— В этом весь Карен, — со вздохом сказала Луиза. — Работа для него была на первом месте. А ведь мать ему говорила — не летай, сынок. Но он сказал, что это невозможно. И улетел. И не вернулся, — добавила она, помолчав. — А наследство? — вспомнила о главном Мариша. — Кому все досталось? — Я думала, что имущество Карена достанется нам, — печально ответила Луиза. — Все-таки я была его женой, потом, у него была мать. По закону все должно было достаться родственникам. Но оказалось, что у Карена почти ничего нет. То есть по меркам Европы ничего нет. Машина, дом, квартира в Милане были куплены в рассрочку. Кроме того, у Карена были какие-то долги, на погашение которых и ушла значительная часть оставшихся после его смерти денег. Но кое-что нам, безусловно, досталось. Например, его мать после смерти Карена получила около ста тысяч евро и кое-какие украшения. Я получила чуть меньше. А его брат и дядя получили личные вещи Карена, его украшения, часы, которые тоже тянули на кругленькую сумму. Но дом во Франции, квартира в Милане и еще какая-то недвижимость — все это, конечно, пошло прахом. Подруги переглянулись. Сто тысяч евро или пускай чуть меньше для женщины, которой свекровь выдавала деньги на булавки и сама контролировала все ее покупки, могли показаться огромной суммой. — А те деньги, которые Карен оставил вам, — это без всяких условий? — спросила Инна. — В каком смысле? — удивилась Луиза. — Ну там, может быть, мать Карена могла контролировать эти деньги? — предположила Инна. — Или другие родственники? — Нет, нет! — замотала головой Луиза. — Деньги доставались мне после смерти Карена без всяких ограничений. Карен оставил завещание, в котором подробно указывал, кому и сколько причитается. — Так что теперь вы могли вести самостоятельный образ жизни? — спросила у нее Мариша. — Что вы имеете в виду? — снова удивилась Луиза. — Ну, купить себе квартиру, съехать от свекрови и родственников мужа, — произнесла Мариша. — Одним словом, быть самой себе хозяйкой. — Ой, что вы! — всплеснула руками Луиза. — Мне страшно жить одной. Да и как это жить одной? Для кого? — То есть вы как жили, так и живете в доме мужа? — уточнила Мариша. — Да, — кивнула Луиза. — С единственным отличием — теперь я не должна отчитываться перед свекровью в своих тратах. — Но ведь вам, наверное, хочется наконец завести детей, найти себе хорошего мужа, — предположила Инна. — Это всякой женщине хочется. — Но где же я буду искать себе мужа? — удивилась Луиза. — Мои родители недавно умерли. Так разве что родственники Карена побеспокоятся обо мне. А замуж? Замуж мне действительно хочется, чего там скрывать. Но пока никого на примете нет. — Дикий лес, — пробормотала на ухо Инне Мариша. — Замуж ей хочется, а самой почесаться и поискать себе мужика ей, видите ли, менталитет не позволяет. Ну и дура! Инна не успела высказаться на этот счет, потому что в гостиной, где сидели девушки, появилась еще одна женщина. В отличие от Луизы, эта дама была совершенно другой породы. На вид ей было лет семьдесят. Но волосы на голове были такими же иссиня-черными, как и пятьдесят лет назад. Глаза смотрели зорко, а спина была прямой. Весь вид старухи говорил о решительности, воле и силе характера. — Мама! — воскликнула Луиза. — Вот к нам пришли журналистки! Они хотят написать статью о Карене. Старуха прошествовала в комнату, уселась на стул и устремила на подруг проницательный взгляд. — Из какой вы газеты? — спросила она у них. — И о чем пишете? — О жизни известных людей, — промямлила Инна, которая под взглядом старухи просто растерялась. — Журнал «Санкт-Петербург». — Не слышала о таком, — припечатала их старуха. — И чтобы вы знали, о моем сыне писали крупнейшие газеты Европы. Интервью с ним были помещены на первых полосах. А количество газетных публикаций, которые