А далее случилось одновременно два события… Этот момент еще долго будет сниться мне в кошмарах! Со стороны города послышался какой-то шум, мгновение – и в проеме калитки появился человек в белой форме. – Ни с места! Полиция! Лечь на пол, руки за голову!!! Площадка перед воротами тут же наполнилась громким гомоном и топотом множества ног. Казалось бы, мои мучения закончены, но обрадовалась я рано, ибо со стороны безмолвных могил мне почудилось движение. Резко развернулась и во все глаза уставилась на… – А-а-а!!! – во всю мощь легких заорала я, рванув вглубь погоста – в противоположную от крепости и призрака сторону. А страшное видение и не думало исчезать! Наоборот, жуткий белесый сгусток, что бесформенным пятном завис над землей, внезапно вытянулся ввысь на добрые два метра и ринулся за мной! А дальше я не видела – у меня от страха просто отключилось сознание! Не чуя ног, я пересекла дорогу и понеслась на другую сторону кладбища. Наверное, сама бы я от ужаса ни за что бы не остановилась и такими темпами к полудню была бы уже где-то в Темноморье, но внезапно мою ногу прострелила острая резкая боль. Слезы хлынули из глаз, и с ревом раненого зверя я повалилась наземь. Резко обернувшись, обнаружила в шаге от себя парящего над землей призрака. Мгновение – и белое светящееся нечто метнулось ко мне. Что, все?! Это конец?! Нет! Нет!!! – Ты меня не сожрешь, мерзкая тварь!!! – визгливо проорала я, хватая с земли какой-то камень и швыряя его в монстра, – Пошла вон! Прочь! – Ника! Хватит, это я! – взмолился призрак знакомым голосом. – Мила… Мила?! Это ты?! Ты умерла? Тебя убили?! – Да нет же, я жива и… И я просто дура. – Мила подбежала ко мне, на ходу сбрасывая белую простыню, которую я с перепугу приняла за призрака, и скатала ее в валик. – Встать сможешь? – Дай руку… По-моему, я ногу подвернула. Мила обхватила меня за подмышки и дернула вверх, ставя на ноги. Правая лодыжка вмиг отозвалась уколом острой боли, я взвыла и перенесла вес тела на здоровую ногу. Слегка отдышалась и лишь сейчас отстраненно отметила, что сама эльфа была в удобных черных сапожках, которые и виднелись из-под белой простыни, создавая в темноте эффект парения. – Ника! – услышала я окрик Ярослава. У ворот скопилась уже целая толпа, слышались отдаленные возгласы и крики. – Мы идем, сейчас! – крикнула я, заметив, что Ярослав начал двигаться в нашу сторону. Отсюда нужно поскорее выбираться, но прежде следует кое-что уточнить. – Мила, что ты здесь делаешь? – Я… Э… Давай сначала уйдем с кладбища! Мне здесь как-то не по себе! Мне тоже! Кивнула и, опершись на руку эльфы, поковыляла в сторону крепости. Но далеко уйти нам не дали: за спинами послышался шорох. Стремительно обернувшись, я потрясенно уставилась на… нечто. В паре шагов от нас стоял человек, во всяком случае, очень хотелось бы верить, что это был именно человек. Мешковатая одежда мужчины была вся перемазана землей, всклокоченные волосы стояли дыбом, лицо одутловатое и бледное. – О! – выдало нечто, дернувшись в нашу сторону. – Вурдалак!!! – завизжала Мила, подхватив с земли булыжник, и что было силы швырнула им в голову нежити. Раздался смачный гулкий «чпок», камень отскочил от головы упыря и улетел куда-то вбок. Не успел упырь как следует удивиться и обидеться, как его нос встретился с кулаком вмиг подоспевшего Ярослава. Сразу видно, что Верхоусов из тех, кто сначала бьет, потом думает… И я этому чертовски рада! А вурдалак между тем завалился на спину и затих… А может, просто упокоился? В любом случае нужно скорее посылать кого-то за осиновым колом и Ван Хельсингом… Между тем Ярослав, не теряя времени даром, крикнул Миле, чтобы бежала к воротам, подхватил меня на руки и… – О, лейтенант Голубев! – к неподвижному упырю как раз подоспел Вельский с парой городовых на подхвате. – Что? Голубев?! Где?! – оторопело воскликнул