— Как? Почему они в таком состоянии? — Моим подданным надо питаться, а боль, страдания и страх — вкусные эмоции. И вы ошибаетесь — ваши друзья в довольно хорошем состоянии. Хотите, для сравнения проведу вам экскурсию по лабораториям? — Нет. — Зря. А на вопрос «Как?» отвечу: вы продолжаете быть хорошей девочкой. Я лишь прибавил вам стимулов для послушания. — Ладно, только создайте для всех, кто был в лагере, более приличные условия. Снимите оковы и не пытайте. — Для всех не получится, согласен на десятерых выбранных вами пленных. — Мне нужно будет навещать друзей, чтобы проверять их состояние. — Хорошо, но с моего на то дозволения. — Ника, не иди у него на поводу, это монстр, — прохрипел Инград. Не могла смотреть на друзей, слишком больно. — Сколько вкусных эмоций, — едва ли не промурлыкал Ландар. — Ника, поцелуйте меня. Лан специально это сказал — маньяк действительно пил эмоции. Инг забился в цепях, но безрезультатно. На негнущихся ватных ногах подошла к Лану. Кажется, в более ужасной ситуации я еще не была. — Ника, не смей, — прорычал Инград, преобразившийся в демона, но магические цепи сдержали и эту сущность. — А как же Стефа, Кимет и остальные? — Не выдержав, повернулась к Ингу, спросила с горечью: — Ты бы на моем месте поступил по-другому? Встала на цыпочки и потянулась к довольному Ландару. Он обхватил мою талию и неспешно, наслаждаясь каждым мгновением, поцеловал меня под вой демона. Самый ужасный и горький поцелуй. Стало чуть легче, когда представила на его месте Неша. Ландар оторвался от меня, недовольно прищурился. Не нравятся эмоции? — Нам пора. Завтра вечером отпущу тебя проведать друзей. — Можно сейчас с ними побыть? — Нет. Мы вышли из камеры. Всю обратную дорогу наверх я плакала. Темный утешал — приобняв, шептал на ухо, что моим друзьям сейчас окажут помощь, и вообще все хорошо и замечательно. От таких утешений хотелось реветь еще горше, и это маньяка, кажется, вполне устраивало. Несмотря на слезы, сумела разглядеть идущую навстречу знакомую фигуру. Каян. Идет, улыбается… Глаза. Его серые глаза стали с вертикальным зрачком! Среагировала быстро. Вырвавшись из объятий Лана, вмиг повалила Каяна на пол и начала душить материализовавшимся в руках посохом. — Предатель! Каян задыхался, пытался меня сбросить, но это непросто — пылающая гневом, я практически непобедима. Парень уже побагровел. — Хватит, Ника. Каян еще не успел провиниться, чтобы отдавать его на расправу. Подданные меня не поймут. — Ландар с легкостью снял меня с парня. Каян кашлял, держась за горло. Эх, еще бы чуть-чуть… — Как он скрыл глаза? — Он ничего не скрывал, моя прекрасная воительница. Я сделал его шаэри после того, как он доказал, что достоин этого, выполнив все мои поручения. Слов нет, лишь жажда убийства. — Ни за что бы не подумала, что такая с… — Лан закрыл мне рот ладонью, так что вышло лишь неразборчивое мычание. Меня буквально колотило. Глубоко задышала, пытаясь успокоиться, и только тогда темный выпустил меня из рук. — Ладно, я, Инг, Стефа, остальные. Но как же Этель? — спросила сидящего на полу парня. — А что Этель? — Он невесело усмехнулся. — Она сама повисла у меня на шее. Тем более я уже уговорил ее стать шаэри. Этель и рада. Желание убить Каяна только усилилось. — И ради чего ты предал нас? — Все как обычно, Вероника, — за Каяна ответил Ландар. — Сила, власть, желание стать уникальным. Мальчик из обедневшего, но славного рода. Недооценка, обида. А стать шаэри значит получить новые возможности и силу. Это не наказание, а награда. А еще я весьма щедр к своим последователям. Идемте, прекрасная Вероника. Вы еще не раз удивитесь, как много у меня подданных с той стороны баррикад. После встречи с Каяном я уже не плакала — во мне пылали гнев и жажда разрушений. Следующим пунктом осмотра была широкая терраса, с высоты которой открылся головокружительный вид на долину, в которой находилась обитель. Я словно стояла на крыше небоскреба. Неужели обитель такая высокая? — Я думала, Пустошь — почти пустыня, где ничего не растет. — Такая природа не