Седов весь подобрался, словно только и ждал от допрашиваемого подобных действий. Усмехнулся краешком губ и продолжил. - А потом уже и ночь, есть время, чтобы получить необходимые тебе инструкции. Так? - Нет. - Тогда почему ты не отвез бокс в Управление на следующий день? Сразу с утра? - Я вам уже говорил, что, когда понял, что у меня Руны не смог себя пересилить и отказаться от единственного шанса спасти сына. Следователь закатил глаза и откинулся на стуле. - Нет никакого Еларина Глеба, мы проверили. - С кем же я встречался в кафе? Или вы скажете, что я его выдумал? - Нет, не выдумал. Мы смотрели записи. Встреча и правда была. Но вот, что интересно, Гронский, вы так удачно заняли столик, что весь ваш разговор нельзя было ни только услышать, так как все перекрывал шум кафе, но и считать по губам, так как камера лишь частично схватывала твое лицо и затылок твоего собеседника. Что вы обсуждали на этой встрече? Это был агент Вестленда? Он вербовал тебя? Или просто передавал указания твоего нанимателя? Георгий покачал головой. - Меня никто не вербовал. Он представился, как Еларин Глеб и сказал, что может помочь моему сыну. Я вам уже рассказывал. Моя вина лишь в том, что я присвоил Руны себе с целью использовать их в своих личных целях. И это я признаю. Во всем остальном, что вы пытаетесь на меня повесить, я не замешан. - У твоей жены в сумочке были найдены деньги и карта с довольно крупной суммой денег. Это оплата за содеянную работу? - Мы продали квартиру в Дору, которая досталась Ольге в наследство и одну из машин. Я не выходил на службу последние два месяца, денег на лечение стало не хватать. Это можно проверить. - Проверили, не переживай, Гронский. Это действительно так. Ведь за твое предательство родины тебе должны были заплатить Рунами. - Я вам уже говорил, я ни на кого не работаю. Следователь бросил на него скептический взгляд и положил несколько листов бумаги. - Это распечатка твоего разговора с полковником Арсениным. Ты был очень недоволен Службой и обвинял Управление, что оно тебя подставило и отправило на убой. Будешь отрицать? Георгий тяжело провел ладонью по лицу. - Разговор отрицать не буду. Но это были не обвинения. Скорее недоумение вызванное столь необычной комплектаций стражей в рейде. И сожаление, что погибли мои товарищи. - Разве руководство не должно комплектовать рейд, опираясь на свое видение ситуации и необходимостью достичь поставленного результата. Разве при последнем твоем задании были нарушены правила? - Я просто высказал свое удивление. - Ты говорил о побеге. У тебя уже все было спланировано и готовы пути отступления.Заранее пытался оправдаться за свое планируемое предательство? - Перед Арсениным? – поморщился допрашиваемый. – А смысл? - Вы же друзья. Неужели для тебя нет ничего ценного в этой жизни? Георгий вскинул на следователя злой взгляд. - Поэтому и не стал бы ему звонить, если бы у меня на уме было то, в чем вы меня обвиняете. Не захотел бы его подставлять, - с трудом справился он со своим раздражением. – Да и вообще бы не стал говорить на подобные темы. Зачем мне давать вам повод подозревать меня? Ведь понятно же, что если начнется проверка, вы в том числе будете прослушивать все разговоры. - А что ты скажешь на это, умник? С этими словами Седов достал три паспорта и разложил их на столе перед заключенным. - Что это? – не спешил их брать тот. - Это ты мне скажи, что это. Тебе виднее. Георгий по очереди открыл документы. Под тремя фотографиями: его, Ольги и Артема были указаны другие имена, другие даты и места рождения, но самое главное все они были подданными Вестленда. - Первый раз вижу эти паспорта. - Что ты еще мог сказать? – нарочито удивленно протянул следователь. – Мы нашли их при обыске твоей квартиры. Пытался сбежать? Новые документы, деньги, новая жизнь под крылышком твоих новых хозяев. К тому же если ты и в самом деле думал, что твоему сыну сделают эту операцию, тебе его надо было спрятать там, где никто не знал о его болезни. Потому что в нашем мире от синдрома Ларанга не лечат. - Если в кафе я встречался не с доктором, который обещал помочь с болезнью сына, то зачем мне надо было делать три паспорта? Ему оставалось жить не более недели. - У тебя были куплены билеты. Для всех членов твоей семьи. В Хардан. - Потому что там проходил чемпионат по бочче. Билет на это мероприятие у меня тоже есть. - Вести умирающего ребенка за тридевять земель, чтобы побывать на матче? А если бы он умер по дороге? - Вам не понять. Внутри в очередной раз все свело от боли. Как будто кто-то прокручивал огромную мясорубку, только вместо мяса заправлял его душу, стремления, надежды, привязанности, все то, что составляло его сущность, внутреннее я, без чего любой человек перестает быть личностью и остается пустой, выгоревшей оболочкой. - Ладно, не хочешь говорить, Гронский, я сам тебе все расскажу. Тебе остается лишь кивать, где правильно, - уверенно произнес следователь. – Вестленду было очень выгодно сорвать сделку между Дранкуром и сверами. В этом случае Дранкурское Содружество остается в меньшинстве. Вестлендцы уже разъединили Альтхам, подмяв под себя Нортландию. Оросия же всегда была с ними заодно. Вся их политическая и финансовая элита выходцы из Вестленда. Оркли должен в скором времени стать их колонией, оставались лишь сверы. - И так подставиться? – не выдержал, прервал повествования следователя Георгий. – Все сразу же будут показывать пальцами на них. Что собственно говоря и случилось. - А здесь очень тонкий расчет – подставить Дранкур. Что это мы все устроили, чтобы обвинить в содеянном их и сорвать подписание договора между Оркли и Вестлендом. Зачем же им все это устраивать, если на кону столь крупное и значимое событие? Так все и должны думать. Им нужно было лишь правильно найти исполнителя. Того, кто согласится продать свою Родину, но не за деньги. Должно было быть что-то большее, что-то более ценное. И слабым звеном оказался ты - Гронский.