Ярослав, шагнув со мной на руках к вурдалаку. – Да Голубев это! Как есть Голубев! – деловито сообщил Вельский, наклонившись и приложив пальцы к сонной артерии… человека, полицейского? – Надо же, в засаде уснул, с-с-собака! – с негодованием изрек советник. – Невероятно! И это – один из лучших оперативников! – Мы все уже третьи сутки на ногах, – не согласился с начальством Ярослав. – Он хоть живой? – Да живой, конечно, чего с ним будет? Вы же его по голове огрели, а там, судя по всему, у него пусто… От резонанса сознание потерял, не иначе! – После этих слов Вельский отдал приказ своим сопровождающим: – Так, Зимин, давайте, берите этого ловкого воина да тащите к автомобилю. Вот же хитрый тип! Мало того что проспал всю операцию, так и еще и дальше спит!.. На пятачке перед воротами нас встретил уже знакомый штатный врач. Осмотрев Голубева, он обернулся к нам. – Вы ранены, барышня? – без перехода вопросил он. – Здравствуйте, Авдей Саввич! Я не ранена, я… похоже, просто ногу подвернула. – «Просто»? – усмехнулся доктор, – Хорошо, дайте взглянуть. Мне пришлось сесть на землю и осторожно вытянуть ногу. Авдей Саввич пощупал поврежденную лодыжку и… со всего маха вправил ее на место! Кладбище огласил утробный рев. На крепостной стене гневно закаркали вороны, а на носилках заворочался Голубев… – Вот и все! – как ни в чем не бывало сообщил врач. – Сейчас перебинтую вашу ногу, но волноваться не о чем – не нагружайте ступню неделю, и скоро все пройдет! До главного полицейского управления добирались в двух знакомых «минивэнах». По дороге поговорить с Милой так и не удалось – нас рассадили по разным авто, причем Милу отправили в «клетку» к бандитам! Хоть компанию им и составили еще двое полицейских, но все равно как-то это неправильно… Нехорошо как-то получилось… В салоне нашего авто уместились Авдей Саввич, Голубев и еще трое полицейских, в кабине вместе с водителем ехали Вельский и Ярослав. Меня усадили на колени к Ярославу, что, с одной стороны, оказалось весьма удобно, с другой… не слишком прилично… Впрочем, не думаю, что кто-то из присутствующих будет распускать об этом слухи, так что и переживать тут не о чем. В управлении всех участников происшествия разместили все в том же кабинете с портретом государя, для этого секретарю Вельского пришлось сбегать в имеющийся здесь же зал совещаний и принести оттуда стулья… Таким образом, кресло главы кабинета занял Всеволод Александрович, за его спиной привычной тенью встал Ярослав. Над полицейскими возвышался портрет Владимира Третьего, на который я нет-нет, да и поглядывала… Ну а напротив, через стол, словно толпа двоечников перед строгим директором, сидели мы. «Мы», в смысле я, Мила, двое убийц, к которым почему-то даже не приставили охрану, и… пришедший в себя хмурый Голубев. – Вероника Сергеевна, к вам у меня вопросов нет, кроме одного: зачем вы все-таки побежали вглубь кладбища, когда вам ясно дали понять, что делать этого не нужно? Не успела я возмутиться, как Вельский продолжил: – Однако обстоятельства, – хмурый взгляд на убийц и Милу, – сложились так, что действия ваши выглядят вполне логично и оправданно. Если хотите, можете пока перейти в зону отдыха. – Спасибо, но я тут посижу! Во-первых, туда еще дойти нужно, а мне из-за лодыжки больно, во-вторых… тут лучше видно и слышно! – Воля ваша, – кивнул советник и перевел тяжелый взор на других членов нашего «кружка». Только сейчас, в ярком освещении кабинета заметила, насколько уставшими и потрепанными выглядят Вельский и Ярослав! Под глазами обоих залегли темные тени, на щеках щетина, лица бледные и осунувшиеся… – Итак, начнем сначала. Голубев, как ты, собачий сын, умудрился уснуть на посту? Внятно и быстро обрисуй ситуацию с момента получения задания. Лейтенант Голубев встрепенулся, выпрямил спину и четким, хорошо поставленным голосом