Оставалось только перевести дух… Дверь подъезда содрогнулась, согнулась и слетела с петель. Передо мной мелькнула морда огромной твари, она, повернулась и полезла внутрь. Естественно, что вся влезть она не могла, зато просунуть внутрь одну из своих конечностей вполне. Что с успехом и проделала, попытавшись дотянуться до меня. Я отскочил назад. В подъезде, в котором до этого пахло только пылью и бетоном, завоняло тварью. И я даже не мог описать этот запах, он не был похож, ни на один из тех, что я чувствовал до этого. Это была животная вонь, но так не пахнут ни псины, ни кошки. Подумав о том, чтобы бежать наверх, где меня точно не достанут, я вдруг остановился. У меня в руке был пистолет, а морда твари находилась буквально на расстоянии нескольких метров. На этой морде было написано что-то вроде сосредоточения, сам мутант шарил своей лапой по лестнице, то ударяя по стене, то по перилам лестницы. Он вдавливал себя внутрь подъезда, пытаясь достать меня. По стенам уже бежали трещины. Не знаю, что заставило меня поступить так, но я вскинул пистолет и выстрелил. По буркалам, которые были размером с блюдца, с такого расстояния я не промахнулся, тем более, что они были подсвечены желтым, да и оптика уже успела подстроиться под тьму подъезда. Пулевое попадание в правый глаз. Потеря зрения. Пулевое попадание в левый глаз. Полная потеря зрения. Поздравляем. Ваш навык меткости вырос на 1. Да это издевательство какое-то! Тварь резко рванула назад, вылетела из подъезда, будто пробка из бутылки шампанского, но было уже поздно. Из ее глаз, пробитых пулями, текла слизь и кровь. Каплевидный монстр больше не мог ничего видеть, в ярости он принялся крушить все вокруг, все, что попадалось ему под конечности: машины, заграждения перед газоном, мусорные ящики, досталось даже будке рядом со шлагбаумом, в которую гигант влетел со всего разбега, обрушив одну из стен. — Легкая работенка, говорили они, — прошипел я. — Постоишь с пистолетом за пазухой, для массы тебя потянули, ничего страшного случиться не может. Пидорасы. Ну и где мне теперь их искать? Они-то хер знает куда побежали. Да еще и чемодан с платой за товар у них. Нужно было его у себя оставить, тогда они точно не ушли бы. А теперь мне, что, из Старой Москвы одному выбираться? Нет, есть, конечно, вариант сдаться на периметре, предварительно выбросив незарегистрированный ствол. Промурыжат несколько суток для профилактики, конечно, но пробьют по базам, увидят, что я горожанин и рано или поздно отпустят. Только вот нужно еще добраться до этого самого периметра, а я понятия не имею, где нахожусь. Карт для навигатора у меня нет…. Вызвать помощь? Идиот. А телефон тебе на что вообще? Совсем напрочь мозги от увиденного отбило, раз о самом очевидном забыл? Да, вышек сотовой связи тут нет, но ведь спутники никто с орбиты не посбивал, значит, какая-то связь, да будет. Я набрал номер Чех, и тот ответил уже через несколько секунд. — Это ты ее так? — спросил он. — Мы-то думали тебе пизда. — По глазам стрелял, — ответил я. — Вы где вообще? — Да в соседнем подъезде сидим. Давай к нам. И сбросил соединение. Ну да, люди говорили, что связь в пустошах лучше держать не дольше нескольких секунд. Иначе рано или поздно у компетентных органов возникнут вопросы по типу, что вы там вообще делали. Тварь тяжело перебирая ногами, выбралась из обломков будки охранника, когда я выбежал наружу. Она производила такой шум, что моих шагов не заметила, а дверь подъезда я аккуратно прикрыл, чтобы не хлопнула. Перебежал до соседнего подъезда прямо по газону, распахнул дверь, вошёл внутрь, поднялся по лестнице, и на площадке встретил Чеха и Щерба. Второй по-прежнему держал в руках чемодан. Ну и хорошо, значит, деньги все ещё у нас. — Цел, значит? — спросил наемник. — Нога болит, — ответил я. — Упал, колено разбил. — Пистолет перезарядил? Я чуть не хлопнул себя по лбу. Ну да, так мне и надо, первым делом всегда нужно перезаряжать оружие, а я об этом забыл. А ведь мне напоминала об этом двойка в углу интерфейса, показывающая, сколько патронов осталось в магазине. Вот и мне двойка, прямо как в школе, оружие нужно держать готовым к бою. Нет, как-то уж слишком сильно я охуел от происходящего. А нам еще из пустошей выбираться. Как бы я нежизнеспособной особью не оказался с такими делами. Привыкать надо, забыл что ли, в каких местах теперь крутишься. Но как-то уж слишком много впечатлений за сегодняшний не очень длинный день. Сперва с бандитами в Квартале закусился, потом наркоту через весь город вез, теперь вот в полный пиздорез попал, да еще и в Старой Москве. Поскорее бы до дома добраться, в душ сходить, в топку чего-нибудь закинуть, да на кровать завалиться. Только вот что-то подсказывает мне, что не грозит это нам