Следом потянулась вереница людей, каждый из которых подносил в дар статуе либо сломанное оружие, либо чью-то жизнь. Последний – молодой и высокий воин – держал в руках меч с огромным рубином в навершии. Судя по лицу, мужчина не хотел расставаться с клинком, но все-таки возложил его к каменным ногам под одобрительные и слегка завистливые кивки товарищей. Дарителя хлопали по плечу, восхищаясь его щедростью, а он только печально качал головой в ответ. Фигуры людей становились прозрачными и вскоре исчезли совсем, а зал погрузился во тьму. – Что происходит? – хрипло выдавил я. Понятно, что существо зачем-то показывало мне события далекого прошлого, но для чего? Вместо ответа вспыхнул крохотный огонек лампадки, осветивший лицо того самого воина. Постоянно оглядываясь, он перебирал принесенное в жертву оружие, пока не нашел свой меч. Когда его ладонь сжала рукоять, в зал вбежал десяток бойцов – потрясая щитами, на которых были изображены неведомые чудовища, они окружили мужчину, и вперед вышел старик в изорванном балахоне. Его глаза сияли, словно два маленьких солнца, а руки сжимали длинную цепь… Образы прошлого растворились, и я вновь увидел зал и тварь, стоявшую напротив меня. Не знаю как, но в пустых глазницах существа отражался весь пройденный им путь. От благородного воина, поддавшегося жадности, до искалеченного стража жертвенных даров, которые время превратило в никчемный хлам. Бывшие товарищи пытали и казнили его, а неведомая сила заставила охранять подношения, и он многие годы служил, чтобы искупить свою вину. Я будто собственными глазами увидел сотни глупцов, пожелавших завладеть когда-то богатыми дарами – они не смогли противостоять мороку, и теперь их черепа лежали в общей куче. Страж нес службу, пока однажды сила не ушла, подарив напоследок долгий сон без сновидений и страданий. Сон, который недавно закончился… – Стоять! – Я заметил, что тварь совсем немного, но приблизилась ко мне. – Если ты думаешь, что разжалобил меня этим… представлением, то ты ошибаешься! На самом деле мне было жаль бедолагу, но не настолько, чтобы позволить ему убить себя. – Уходи. – Я крепко сжал черепа в ладонях. – И дай уйти нам! – Нет. Не могу. Уйти. Есть. Угроза, – прорычал хранитель даров. Прорычал и замер. Получается, мы оказались в безвыходной ситуации. Пока я представлял опасность для старых костей, страж не нападал, но и уйти не мог. Однако стоит только отойти от истлевших останков, и существо сразу перестанет меня слушаться… Я посмотрел на Леко – старик лежал в пыли лицом вниз и не шевелился. На помощь с его стороны можно было не рассчитывать, но оставалась надежда, что он еще жив. – И что будем делать? – из-под каблука вылетела крохотная косточка, а я чуть не рухнул на землю, но сумел удержать равновесие. – Ждать. Хороший план, ничего не скажешь: у стража впереди вечность, а я скоро устану и превращусь в добычу. – Ты охраняешь эти… вещи, так? – спросил я, а после легкого кивка продолжил: – Отпусти нас, и я принесу тебе много мечей. Целых, изломанных, каких захочешь! – Нет. Хватит. Костей. Твоих. Его. – Цепь указала на тело Леко. – Хватит. – Хорошо, раз тебе не нужны мечи, могу привести сюда других людей, – без зазрения совести солгал я. – Десяток! Десять черепов – это гораздо больше, чем всего лишь два! – Нет. Ложь. – Страж каким-то образом раскусил мое вранье. – Нет. – Ну а чего тебе тогда надо? – не выдержав, заорал я, и крик эхом загулял между каменных стен. – Отпусти. Дай. Свободу. – Как? – В горле пересохло от волнения. – Как мне тебя отпустить? Страж вытянул руку, и эфес меча оказался передо мной. – Возьми. Владей. Возьми. Один из черепов упал на землю, а ладонь непроизвольно потянулась к рукояти. – Возьми. Владей. Возьми. Пальцы уже почти коснулись кожаной оплетки, но в последний момент я отдернул руку. Отдернул и