Со своими семейными проблемами и желанием вылечить умирающего сына. Если быть честным, я вообще не могу понять, как тебя допускали к службе. Ты ведь не стабилен и представлял опасность как для Стражи в целом, так и для тех, с кем ты ходил в рейды. Ну, это дело не нашего отдела, с кадрами пускай они сами разбираются. Тебе вкладывают в голову мысль, что решение твоей проблемы есть и что надо всего лишь вынести Руны из Карьера. И твой сын – жив и здоров. Даже если ты откажешься сразу, то эта мысль все равно будет сидеть в твоей голове, разъедать своим черным ядом изнутри. И когда пришло время, и камни были у тебя, то отказаться от соблазна ты уже не смог. Собственно, о чем ты сам и сказал. Следователь замолчал, испытывающе смотря на обвиняемого. - Тебе есть, что сказать, Гронский? -Если согласиться с вашими раскладами, то получается, что для Вестленда я – ненужный и опасный свидетель. Королевство с Дранкуром тычут пальцами друг в друга, а Комитет решает кому это было больше нужно, и кто в самом деле виноват. -Ты должен был погибнуть в той аварии, как и твоя семья, как любой человек, на твоем месте оказавшийся бы в машине. Но твои способности стража помогли тебе выжить. И теперь для Вестленда складывается очень непростая ситуация. Твоя вина доказана, Гронский. Улик хватает и через несколько дней на очередном собрании Комитета Дранкур выдвинет обвинение Вестленду в попытке разрушить союз между Дранкурским Содружеством и Сверским королевством, нападении на Карьер, убийстве нескольких тысяч людей, похищении Рун. Ты сам понимаешь, что как их наемник ты будешь отвечать так же по всем пунктам. И тебя ждет вышка. - Я уже понял, - усмехнулся Георгий, - к чему вы все это ведете. - Да, Гронский, я предлагаю тебе сделку. С этими словами Седов положил перед ним бумагу и ручку. -Ты признаешься в сотрудничестве с Вестлендом. Просто напиши, как все было. Как тебя завербовали и дали задание сорвать сделку между Содружеством и Сверским королевством. В обмен они обещали спасти жизнь ребенку. Суд учтет твое чистосердечное раскаяние и желание помочь исправить сотворенное. Получишь максимум пять-шеть лет в Карьере. Это справедливо. Заслужил. Зато потом сможешь попробовать начать новую жизнь. С белого листа и с очищенной совестью. - А тело моего сына нашли? – неожиданно спросил обвиняемый. На этот раз следователь выглядел удивленным по-настоящему. - Тебе же уже сказали. Он вылетел из машины при ударе, упал на склон и скатился в море. Ты думаешь тело можно найти при таких обстоятельствах? -От дороги до склона примерно десять метров. Он не мог туда никак попасть. Да и сам склон не гладкий каток, по которому так легко скатиться в море. Седов остановил на заключенном тяжелый взгляд. - На склоне нашли кровь Артема Гронского. Это подтверждает экспертиза. Дело закрыто. И если ты пытаешься хотя бы частично освободить свою совесть и взять на себя только смерть жены, то забудь об этом. Они оба погибли. И виноват в этом только ты. Или ты вправду думал, что кто-то будет лечить твоего сына? Надо было думать о семье раньше, прежде чем соглашаться на подобные предложения. Георгий отодвинул от себя бумагу. - Я взял Руны в Карьере. Я там был, у самого Источника и там были эти камни. И этому есть свидетели. И все, что я хотел - помочь сыну. Я не работаю на Вестленд. Еще я имею право на адвоката. Глава 15 Глава 15 Адвокат у Георгия был уже на следующий день. Высокий, поджарый мужчина лет пятидесяти, с небольшой проседью в темных волосах и аккуратной бородке, и судя по дорогому костюму, кожаному портфелю с логотипом известного бренда и часам, выглядывающим из-под манжеты рубашки, брал за свои услуги немало. - Добрый день, Георгий, меня зовут Виктор Григорьевич Малешский, я ваш адвокат. Ваши родители передают вам большой привет и просят вас держаться и помнить о них. Ваша мама очень хотела с вами встретиться, но, к сожалению, пока свидания вам запрещены. Георгий представил себе голубые глаза мамы, которые несмотря на свой льдистый цвет никогда не были холодными. По крайней мере для него. Ее как всегда идеально ровную спину, горделивый поворот головы, выражение лица, умеющее не выказывать ни одной эмоции в любых жизненных ситуациях. И осунувшегося отца, который не умел воспринимать превратности судьбы с таким воистину королевским спокойствием как мама. Как они переживут случившееся? Потерю сына, дочери, которой за прожитые вместе годы для них стала Ольга, внука, весь их рухнувший мир. Единственное на что надеялся Георгий на их уникальное умение держаться друг за друга, быть друг для друга всем, заполнять собой мир другого. Он тоже всегда так хотел. - Я ознакомился с материалами вашего дела, - адвокат деловито достал бумаги из портфеля и разложил их на столе. - Вы сами понимаете, что оно очень непростое и для того, чтобы я смог вам помочь, вы должны быть со мной предельны честны. Наш разговор не прослушивают, можете не опасаться, что сказанное вами будет использовано против вас. Наша с вами беседа конфиденциальна. Это ваше право. Георгий недоверчиво усмехнулся. - Вы правда думаете, что здесь будут учитывать мои права?