были помещены после его трагической кончины, могли быть сопоставимы с тем интересом, который проявила пресса к кончине принцессы Дианы. — Мама, — укоризненно покачала головой Луиза, — вы преувеличиваете! — Молчи! Ты никогда не ценила талант Карена! — рассердилась старуха. — Ты вообще не разбираешься в музыке. Только и умела, что тратить его деньги. Тебе бы гордиться, что судьба сделала тебя женой такого знаменитого человека. — Я и горжусь! — поникла Луиза. — Конечно, горжусь. — Мой сын был увлечен музыкой настолько, что иногда забывал обо всем остальном мире! — заявила старуха, повернувшись к подругам. — Это черта истинного гения. И, конечно, людям приземленным и недалеким этого не понять! Старуха явно была настроена агрессивно по отношению ко всему миру. Поэтому Мариша решила ей немного подыграть в надежде, что настроение матери великого Карена улучшится. — Вы совершенно правы! — закатив в экзальтации глаза, воскликнула Мариша. — Я слышала пение вашего сына всего один раз! Но его голос врезался мне в память. Этот голос… Этот голос… Тут Мариша замялась, потому что в жизни не слышала пения Карена и понятия не имела, с чем его можно сравнить. — Этот голос был достоин того, чтобы звучать на небесах! — наконец нашлась она и тут же прикусила себе язык, испугавшись, как бы бабка не сочла комплимент довольно двусмысленным. Но все прошло гладко. Старухе комплимент понравился, она сразу прониклась к Марише симпатией и даже предложила журналисткам кофе. Впрочем, дальше все пошло, как и предсказывала Луиза. Старуха полностью монополизировала внимание аудитории. И ее рассказ существенно отличался от повествования Луизы о певце. По словам матери Карена, ее сын с детства интересовался лишь музыкой. Петь он мог часами и даже сутками. — Он забывал есть, он забывал пить, он забывал про сон. И если бы я не кормила его буквально силком, он бы умер голодной смертью еще в школьном возрасте! — воскликнула старуха. — И все его усилия в этой ужасной стране пропадали даром. Все усилия оказывались напрасными. Талант Карена оставался невостребованным. Он даже начал пить. Я боялась за своего сына, но тут словно в ответ на мои молитвы появились эти французы. О! Они буквально спасли Карена. Они дали ему все. — И ничего не потребовали взамен? — поинтересовалась Инна. Старуха смерила ее неодобрительным взглядом, но все же ответила: — Разумеется, они сразу же заключили с Кареном контракт, условия которого вначале казались сыну просто царскими, но с течением времени он начал понимать, что его нагло обманывают. Но Карен не был бы Кареном, если бы придавал значение такой ерунде, как деньги. Он пел, он имел возможность выступать на лучших сценах мира, а для него это было главным — целью и смыслом его жизни. — Однако Карен, кроме того, что был великим певцом, был еще прекрасным, почтительным и заботливым сыном, — заметила Мариша. Семена пали на благодатную почву. Старуха растрогалась. — Карен всегда страдал, что ему приходилось проводить в разлуке с семьей десять десятых своего времени, — произнесла она. — И эта страховка! Как же он любил всех нас, если застраховал свою жизнь на тот случай, если с ним что-то случится. — Он застраховал свою жизнь?! — тихо пискнула Инна. — На сколько? — Милочка, вы некорректны, — заметила старуха. — Но… Но вы же должны понимать, что такого великого и известного во всей Европе певца не могли застраховать, как обычного горняка или строителя. Разумеется, слава о моем сыне опередила самого Карена и повлияла на сумму его страхового полиса. Конечно, потом, после катастрофы, были проблемы с выплатой. — А в чем дело? — насторожилась Мариша. — Им, видите ли, показалось, что прошел слишком маленький срок между оформлением полиса страхования жизни и самой смертью моего сына, — ответила старуха. — Как