везде, ближе к границе все именно так, как вы представляете. Внизу раскинулась зеленая лощина со множеством озер, в которых отражались небо и облака. Из-за высоты казалось, что вся долина подернута дымкой. Тут и там разбросаны крохотные домики с красными черепичными крышами. До самого горизонта тянулись изумрудные поля, хотя встречались и желтые, бежевые — видимо, засеянные чем-то другим. На зеленых островках множество двигающихся точек — явно пасущиеся стада. В это место можно было бы влюбиться. И почему такая красота принадлежит этому уроду? — Все не так страшно, как представлялось, верно? — Лан опять слишком близко — стоял почти вплотную. У меня мурашки по коже от этого маньяка. Все еще страшнее. — За что и как именно вы хотите наказать Вейтара? Это как-то связано с вашей сестрой? Это к нему вы приходили в город! — Верно, моя сообразительная девочка. — Мне показалось, или это был сарказм? — Я не люблю, когда меня пытаются загнать в определенные рамки и когда отнимают моих близких, особенно если учесть, что сестра оставалась моей единственной родней, и теперь я один в своем роду. Во всяком случае, пока не надумаю обзавестись потомством. Как наказать? Отнять того, кто дорог самому Вейтару. Мне кажется, аирафе догадывался о моих намерениях, поскольку долгое время не желал проявлять к кому-либо сильной привязанности. Порой у меня мелькала мысль, что он вас специально подставил, почуяв мое присутствие. Что за ерунда? От откровений Ландара стало совсем плохо. А еще возникла уйма новых вопросов. — Ника, я бы с удовольствием еще поболтал с вами, но у меня есть пара неотложных дел. Я отведу вас к искусницам, чтобы подготовили вам новый гардероб и подобрали платье на вечер. Сегодня вы — хозяйка бала. Подданные должны познакомиться со своей новой госпожой. — Что это значит? — Я решил, что вы станете моей женой. Да, определенно сегодня день шоковых новостей. — Моего мнения вы, естественно, спрашивать не будете? — Ну вы же обещали быть хорошей и послушной девочкой, разве нет? — Настолько послушной? — О, это не предел покорности, — улыбнулся Лан. Нехорошо так улыбнулся. — И когда же вы планируете свадьбу? — Полагаю, в конце лета. Вам надо немного освоиться. К тому же, надеюсь, что к нам на свадьбу успеет ваш бывший жених. Окаменела. — Что же вы испугались? Наоборот, радоваться должны. Я намерен дать Вейтару шанс помешать нашей свадьбе и не дать превратить вас во время церемонии в шаэри. — Лан прищурился. — Мне так нравится, когда кипят страсти! Это будет восхитительно. За что мне все это? Спросила, похоже, не то, чего ожидал Лан. — Наш брак — это ведь не только месть, верно? Обряд будет на крови. — Я поражен вашей прозорливостью. — В глазах Лана восторг. — Да, все так. Может, вы скажете, зачем еще мне нужен брак с вами? — Полагаю, вам нужна моя способность видеть сквозь иллюзии. При кровных обрядах принятия в семью, к примеру, брака или братания, ауры временно сплетаются, и на какое-то время, пока они не восстановятся, происходит обмен способностями и силой. Могу даже предположить, зачем вам это. Помню, вы говорили, что не можете уйти из этого мира. По опыту своего родного мира я сделала вывод, что иллюзии — самый эффективный способ удержать кого-то в рамках одного места. Вас держат иллюзии, именно этот барьер вы не можете сломить. Ландар поцеловал мне руку. — В очередной раз удостоверился, что выбрал для себя прекрасную жену. Да, вы правы во всем, дорогая. Вейтар мастер иллюзий, этого не отнять. Аирафе когда-то воспользовался моей благосклонностью — я подпустил его слишком близко. А из сказанного вами я тоже делаю вывод: вы уже проводили с кем-то обряд единения крови. С кем? — Так я и сказала. — Ника, не вынуждайте меня делать вашим друзьям больно. — Я принята в эльфийский род. У меня есть кровный брат и титул кирифе. Обряд проводился в моем мире, чтобы помочь одной девушке его покинуть. — Как интересно! Желаю знать эту историю подробно. Ночью расскажете. Лан повел меня на выход с террасы. Видимо, к тем самым искусницам. — Почему ночью?