на всякий случай спрятал за спину. – И что будет, если я заберу меч? – Уйду, – как всегда коротко ответил страж. Возможно, мне показалось, но в рыке дребезжала надежда. – А я? Мой жуткий собеседник мгновение помолчал, словно размышляя о чем-то, а потом ответил: – Ты. Нет. Рубин в навершии призывно мерцал, и в этом неверном свете я видел свою судьбу – дать стражу свободу можно, только заняв его место. Принять такое предложение – хуже смерти, однако у меня появилась идея. Если обмануть стража напрямую нельзя, возможно, стоит попробовать спрятать среди правды ложь? Ведь не зря же я столько лет писал бумаги для нашего бургомистра… – Я возьму меч. – Мне совершенно не хотелось говорить эти слова, но, похоже, других вариантов попросту не было. – Возьми. Владей. Возьми. – Возьму, но не сейчас, – быстро добавил я. – Когда. – Ты знаешь, что такое долг? – спросил я вместо ответа. – Да. – В рыке послышалась мрачная усмешка. – Так вот, у меня есть долг, который я обязан исполнить. Но когда с ним будет покончено, я непременно вернусь и возьму меч… – Когда? – повторил вопрос страж. – Через пятьдесят лет, – совершенно честно ответил я. – Если буду жив, то вернусь через пятьдесят лет. В груди кольнуло, а рубин вспыхнул ярче прежнего – рисунки на стенах зашевелились, а я понял, что все это не просто слова. На миг появилась досада на себя, но, пораскинув мозгами, я понял, что называть больший срок не имело смысла – сильно сомневаюсь, что протяну столько. Особенно по таким-то временам. – Мой долг быстро не исполнишь, – прибавил я, поскольку страж молчал. – Но что для тебя полсотни лет? – Нет. – Двадцать пять? – На мгновение показалось, будто я очутился на рынке. – Нет. – Десять? – Три. – Хорошо, – с облегчением выдохнул я. Пусть и не пятьдесят лет, но это гораздо лучше, чем умереть прямо сегодня. – Через установленный нашим уговором срок, определяемый тремя годами, я вернусь, чтобы… – Дня, – перебил меня страж. – Три. Дня. Я на мгновение забыл, как дышать. Вряд ли мне удастся что-нибудь придумать за такой короткий срок, но даже такая незначительная отсрочка дарила надежду. А в выборе между надеждой и смертью на самом деле выбирать не приходится. «Но хотя бы Леко спасу. – Я взглянул на старика. – Так что пути назад нет». – Хорошо. – Слова давались с трудом. – Вернусь через три дня. Обещаю. – Обманешь. Кара. Хуже. Смерти, – предупредил страж и медленно отошел к стене, постукивая костями по полу. Вот в этом никаких сомнений у меня не было. Аккуратно спустившись с кучи костей, я положил сверху череп, который все это время сжимал в руке. Не отрывая взгляда от стража – тот стоял неподвижно и даже цепь не трепыхалась, – я быстро подошел к Леко. Старик был бледен, но жив – его прикрытые глаза слегка поблескивали в полумраке. – А все говорят, что я дурак, – сообщил безумец, когда мне кое-как удалось поднять тощее тело с земли. – Наверное, эти люди просто незнакомы со мной, – сквозь зубы пробурчал я. – Туда. – Леко указал на ближайшую трещину в стене и прибавил: – Ты дурак, каких еще поискать надо. Отвечать я не стал, и мы нырнули в прохладную темноту. Тащить раненого по узким подземным переходам оказалось непросто, и уже скоро я окончательно выдохся. Перед глазами мелькали черные точки, едва различимые в этом мраке, и только хриплое дыхание старика не позволяло окунуться в забытье. – Сюда. – Леко вяло дернул ледяной рукой, лежавшей на моем плече. – Или нет. Туда! Я послушно выполнял распоряжения проводника, не думая и ни на что не обращая внимания. Мы несколько раз падали на землю и, если бы не теснота, обязательно потеряли бы друг друга. Узкие переходы никак не желали заканчиваться, но ноги самостоятельно несли меня дальше, пальцы цеплялись за земляные стены, а в голове поселилась звенящая пустота. Пустота, в которой слышалось: «Три. Дня».