Раньше я в это не верила. Все это время мне казалось (я была уверена), что он просто преследует какие-то свои, далекие от романтики, цели. Не доверяла, запрещала себе думать об этом парне, искала скрытый смысл в его словах и поступках. И даже если бы он признался мне в любви… я просто точно так же не поверила бы ему! Нет, я все еще не могла ему до конца доверять ‒ ведь за эти дни он совершил столько ужасных противоречивых поступков. Я не знала, кто этот парень и что творится в его душе. Не понимала, как он может быть одновременно заботливым и грубым, жестоким и нежным. Но я поняла… Поняла, что больше не могу… Выйдя за дверь в каком-то бездумном ошеломленном состоянии, я снова направилась к лестнице, но тут вдруг увидела его. Он как раз выходил из своей комнаты. Не успев все как следует обдумать, не успев себя остановить, я просто подошла к нему… обняла его шею. Откинув голову, посмотрела в его черные глаза. Его брови чуть приподнялись, губы приоткрылись. Но он тоже обнял меня, обхватил мое тело мускулистыми руками и прижал к себе, крепко и нежно. В этот момент мы будто стали одним целым. Двумя кусочками головоломки, соединившимися с негромким щелчком. Нет, я все еще не могла ему доверять. Но я поняла, что не могу больше игнорировать биение своего сердца. Не могу держаться вдали от него. Я должна была совершить прыжок веры, даже если на дне этой пропасти меня ждали железные штыри и острые камни. Руслан приблизил лицо к моему. Близость его красиво изогнутых чувственных губ на мгновение лишила меня разума. Но вот они прижались к моим губам. И то, что я при этом почувствовала, было не описать словами. Горячие, настойчивые, они раскрыли мои, и я ощутила его обжигающее дыхание. Его язык скользнул в мой рот. Слился с моим языком. Боже… Я растаяла, как шарик мороженого в знойный летний полдень. Куда-то провалилась, полетела, упала… Никогда, никогда со мной не случалось ничего, подобного этому. Мое тело прижималось к его обнаженному железному торсу, покрытому татуировками. Всей кожей я ощущала эти стальные мышцы, их сдержанную силу. Язык Руслана проникал в мой рот глубоко и жарко, бархатистые губы были ласковыми, но властными. Ладони переходили от моей спины к талии и ниже, сжимали мое тело крепко, до боли. Ему было мало меня… и я чувствовала то же. Мои пальцы перемещались от его волос к лицу, к тренированному животу, к грудным мышцам, впивались в спину. Проведя губами по щеке, он перебрался на мою шею. Прикусил ее, прошелся по коже языком. ― Руслан… ― судорожно вздохнула я. Нажав на ручку двери в свою комнату, парень завел меня внутрь. Увидев его кровать, я сделала короткий выдох. Закусила губу. Мой первый раз, настоящий первый раз, который я запомню… Часть меня все еще чего-то боялась, опасалась перейти эту черту, стереть, уничтожить все границы между нами. Другая моя часть больше всего на свете желала именно этого. Прыжок веры, падение в пропасть… Мое тело наполнилось невыносимой горячей слабостью. Позволить ему завладеть собой, отдаться на растерзание дикому хищнику? Когда-то я сказала себе и ему, что этого не будет никогда. Но я больше не могла врать ни одному из нас ‒ мне безумно, до дрожи хотелось этого с того момента, как его красивые чувственные губы впервые меня коснулись. ― Ариша, ― низко и хрипло прошептал в мою шею, ― как же долго я этого ждал… «Но ведь он давным-давно меня получил», мелькнула мысль в моем мозгу. Но, наверное, он имел в виду нечто другое ‒ ведь ему нужно было не только мое тело. Моя кожа рядом с его казалась белоснежной, тонкой и прозрачной. Руки Руслана, эти на удивление длинные, изящные, для такого атлета, кисти, на моем теле выглядели слишком большими и по-мужски грубоватыми. Но их прикосновения становились чем-то, чего я еще никогда не испытывала. Мой купальник соскользнул куда-то на пол. Уложив меня на кровать, Руслан спустился ладонями и губами