И они показали Марату фоторобот Кароля. Марат молчал. — Меня интересуют сведения о моем брате, — наконец произнес он. — А ваши дурацкие картинки можете спрятать. Никого из этих людей я знать не знаю. — Почему же сразу не сказал? — подступилась Мариша. Марат внимательно посмотрел на девушку и неожиданно спокойно ответил: — На какой-то миг мне показалось, что я видел вот этого человека, — сказал он. — Но где именно и кто он такой, сказать вам не смогу. — Ясно, — кивнула Мариша. — Так, я ответил на ваш вопрос. Теперь ответьте вы — в каком отделении вы видели человека, похожего на моего брата? — Мы видели человека, голос которого похож на голос Карена, — помолчав, ответила Инна. Марат не выдержал и пренебрежительно фыркнул. — Знал ведь, что не нужно мне вестись на эту приманку, — плюхнувшись на ближайший диван, расстроенно произнес он. — Чушь какая! Голос, видите ли, похож! Господи, какие все бабы дуры! Подруги переглянулись, но решили не реагировать на оскорбление, хотя грудь Мариши вздымалась весьма бурно, а рот непроизвольно открывался и закрывался, готовясь излить на нахала целый поток обвинений. Но Марат и не подозревал о грозящей ему опасности, продолжал сидеть на диване с самым убитым видом. — И вовсе не чушь, — осторожно произнесла Инна, присаживаясь на другой диван, стоящий напротив Марата. — Тебе прекрасно известно, что голос человека так же индивидуален, как и его лицо, и отпечатки пальцев. Даже запах у каждого человека свой — это ученые недавно доказали. А если уж запах индивидуален, то что говорить про голос, особенно такой уникальный, какой был у твоего брата. Некоторое время Марат молчал. — Ну, и где этот человек с голосом моего брата? — наконец спросил он. — Хотелось бы с ним поговорить и своими ушами услышать этот голос. — Он исчез, — сказала Инна. — Человек исчез, а вместе с ним, понятное дело, и голос. — Ну, конечно! — воскликнул Марат. — Так я и знал! Исчез! А голос вы слышали, когда мой лжебрат давал концерт в тюремном изоляторе, куда вас пригласил ваш знакомый — директор тюрьмы! — Не нужно издеваться и передергивать! — наконец дала выход давно теснившим ее чувствам Мариша, приминая собой подушки еще одного дивана, стоящего по левую руку от Марата. — Ясное дело, мы немного приврали, но как мы иначе могли заставить тебя встретиться с нами? — А зачем вам вообще было со мной встречаться? — ошеломленный ее натиском, спросил Марат. — Чтобы поговорить о твоем брате! — воскликнула Инна. — Зачем же еще? — Видно, я совсем вышел в тираж, — грустно заметил Марат. — Если хорошенькие женщины утверждают, что им со мной уже и встретиться незачем, кроме как поболтать о брате. Но глаза его смеялись. — Ладно уж, — сказал он. — Поскольку вам все равно удалось выдернуть меня из моей норы, то пошли посидим и поговорим о моем брате, раз уж вам так хочется. Только сделаем это где-нибудь в более подходящем месте. А то я уже вижу, как к нам с разных сторон двигаются продавщицы этой чудесной мебели, на которой мы так вольготно расположились. Подруги огляделись и в самом деле увидели, как к ним на полной скорости приближаются три женщины с самыми решительными выражениями лиц, тщетно замаскированными под любезность. Они были явно настроены под любым предлогом всучить подругам те диваны, на которых они посидели. Девушки проворно вскочили, подхватили Марата и поспешили к выходу. — Кстати, тут неподалеку есть отличное местечко, где варят вполне приличный кофе! — говорил подругам Марат, семеня между плотно зажавшими его Маришей и Инной. — Хотя по вывеске и не скажешь, что там могут подать что-то приличней замороженной пиццы. — Показывай дорогу, — велела ему Инна. Марат кивнул и двинулся вперед. Подруги пошли за ним, не замечая «Ниссана Патрол», покрашенного в защитный грязно-зеленый цвет, который стоял возле дверей «Мебель-Сити» и тут же двинулся следом за