка, из которой вытекла вонючая спиртосодержащая жидкость кустарного производства. На стене чем-то красным было написано: «Я никого не убивал… Кроме себя!» Алексей первым делом обнял Олю. Она уже не кричала, но мелко тряслась. — Помоги ему, — шепнула она Раевскому. И тот стал вместе с Леней доставать Павла из петли. Хотя понимал, что тот мертв и уже остывает. А Печерский-младший надеялся, что его еще можно спасти. Поэтому бормотал: «Потерпи, отец, сейчас мы тебя вытащим. Я искусственное дыхание делать умею…» — Леня, он мертв, — сказала ему Ольга. Она тоже все понимала, хоть и не притрагивалась к покойнику. — Вызывай реанимацию! Звони! — Сейчас. — И достала сотовый. Мужчины опустили Павла на пол. Леня склонился над ним, будто собираясь припасть к его рту, но Леша остановил его. — Ему уже не помочь. Шея сломана. Разве не видишь? — Печерский-младший замотал головой. — Никаких признаков жизни: пульса нет, температура тела ниже нормы. Я не эксперт, но думаю, он скончался как минимум час назад. Если не больше… — Не может такого быть! Я оставил его на… — Леня глянул на часы. — Ой, прошло уже два часа. Как время летит! — Когда ты уходил, что делал отец? — Сидел в гостиной, курил трубку… — И пил?