сегодня, и ночевать мы будем тут, в руинах заброшенного города. А потом нас ждет долгий переход до периметра, и неблизкий путь до ближайшей остановки общественного транспорта. Машины-то у нас больше нет. Перезарядив пистолет, я убедился, что перед глазами появилась цифра девятнадцать, после чего аккуратно спустил курок и поставил пистолет на предохранитель. — Магазин последний, — сказал я. — Больше патронов нет. — У нас тоже с боезапасом не все круто, — ответил наёмник. — Но у меня еще пистолет с тремя магазинами есть, так что, если что, прикрою. И нет, магазины к твоему не подойдут, а патронов я не дам. Потому что стреляю лучше. — Как скажешь, — ответил я. — Ну, что дальше делаем? — Валим отсюда, — сказал наемник. — Нужно хотя бы на пару кварталов отойти, там в какой-нибудь квартире переночуем, а с утра в путь двинемся. Ты как, идти сможешь? — Если только недалеко, — ответил я. — Да и рану бы обработать чем-нибудь. Там ссадина, конечно, просто, но все равно вдруг загноится, и мне ногу отрежут. На самом деле это была шутка. Иммунитет любого из нас усилен, так что до гангрены благодаря прививкам точно не дойдет. А вот мучиться с гноящейся раной мне точно не хотелось. — Держи, — протянул мне какую-то флягу Щерб. — Промой. И на. Он добавил к фляге какой-то ингалятор, вроде того, в каких продавали «клей». Но что-то подсказывало мне, что это точно не наркотик, а если и наркотик, то совсем не тот. Уж чего чего, а ловить глюки мне сейчас точно не к месту. Наверное обезбол какой-то быстродействующий, поэтому и в виде ингалятора. Я открыл флягу и понюхал. Оттуда запахло каким-то крепким спиртом по типу коньяка. Интересно, почему он вообще дал мне свой коньяк, да еще и для того, чтобы промывать рану? Аккуратно промыл рану, стараясь экономить, завернул крышечку фляги и вернул ее наемнику, после чего схватил ингалятор, выдохнул, зажал мундштук зубами и резко вдохнул, надавив на него. Аэрозоль, или что там было, я вдохнул, во рту сразу же появился привкус лекарства. Пару секунд спустя боль прошла. Совсем, как будто ее и не было. О ране напоминали только порванные джинсы да кровавое пятно, теперь больше пахнущее коньяком, чем кровью. — Пошли, — сказал я. — Я готов. Глава 8 Переночевали мы с относительным комфортом, какой себе вообще можно обеспечить, в одном из районов брошенного города. Прошли пару кварталов, после чего поднялись на третий этаж одного из домов, где Чех с помощью отмычек взломал замок. Квартира оказалась трехкомнатной, и очень богато обставленной. Здесь был даже рояль в гостиной, а ванных комнат оказалось целых две, и каждая с размерами могла соперничать с моей нынешней квартирой в Новой Москве. Правда воды, как и электричества, понятное дело, не имелось, все коммуникации отключены. Нашлись тут и кожаные диваны, и большая двуспальная кровать, и кое-какие вещи, так что я смог сменить окровавленные джинсы на настоящие Wrangler, каким-то чудом до сих пор не превратившиеся в тряпку. Хотя вот что значит качество — раньше делали надолго. А вот ни драгоценностей, ни старых денег не было, хотя наемники и искали. Все уже успели вывезти, видимо, хозяева заблаговременно куда-то свалили, когда все пошло по пизде. Ну и хорошо. Все были вымотаны, так что попросту улеглись спать в разных комнатах, предварительно заперев за собой дверь. Она была крепкая, металлическая, бесшумно ее не сломать. Да и мы на третьем этаже, так что так просто к нам не вломишься. Так и получилось. Я лично отрубился быстро, и хоть и спал на мягком кожаном диване, но все равно выспаться не удалось. А все потому что мне всю ночь снились события последнего дня. Снилось то, как монстр-гигант пытался меня сожрать, снилась свинья-мутант, пожирающая бандитов из Квартала, и даже легавые, которые остановили меня по дороге туда, тоже приснились. В общем полный сюр, и экшна не меньше, чем в реальной жизни. По этой причине проснулся я категорически не выспавшимся. Что было еще хуже, еды у нас тоже ни у кого не было. Да черт с ней с едой, поголодать сутки может быть даже полезно, настоящая проблема была в том, что у нас совсем не было воды. Вот уж без чего действительно плохо. Пить хотелось дико, но я прекрасно понимал, что ничего пригодного для питья в ближайшее время не найду. И обыск квартиры ничего не даст, никакая вода не простоит десять лет, даже в запечатанной пластиковой бутылке. А если и простоит, то пить ее будет нельзя, потому что пластик со временем разлагается, продукты этого разложения попадают в воду, и так недалеко и до отравления. Печень-то у меня синтетическая, конечно, но это вовсе не значит, что ее можно насиловать токсинами из разложившегося пластика. И совсем даже наоборот, такие органы работают гораздо хуже настоящих и, что немаловажно, не