девушками и Маратом, как только они вышли на улицу. Глава одиннадцатая Тем временем Ручкину удалось добиться некоторых успехов. Захваченную на кладбище женщину опознали как любовницу Снайпера некоторые его знакомые, которым все же посчастливилось видеть их вместе в те моменты, когда женщина не прикрывала лицо вуалью. Кроме того, у женщины был с собой паспорт на имя Луизы Мурзанян, и Ручкин сосредоточенно нахмурился, пытаясь припомнить, где, когда и от кого он мог слышать эту фамилию. Так и не вспомнив, он сосредоточил свое внимание на задержанной. Та, поняв, что ее инкогнито все равно раскрыто и отпираться бесполезно, с вызовом посмотрела на следователя и сказала: — Да, я была любовницей Сергея! И что тут криминального? Может быть, это и аморально, когда замужняя женщина заводит себе любовника, но ведь это не преступление! — Не преступление, — согласился с ней Ручкин. — Да никто вас в преступлении и не обвиняет. Просто вы, как близкий убитому Глухову человек, вероятно, самый близкий, могли бы оказать бесценную помощь в расследовании его смерти. — Я ничего не знаю, — тут же произнесла Луиза. — Сергей не посвящал меня в свои профессиональные дела. Мы встречались с ним несколько раз в неделю, виделись несколько часов, а потом я уходила. Чем он занимался в остальное время, я не знала и, честно говоря, и знать не хотела. — Почему же? — немедленно поинтересовался Ручкин. Луиза, поняв, что проговорилась и ляпнула лишнее, даже покраснела от досады. Но деваться теперь было некуда. Она произнесла всего одну фразу, но сразу же вышла из своей привычной и такой безопасной роли круглой дурочки. Теперь приходилось как-то выкручиваться. — Потому что по некоторым обрывкам фраз, которые мне довелось услышать из телефонных разговоров Сергея, и по некоторым другим мелочам я догадывалась, что Сергей вовсе не предприниматель, как он мне пытался доказать, — сказала Луиза. — И я догадывалась, что он занимается чем-то криминальным. — И тем не менее, понимая это, вы продолжали встречаться с этим человеком? — удивился следователь. — Я же говорила, что мы с ним встречались исключительно для секса, — сказала Луиза. — И как давно вы начали встречаться с Сергеем? — спросил Ручкин. — Думаю, что уже почти год, — неохотно ответила Луиза. — Может быть, чуть больше. Знаете, я не сентиментальна. И потому не вела летописи наших отношений. Когда познакомились, когда в первый раз он признался мне в чувствах, когда первый раз поссорились. Этого я вам не скажу. — А где вы познакомились? — поинтересовался у нее следователь. — Или это вы тоже не помните? — Почему же, — пожала плечами Луиза. — Он сам подошел ко мне на улице. Мне было грустно, мы разговорились, а потом стали встречаться. — И все это время ваш муж спокойно относился к тому, что у вас есть любовник? И только не говорите мне, что ваш муж за это время не сумел смекнуть, что у вас кто-то есть, — сказал Ручкин. — Я и не собиралась ничего такого вам говорить, — спокойно ответила Луиза. — Дело в том, что мой муж в последние годы очень редко давал о себе знать. Жил он за границей, а в Питер приезжал исключительно редко. Так что у него не было особого повода возмущаться моим поведением. К тому же я всегда очень старательно соблюдала осторожность. Никогда не оставалась ночевать у Сергея. И всегда оглядывалась, идя к нему, не следят ли за мной. — И кто же мог следить, если, по вашим словам, муж был далеко и ему было все равно? — поинтересовался Ручкин. — Свекровь или брат моего мужа, — неохотно ответила Луиза. — У них очень дружная семья. Так что они, пожалуй, могли… Ручкин просиял. Обманутый муж или брат обманутого мужа вполне могли разделаться с любовником Луизы. Измены в семьях обычно не приветствуются. Особенно если дело происходит в армянской семье. Итак, муж и брат мужа — это были вполне весомые подозреваемые в убийстве Снайпера. Но