вниз по моему животу. И тут внезапно движение его языка вызвало во мне такие ощущения, каких я не смогла бы себе даже вообразить. С моих губ сам собой сошел прерывистый стон; я изогнулась дугой, вцепилась пальцами в покрывало. Он продолжил ласкать ртом мое тело, всем моим существом овладело непереносимое чувственное удовольствие. Я вздохнула, ахнула, застонала громче. ― Руслан!.. Боже… Вернувшись к моим губам, поцеловал меня глубоко, с той же безжалостной нежностью. Поставив руки с обеих сторон от моей головы, взглянул мне в лицо. Я посмотрела в его черные глаза, от страсти, от желания горящие, как угли. В них все еще отражалось что-то, что пугало меня, но при этом сводило с ума. Это было что-то дикое, мужественное, что заставляло меня безотчетно, отчаянно желать принадлежать только ему… Я знала, что мне не будет больно, но все равно почувствовала, как от волнения моя кровь, закипая, помчалась по венам с невероятной скоростью. И ощутив, как он вошел в меня, наполнившись им изнутри, я выгнулась в непереносимо сладком исступлении… и наконец, поняла, что я действительно его. Его до последней клеточки тела. * * * Лежа на груди у Руслана, я водила кончиками пальцев вдоль его татуировок. Затем перешла на лицо. Ладонью провела по его щеке, обвела контур губ. Господи, какой же он все-таки красивый! Мне так давно хотелось коснуться его лица, да только… конечно, я не могла себе этого позволить. Он смотрел на меня, чуть прищурив глаза, как довольный кот, сумевший стащить связку колбасы. ― Ариша, а что вдруг такая перемена? Только что просила отвезти тебя в школу, и тут… Неожиданно как-то. ― Звучит, как претензия! ― засмеялась я. ― Да, точно. Жалуюсь, что девушка, которой я столько времени добивался, наконец, сменила гнев на милость, ― хмыкнул парень. ― Но серьезно, что тебя переубедило? Покраснев, я опустила глаза. Мне совсем не хотелось рассказывать ему о подслушанном разговоре. ― Да, так… поняла для себя кое-что. ― Что поняла? Видимо, так просто он эту тему не оставит ‒ наверное, придется рассказать, особого выбора нет. ― Ты сказал своему отцу, что любишь меня, а я это услышала, ― ответила застенчиво. ― О. А я надеялся, что ты поняла для себя что-то другое,―почему-то нахмурился. ― Ну, я рад, что услышала. Правда, я думал, что мои чувства и так очевидны. Еще ни одной девушки я не добивался так упорно, ни ради одной другой не готов был зайти так далеко. Странно, что ты не догадалась раньше. Улыбнувшись, положила голову ему на грудь, провела рукой по накачанному животу, вдохнула запах его кожи. ― Я думала, это только желание, страсть. ― Все-таки ты должна была догадаться, ― выдохнув горячий воздух мне в макушку, прижался губами к моим волосам. Наверное, он прав. Но сейчас это было уже неважно. Внезапно он приподнял мой подбородок, заглянул мне в глаза и сказал эти слова, слова, которым еще совсем недавно я бы не поверила: ― Я люблю тебя, Арина. Низкий бархатистый голос взволновал, прошел по нервам до самого сердца. На секунду у меня перехватило дыхание. По моим жилам заструилось радостное светлое тепло. Но затем он снова заговорил: ― А ты не скажешь мне того же? ― продолжил вглядываться в мое лицо. Я открыла, было, рот, но не смогла произнести ни звука. ― Любишь меня? ― сжал мой подбородок сильнее. Зачем он требует от меня немедленного ответа? ― Я еще никому не говорила этих слов, ― прошептала, опустив глаза. ― Ну, так скажи их мне! Снова не смогла сделать того, о чем он меня просил. ― То есть спать ты со мной можешь, а сказать, что чувствуешь — нет? Вырвала у него свой подбородок: ― По-моему, на дворе двадцать первый век, и девушки не обязаны ждать до свадьбы! ― Рад, что ты такая современная, ― его низкий голос стал холоднее, лицо напряглось. Зачем он все портит? Нам же было так хорошо вместе! ― Ладно, Ариша. Храни свое упрямое молчание. Пока ты в моей постели, я могу и подождать.