отрапортовал: – Поступил приказ о прекращении слежки за объектом и передислокации в зону Тарутинского вала, где я должен был сидеть в засаде и ждать злоумышленников, что пожелали встретиться с барышней Воронцовой. Времени у меня было достаточно, так что я остановился выпить лимонада. Затем не торопясь дошел до вала, прошел вглубь кладбища и засел за одним из надгробий. А дальше… гм, – он замялся, – далее проснулся уже ночью, заметил суету в паре шагов от себя, встал и понял, что это барышня Воронцова с эльфой. Дальше эльфа с криком «вурдалак» швырнула в меня камень и попала в голову, а потом Верхоусов, – гневный взгляд на Ярослава, – добил. – Да уж… О вашем наказании поговорим позже. Вы двое… – обратился Вельский к убийцам. – Во-первых, назовитесь, во-вторых, расскажите, какого беса забыли на валу и зачем приставали к барышне Воронцовой. Что? То есть они не убийцы?! – Так мы это… Ваше сиятельство, не губите! Я Микола Фомин, дружище мой Дорофей Бажин… – заканючил басовитый коротышка. – Не губите, вашбродь! Мы из «Народной дружины»!.. Вам кто хош подтвердит! Вот хоть у барышни-регистратора спросите, – кивок на Милу. – Она же нас и записала. Мы за порядок!.. – Патрулировали улицу, а тут глядь: девка идет! Странная такая: крадется, чесноком обвешенная, да не к центру, а в сторону старого кладбища… Ну шо тут думать? Тут дело ясное: наслушалась бредней да вурдалака пошла вызывать. Мы ж сектор у вала как раз и охраняли… от таких вот скудоумных! Я от возмущения аж подпрыгнула! Нормально, да?! «Скудоумная»! – Смотрим, – продолжил тот, что Дорофей, – а девка-то свернула с дороги. То есть не к воротам пошла, а напрямик через пустошь к стенам. Ну, мы удивились, конечно, да решили немедля остановить ее. Кто знает, чего она там себе удумала, мож, беса какого вызывать, мож с собой кончать… Скудоумная… чего еще скажешь? Они нормальные или нет?! – Ну и что нам с ними делать? – обернулся Вельский к Ярославу. Впрочем, это был риторический вопрос, после которого советник сразу же взглянул на Милу. – А теперь вы, милая барышня. Расскажите, каким ветром вас занесло ночью на кладбище и зачем вы нарядились в простыню? – Я… Это я написала записку и вызвала Нику на кладбище, – дрогнувшим голосом внезапно проговорила эльфа. – Я очень сглупила, но поняла это, когда было уже поздно. У меня нет слов! Я потрясенно уставилась на эльфу. Какого беса?! Для чего было вызывать меня на кладбище? Настолько меня ненавидит? Но почему? За что?! – Третьего дня я встретила Нику на фермерском рынке. Как раз шла на работу, а она пришла закупаться для трактира со своей подругой Айжаной. Меня такая злость взяла! Все казалось, что она шашни с Русланом водит… Это мой бывший жених, они работают вместе, – безжизненным голосом продолжила Мила. – Мы ведь собирались пожениться, но многие были против, и кто-то пустил слух, что я изменяю Руслану, а он… поверил. Сам-то поверил и тут же себе человечку нашел! По крайней мере, мне так казалось… Плечи эльфы поникли, на нас Мила не смотрела, сосредоточенно разглядывая что-то у своих ног. И все же спустя пару минут она нашла в себе силы поднять взгляд и посмотреть на Вельского и Ярослава: – Далее я быстро нацарапала записку, поймала первого встречного паренька и за медяк попросила передать послание Нике. Решила напугать гадюку до мелких бесов, решила, что она обязательно пойдет на этот таинственный Тарутинский вал, и… и тут уж я ее не разочарую! У нас в Эльдолеоне в театрах призраков так и изображают – надевают белую простыню, и всем сразу понятно, что это призрак… Я просто дура, знаю. Прошу прощения, готова понести любое наказание. Под конец повествования и без того тихая речь эльфы скатилась до шепота. – М-да, – задумчиво изрек Вельский. – Даже поразительно, сколько глупостей может наделать женщина из-за несчастной любви… Как вас зовут барышня?