тут же Ручкина ждало разочарование. — Но убивать Сергея брат моего мужа не стал бы, — произнесла Луиза. — Почему? — спустился с небес на землю Ручкин. — То есть раньше, в начале нашей связи, он еще мог бы постоять за честь брата. Но не теперь. — Но почему? — Потому что я вдова уже почти полгода, — ответила Луиза. — Так что убивать Сергея у Марата не было никакого резона. Если бы Марат или Карен пронюхали про мою связь с Сергеем, они прикончили бы Сергея уже давно. Ручкин подумал и покачал головой. Конечно, могло быть и так. Но могло быть иначе — Марат уже давно знал о связи Луизы с Сергеем, но выжидал момент, чтобы нанести удар. А уж тот факт, что удар был нанесен уже после смерти мужа Луизы, в глазах Ручкина ничего не менял. Месть — дело святое, и оно, как известно, не терпит суеты. Так что в убийствах из мести время не имеет особого значения. Убийца, действующий из чувства мести, может выжидать годами. И выбрать наиболее подходящий момент, чтобы совершить возмездие. — Где мне найти брата вашего мужа? — спросил у Луизы Ручкин. — Понятия не имею, — вздохнула Луиза. — У него вечно какие-то карточные долги. Или просто долги. Но результат всегда одинаков: он некоторое время прячется от всего мира, а потом все как-то утрясается. В данный период он прячется. И сколько времени еще будет прятаться, и где именно он скрывается, я даже предположить не могу. — Но не от своей же матери он прячется? — проницательно заметил Ручкин. И впервые со времени начала разговора Луиза сильно испугалась и заметно побледнела. — Умоляю вас, только не говорите моей свекрови о Сергее! — воскликнула она. — Она проклянет меня! Вы не представляете, какого высокого она мнения о своем сыне Карене. Она меня точно со свету сживет, если узнает, что у меня в жизни был другой мужчина. По ее мнению, мне полагалось сидеть у окошка, выглядывать своего мужа и тихо стареть при этом. — Хм, — произнес Ручкин, глядя на женщину. — Хм, — повторил он задумчиво. Подруги уже полчаса сидели за столиком с Маратом и пили кофе, который в этом местечке и в самом деле имел вполне пристойный вкус. Марат оказался очень даже приятным кавалером. В полутьме легкая помятость его облика скрадывалась, зато вовсю проявлялся темперамент и чувство юмора. И девушки уже через десять минут без труда поняли, почему бывшая жена Марата — Леночка — до сих пор не может выбросить его из головы. И почему подруга Марата, рискуя собой, дала визитку его друга. Женщины должны были обожать Марата, потому что и он обожал их. Ведь любая взаимность, как известно, возникает не на пустом месте. — Если хотите знать, я не одобрял своего брата в том, как он поступает с Луизой, — говорил Марат, неспешно отпивая по глоточку из своей чашки. — Женщину нужно любить и быть с ней. Или не стоит и комедию устраивать. — Комедию? — переспросила у него Мариша. — Даже трагикомедию, — кивнул Марат. — Для бедной девочки это, разумеется, была трагедия. Для Карена фарс, а комедией их отношения могли быть для посторонних людей, узнай они, как на самом деле обстоят дела в семье у Карена. — А в чем было дело? — спросила Инна. — Не думаю, что есть на свете женщина, которая спокойно воспринимала бы тот факт, что абсолютно здоровый и по-мужски привлекательный законный муж годами не только не прикасается к ней, но и вовсе не вспоминает о ее существовании, — ответил ей Марат. — Но почему Луиза не развелась, если все было так плохо? — удивилась Инна. — Ушла бы, да и все. — Только не в нашей семье и не в семье Луизы! — фыркнул Марат. — У нас развод считается чем-то ужасным, хуже сифилиса. Тот по крайней мере можно скрыть и тайно вылечить. А развод становится в любом случае поводом для сплетен. Так что Луиза была обречена нести свою ношу до конца. Но я ничуть не удивился, когда узнал, что девочка нашла способ немного облегчить ее. — То есть? — спросила Инна.