будто бы смерть приходит по заказу! Нет, вы слышали когда-либо подобную глупость? Мариша помотала головой. — И это говорили мне приличные люди, окончившие университеты! — возмущалась старуха. — Что же тогда ожидать от остальных? — И сколько же времени прошло после того, как ваш сын застраховал свою жизнь и погиб? — Неделя, — ответила старуха. — На этом основании страховая компания даже провела целое расследование. Они подозревали какой-то преступный умысел. Разумеется, мне ничего не говорили. О! Для этого они достаточно корректны. Но я ведь не дура! Я все поняла! Но деньги все же выплатили! Так что все их расследования прошли впустую. Впрочем, в самой семье не возникло никаких споров. Все было оговорено в завещании, которое мой сын написал незадолго до того, как застраховал свою жизнь. — Очень предусмотрительно, — пробормотала Мариша. — Хотя и не совсем понятно, зачем он оставил завещание, если по страховке и так было ясно, кому достанутся деньги, — заметила Инна. — Кроме страховки, у моего сына имелись и другие ценности, — поджав губы, процедила мать Карена. — Так вот, в завещании было оговорено, что и кому из родственников причитается из имущества Карена. Завещание не было заверено у нотариуса, но для меня это не имело никакого значения. Карен так хотел, я поступила, как он велел. Воля покойного Карена, которого все боготворили, была для нас законом. Я все сделала согласно его желаниям. — А раньше он никогда не писал подобных документов? — поинтересовалась Мариша. Старуха покачала головой. — И вдруг незадолго до своей смерти взял и написал? — пробормотала Мариша. — Вероятно, он понял, что теперь у него наконец есть что оставить своим родным, — еще туже сжав губы, ответила старуха. — Значит, вы после смерти сына получили крупную сумму, — уточнила Мариша. — Это просто вершина внимания и заботы! Какой прекрасный сын! Как он любил вас! Как он заботился о своей матери! — Он любил не только меня, — с видимым сожалением произнесла старуха. — Он застраховал свою жизнь не только в мою пользу, но и в пользу своей жены и своего брата. — А вы знали о страховке? — спросила у старухи Инна. Та кивнула. Подруги переглянулись. — Когда Карен пригласил нас к себе погостить, он сказал об этой страховке мне и Марату — своему родному брату, — произнесла старуха. — Так у Карена был брат?! — оживилась Мариша, делая вид, что впервые слышит об этом. — И он также поет? У него такой же прекрасный голос, как у Карена Георгиевича? — Вовсе нет! — фыркнула старуха. — Я в жизни не слышала, чтобы Маратик пел. Возможно, он просто стеснялся своего брата. Потому что, вообще-то, у нас в семье у всех мужчин великолепные голоса. Это наследственное. Но Карен… Карен был чудом даже для нашей семьи. — А вы не могли бы показать нам фотографии вашей семьи? — спросила Мариша. — Понимаете, читателю всегда интересней знакомиться с публикациями, в которых есть фото. — Конечно, понимаю, — вздохнула старуха. — Времена упадка нравов. Люди словно дети. Читают лишь книжки с картинками. Ладно, я покажу вам фотографии нашей семьи. Карена, мои и Марата. И она повернулась к Луизе. — Принеси альбомы! — велела она. Когда альбомы появились, все четыре женщины склонились над ними. Подруги пытались найти среди многочисленных снимков фото Армена, Луиза со слезами на глазах рассматривала свои свадебные фотографии, а лицо матери стало подобным вылепленной из воска маске скорби, когда она показывала подругам фотографии с места аварии самолета, на котором погиб ее сын. Судя по фотографиям лежащего на земле ужасно искореженного самолета, в нем решительно не осталось жизненного пространства ни для кого из летевших на нем пассажиров. Так что подруги сразу поняли: у Карена после крушения самолета не было никаких шансов остаться в живых. Глава девятая