– Клоп? – хохотнул Эсам. – Надо же… Клоп, обрадованный вернувшемуся имени, подъехал ближе и заглянул в раскрытый свиток. – Умеешь читать карту? – вскинул бровь Эсам. Довольный Клоп закивал. – Жаль, жаль, что тебе отчекрыжили язык, – вздохнул Сплетник. – В твоей голове, чую, много интересных историй… Покажи, как добрались до Города мертвых. Клоп нахмурил брови, вспоминая карту Книжника и колдовство Арратоя. Пошевелил губами и грязным пальцем медленно провел по петляющей линии, замирая на каждом пересечении с другими черточками. Наконец он уперся в домики с круглыми камнями вокруг и полустертой фигурой человечка. – Ма-фчи, ма-фчи… – прошепелявил счастливый Клоп и прижал палец к губам. – «Молчи», – понял Сплетник, и его лицо прояснилось. – Значит, молчальники из легенд – не сказка!.. – Эсам ткнул в высокую башню посреди острых скал, окруженную стеной. – А это что, знаешь? Клоп помотал головой. – Декурион, – постучал ногтем по карте Эсам. – Декурион. Еще одно место из сказок… И вот туда-то мы тоже наведаемся. Клоп насупился. Декурион! Знакомое слово… «Священная крепость», «несокрушимый», «неприступный Декурион», – вот что довелось ему слышать. Сплетник посмотрел на встревоженное лицо уродца и расхохотался: – Гляжу, даже беглый раб дрожит от страха, услышав про Декурион. Как же: несокрушимая твердыня горцев!! Вот только крепость пуста! Семья рекса нынче не зимует вместе с ближниками в Декурионе. А в гарнизоне одни зеленые юнцы. – Эсам поскреб короткие волосы на макушке. – И за последние две сотни лет никто не латал обветшалые стены. Дорога повернула, и уменьшившийся отряд вышел на простор. Справа возвышались горные кряжи, а слева за обрывом виднелась покинутая долина. – И что-то я не слышал, чтобы рекс Рокон выписал себе из Империи ученого инженера для починки стен, – веселясь, закончил Эсам, подъезжая к обрыву. – Если бы кто предложил мне определить невозможное, я сказал бы: ученый имперский инженер в священном Декурионе – это невозможно. Клоп не понял и половины того, о чем бубнил Сплетник. Он подъехал к краю и посмотрел на оставленную Виллу. Осенью здесь приютили измученного путника, дав на время кров. Потом явился рыжий живодер и отобрал золото. Но ничего, ничего… Золота он еще добудет; вместе со Сплетником вернется в деревню молчальников и лично вырежет много улыбок, славя Пагота!! А если повезет – вновь отведает теплого сдобного тела Булочки! Имперская армия снова покидала долину. Стайки всадников разлетались впереди выступающего войска, ровные шеренги пехоты двигались по дороге, исчезая за отрогом горы. Позади катились телеги обоза. Перед ними Клоп разглядел группу в алых плащах, окружившую сверкающую фигуру. – Фракс Хмутр вцепится рексу Рокону в глотку и будет трепать, пока не задушит, – чуть слышно произнес Сплетник. – А мы покамест проберемся над долиной и тряхнем старенькую крепостицу. Фракс Хмутр глянул на стену гор. Повел плечами: словно кто-то выцеливает его с дальних вершин, разглядывая, как муравья. Командующий сборным имперским войском в горах Дорчариан обернулся, бросая прощальный взгляд на лагерь в полях. Невольно глаз зацепился за домики растерзанной Архоги. Проклятый Грис! Тупая скотина! Впервые Хмутр прослышал о нем давненько, от арзратского тысячника Форкса Герса. Веселясь, старый вояка рассказывал о лихом командире заставы. По его словам, тот развешивал степняков на столбах десятками. А сами столбы по слову упрямого командира воины тащили за собой в безводную степь… «Форкс, Форкс, – подумал Хмутр. – Неужели весть о поражении в Толгуве правдива?» Командующий сплюнул под копыта коня. И что на него нашло: раздумывать о таком в первый же день похода? Фракс встряхнулся. В своей победе тысячник не сомневался: уж больно неравны силы. Он же не дуболом Крент, не