регенерируют. Так что пришлось обойтись без воды, покинуть гостеприимную квартиру, и отправиться в путь. Чех, кажется, ориентировался и здесь. Может быть, запомнил, куда ехать, но что гораздо более вероятно, имел в своей голове загруженные файлы с картой Старой Москвы. Вот и сейчас он пошел первым, выбирая дорогу, мы же двинулись за ним. Путь наш лежал то через дворы, то через открытое пространство. Я-то предполагал, что мы рано или поздно выйдем на проспект или шоссе, ведущие в нужную сторону, но нет. У меня вообще возникло такое ощущение, что наемник специально избегал их, проспекты мы пересекали быстро, и по ним практически не шли. Спрашивать, почему так, я не стал, пусть мне и было интересно. Ничего, захочет научить, как идти по Старой Москве, расскажет так. Да и не только он может это сделать, наверняка есть обучающие чипы, руководства и прочая фигня в сети. Диггерское сообщество большое, и с каждым годом все только растет. Впрочем, у нас, очевидно, другой путь. Меня теперь тоже можно назвать наемником. Это у нас в стране таких парней называли наемниками или наймитами, а за рубежом, в англоязычных странах, насколько я знал, их называли «соло». Зато вот с рвачами и решалами у нас получался почти дословный перевод — «рипперы» и «фиксеры». Но не так уж много информации проникало с той стороны на нашу. Хоть явных барьеров в общей сети и не было, эхо войны еще давало о себе знать. Русские относились к европейцам и американцам с явной неприязнью, те в ответ ненавидели наших. И как корпорации, захватившие власть почти во всем мире, не продвигали идею о том, что все мы — одна нация «человечество», она пока никак не могла укорениться в головах у людей. Это для корпоратов, которым главное — дешевый наемный труд, выгодно, чтобы между простыми людьми не было разногласий. Корпоративная культура не включает в себя межнациональной розни. А куда простым людям, тем, у кого друзья или предки жили в отравленной Старой Москве, например? Или в затопленном Петербурге? Им-то как пиндосов полюбить? Но из того, что было известно, у них такая же петрушка во все поля. И криминал, и заброшенные районы, в которые не заезжает полиция, и банды, и наемники с решалами, и подпольные «риппердоки». Вот такая вот история. И даже пустоши у них есть, как и у нас. Огромные заброшенные пространства, то, что осталось после прилетов наших устаревших ядерных бомб от их городов. И ничего. Никакого апокалипсиса не случилось, люди спрятались в убежищах, эвакуировались, а потом начали снова возрождать цивилизацию. И даже возрождения-то никакого не понадобилось, потому что она вполне себе осталась в странах, не участвовавших в Войне. Разве что с климатом проблемы начались, то зимы холодные слишком, то лето пасмурное и дождливое. Да только сейчас, когда мы от сельского хозяйства больше не зависим, плевать нам на тот климат. Голода из-за засухи больше не будет, голод победили благодаря большим фермам, где выращивают хлореллу, сою и саранчу, чего хватит для всех. Сейчас, говорят, благодаря корпорациям даже Африка не голодает. И с водой у них таких проблем как раньше уже нет. Дворы на окраинах Старой Москвы были почти одинаковые, очень похожи друг на друга. Зато все сквозные, везде можно пройти. Дома не очень большие, но высокие, хотя до мегабашен им, конечно, далеко. Интересно, как скоро эти дома посыплются, начнут разрушаться и падать? Наверняка еще нескоро. И что же будет дальше в этих местах, останутся ли они заброшенными навсегда? — За нами идут, — вдруг сказал Щерб. — Знаю, — ответил Чех. — Все знаю. Вопрос только в том, кто это. Не твари, это точно, те бы уже напали, тем более, что трех человек они за угрозу не посчитают. — Люди, — проговорил Щерб. — Бомжи, наверное, кто же еще. Их тут немало живет по окраинам, сам знаешь. Кого из города вытеснили, кто работы лишился, и от долгов сбежал. — Мы в Раменское не полезем, по краю обойдем. Не хватало еще с людьми Легиона столкнуться, особенно сейчас, когда мы на ногах, и без патронов почти. А про остальных я почти не знаю ничего. — А кто это такие-то, Легион? — спросил я, чувствуя, что мне резко стало не по себе. Если кто-то за нами идет, то явно с недобрыми намерениями, иначе почему им просто не подойти, и не поговорить? А если учесть, что у нас с собой целый кейс с деньгами, а из оружия лично у меня только пистолет с одним магазином… Отбиваться особо не получится, особенно если у местных найдется чего-нибудь покруче. — Это не такие, а такой, — ответил Чех. — Главный бомж, знаешь, как в считалочке детской. «Все бомжи собрались в кучу». Вот, его зовут Легион, и он держит под собой все Раменское. Говорят, с комфортом устроился, целую базу отстроил, и дела решает. — А какие у них тут дела-то могут быть? — не понял я.