будет гнать воинов под стрелы горцев. На следующий день командующий разглядывал заваленную камнями теснину и убедился в верности своего решения. Вчера легкоходы столкнулись на дороге с горцами и погнали их к завалу. Увлеклись, подставились и словили острых гостинцев. Нескольких всадников посекли, но и десяток горцев положили, пока местные взбирались на уступ по веревочным лестницам. Людей у рекса мало – добрый размен! А сегодня на поле боя остались лежать лишь голые трупы разведчиков: в ночи оголодавшие горцы утащили конину. «Ничего… Ничего… Обещанный дом в Атриане никуда не денется», – усмехнулся Фракс. Хмутр указал место для походного лагеря, накрутил хвост сотнику разведчиков – чтоб не жалели себя, заняли окрестные высоты, облазили ближние тропы. Дождался старшего над обозом, велел сколотить тяжелые щиты из толстых досок. Обговорил с военным инженером сроки доставки и сборки камнеметов, велел выбрать лучшие места и доложиться. Вокруг вдруг зашумели, вытягивая руки, указывая на злосчастный выступ. На верхотуре показались горцы. На самом краю стоял высокий статный мужчина. Тысячник с первого взгляда признал рекса Рокона, разглядывающего возводимый имперцами походный лагерь. Рядом с рексом крутился паренек, чьего лица Хмутр не мог разглядеть. «Неужели сын? – мелькнула мысль. – Славно будет, если я заполучу и второго наследника. Триумф будет полным». Всадники-легкоходы выдвинулись вперед, закружились под скалой. Выкрикивая похвальбу и угрозы, потрясая копьями, закружили хоровод. Мальчишка рядом с рексом не выдержал и швырнул камень. Впустую! Разведчики давно нащупали безопасную границу. «Горячий у Рокона младшенький-то, – подумал Хмутр, вспоминая встречу с горским наследником. Старший не таков! У Олтера удивительно взрослые глаза. Неплохо он держался в доме тысячника и торгуясь за право продажи каталок госпиталю. – Хмутр внезапно понял, что Паготовы празднества уже миновали. Значит, прошли и состязания в младшей школе! – Смейся, Пагот: раз мой Милиар вколотил наследника Дорчариан в песок арены, то и я задавлю рекса! Сын за отцом, отец за сына!» Мерех швырнул вниз еще один камень, но вновь не добросил. Ему так хотелось хоть чем-то помочь своим! – Лучников кликнуть, дан? – спросили сзади. – Ишь, куражатся, клиббово отродье! – Стрел не тратить, – отрезал Рокон. Не отрывая глаз, он смотрел на всадника в блестящих доспехах. – Пращников бы сюда хороших, – вздохнул Колид. – Чего-чего, а камней хватает… Бери сколько угодно… – Хороших пращников! – развеселились горцы. – Тебе, Колид, сразу с Полуденных островов подавай! – Лучших! – Гляжу, спешились разведчики, по склонам крутятся. Наших не найдут? – прервал веселье Рокон. – Не, – махнул рукой Колид. – Толково укрылись: без крючьев не взобраться. – Значит, устроим имперцам веселую ночку в горах! – скупо улыбнулся правитель. – А то! – Грозный Колид вдруг подмигнул Мереху и толкнул в плечо. «Эх, – вздохнул про себя юный архогец. Уж его-то на ночную вылазку точно не возьмут. – А как бы мне хоть одного имперца прирезать?» Глава 7 Рассеянный свет лампадки озарил каморку Сплетника, и дочь наместника с интересом огляделась. «Держится молодцом – не зря мальчишкой притворяется», – помня истошный девичий визг в кошачьем логове, наследник взял с Наулы обещание молчать. Молчать во что бы то ни стало. Девчонка справлялась: ни ночное путешествие по запутанным ходам подземелья, ни внезапно открывшаяся стена тоннеля, ни коридор, заполненный храпом, шепотом и сладострастными стонами, не заставили ее издать ни звука. Упрямая, своенравная. Осмотрев комнатушку, Наула уставилась на висящие хламиды с приметными капюшонами. Протянула руку и вытерла мокрый нос полой темного одеяния. Укоризненно покачав головой, Оли подошел к смотровой щели. Наула блестящими в полумраке глазами наблюдала за действиями юного горца. Олтер взялся за бронзовый держатель и мягко отодвинул в сторону. Из щели хлынул свет, а комнату заполнил громкий напористый голос Сивена Гриса. Наула вздрогнула всем телом, вскинула руки, зажимая рот ладонями, и бросилась к отверстию. «Обещал маму показать, – гордясь собой, подумал Олтер. – Вот она: гляди сколько хочешь». – Он подошел к Науле и встал за ее спиной, заглядывая в щель. Сивен расхаживал взад-вперед, а сидящая перед медным зеркалом Элса расчесывала распущенные волосы. – Как ты не поймешь! Он оскорбил меня! Этот вонючий козопас, рексов сынок, взял в заложницы мою дочь! Дочь Сивена Гриса, наместника провинции Атариан!!! – всплескивая руками, вопил Сивен. – Я… – Не ори. Мне прекрасно известно, кто ты. И если бы ты… не заливался вином с самого утра месяц кряду, – Сивен сбился с шага, – то видел бы, что происходит с нашей дочерью. Она не в плену… она сама сбежала! От тебя подальше! Видел, какими глазами она смотрела на Олтера? Только и разговоров, что о чудесно спасенном мальчике из священной пещеры горской богини! Оли раскрыл рот и увидел, как заалели щеки Наулы. – Да как не пить?! – брызнул слюной Сивен. – Ты же читала письмо своего отца! Подавай ему земляное масло! А где его взять? Я выгреб все запасы, обчистил Атариан, отдал последнее. Городской совет с ума сходит, требуя восполнить недостачу. По вечерам уже нечем заправлять фонари даже на торговой площади! Жрецы Пагота… – Сивен оборвал сам себя и махнул рукой, плюхаясь на кровать. – И как там у Крента в горах – непонятно. А тут еще и Наула… – Хвала Паготу, ты не прибил Тумму! Он благодарный; присмотрит за Наулой. Не даст и волоску упасть с ее головы. А ты, Сивен, как был тупоголовым мужланом, так и остался. Наула наиграется с юным горцем и вернется. Моя дочь знает, чего хочет, и думает наперед. – Я не тупоголовый, – проворчал Грис. – Нет?! – вскрикнула Элса, резко оборачиваясь и взмахивая гребнем. – Зачем же тогда ты отдал островному князьку мальчишку? Зачем продал Бареана? «Продал Бареана?..» – Олтера замутило, и он покачнулся, ухватившись за край столешницы. Встревоженный Кайхур потерся о ногу хозяина. – Бол Босаад отсыпал золота столько… Хватило заткнуть рты городскому совету! Мне что, из своих платить? – взвился Сивен. – Болары надсмеялись надо мной, помогли улизнуть мелкому козопасу. Теперь будут знать, скоты. А горского щенка я поймаю. Поймаю и посажу на цепь. Наула вновь закрыла рот ладонью и медленно повернулась, с жалостью глядя на побледневшего Олтера. Тот задвинул держатель обратно, и комната погрузилась в полумрак. – Нагляделась на матушку? Довольна? – удивительно спокойным голосом спросил Оли, протягивая девочке лампадку. Наула кивнула, собираясь что-то спросить… – Потом, – оборвал наследник. – Все потом. Я тороплюсь. Схватив Наулу за руку, он потащил ее назад через сеть проходов и тоннелей. Едва впереди показались отсветы горящих в зале-казарме ламп, Олтер мягко подтолкнул девочку вперед, спеша скрыться в темноте подземелья. – Я… мама неправду сказала, – прижавшись к наследнику, торопливо прошептала смущенная Наула. – Пока сам не разрешишь – никуда не убегу. Обещаю! Слово дочери Элсы Эттик! Чмокнув Олтера в щеку, Наула потрепала Кайхура по загривку и на цыпочках прокралась к занавешенному уголку, юркнув за покрывало. «Какой же я глупец… Какой глупец! – Кровь шумела в ушах. Оли несся к предвратью под архивом. – Развлекался, по подземельям бродил… Ведь мог же, мог догадаться, что Бареан в опасности!» Очутившись наверху, Олтер тотчас почувствовал, как много вокруг людей. Парк оказался переполнен воинами Внутренней стражи. Прокрадываясь в кустарнике – хвала вечнозеленой листве, надежно укрывшей беглеца, – Оли изредка замирал, пропуская очередной дозор.