Дорфл почтительно коснулся шлема. – Чем Мы Можем Быть Полезны? – спросил он. – На этот раз тебе не отвертеться, Ваймс! – сказал Чудакулли, не обращая на него внимания. – Ты зашел слишком далеко даже по своим меркам. Ты дал этому существу голос, а оно даже не живое! – Разбить его! – Святотатство! – Люди этого не потерпят! Чудакулли обернулся и шикнул на остальных священников. – Я сейчас говорю, – сказал он и повернулся обратно к Ваймсу. – Это можно расценить как возмутительное богохульство, поклонение идолам и попрание устоев… – Я ему не поклоняюсь. Я просто плачу ему жалованье, – сказал Ваймс, постепенно входя во вкус. – Если нужно что-то попереть, это скорее к Шнобби. – Он сделал глубокий вдох. – И, раз уж вам так хочется возмутительного богохульства… – Прошу Прощения, – сказал Дорфл. – Еще не хватало тебя выслушивать! Ты даже не живой! – крикнул священник. Дорфл кивнул. – По Сути, Это Так, – сказал он. – Видите? Он сам это признает! – Вы Можете Расколотить Меня На Куски, И Разбить Их На Осколки, И Растолочь Их В Мелкую Крошку, И Размолоть Ее В Легчайшую Пыль – И, Полагаю, Вы Не Найдете Ни Единого Атома Жизни… – Именно! Так и поступим! – Однако Для Чистоты Эксперимента Один Из Вас Должен Согласиться На Ту Же Процедуру. Повисла тишина. – Это нечестно, – наконец сказал священник. – Достаточно заново слепить тебя из этой самой пыли – и ты снова оживешь… Опять повисла тишина. – Мне кажется, – произнес Чудакулли, – или мы в этом теологическом диспуте вступили на зыбкую почву? И опять. Другой священник спросил: – Правда ли, что ты обещал поверить в любого бога, чье существование можно логически обосновать? – Да. Ваймс догадался, что сейчас будет, и на несколько шагов отошел от Дорфла. – Но боги просто существуют, – сказал священник. – Мне Это Неочевидно, – возразил Дорфл. С небес вдруг ударила молния – прямо ему в шлем. Дорфла объяло пламя, а потом что-то закапало на мостовую. Расплавленные доспехи растеклись лужицами возле его ног, раскаленных добела. – Не Очень Убедительный Аргумент, – спокойно сказал Дорфл откуда-то из облака дыма. – Зато зрелищный, – заметил Ваймс. – Раньше он всегда впечатлял аудиторию. Верховный жрец Слепого Ио повернулся к другим священникам: – Слушайте, ребята, нет никакой необходимости… – Но Оффлер очень мстительный бог, – сказал какой-то жрец из задних рядов. – Обычный задира, – возразил Чудакулли. Из облаков ударила очередная молния, но в нескольких футах над шляпой Верховного Жреца переломилась и поразила деревянного гиппопотама, расколов его пополам. Верховный Жрец самодовольно улыбнулся и опять повернулся к Дорфлу, который слегка потрескивал, остывая. – Так ты говоришь, что примешь любого бога, чье существование будет доказано в ходе дискуссии? – Да, – ответил Дорфл. – Никаких проблем, мой глиняный дружок, – сказал Чудакулли, потирая руки. – Для начала давай рассмотрим… – Прошу Прощения, – сказал Дорфл. Он наклонился и поднял свой значок. Молния придала ему причудливую оплывшую форму. – Что ты делаешь? – спросил Чудакулли. – Где-то Совершается Преступление, – сказал Дорфл. – Но Когда У Меня Закончится Смена, Я С Радостью Подискутирую Со Жрецом Самого Достойного Бога. Он развернулся и зашагал по мосту. Ваймс торопливо кивнул ошарашенным священникам и побежал за ним. «Мы слепили его, и обожгли в печи, и он оказался свободным, – подумал Ваймс. – Теперь в голове у него только те слова, которые он выбрал сам. И он не просто атеист, он керамический атеист. Огнеупорный!» День обещал быть очень недурным. Позади, на мосту, уже закипала драка. Ангва собирала вещи. Или, скорее, никак не могла их собрать. Тяжелый узелок в зубах не утащишь. Но немного денег (вряд ли ей придется часто тратиться на еду) и смена одежды (на случай, если ей понадобится одежда) не должны занять много места. – Вот с ботинками беда, – вслух сказала она. – Может быть, свяжешь их шнурками и повесишь на шею? – предложила Шелли, которая сидела рядом на узкой кровати. – Неплохая мысль. Хочешь взять себе платья? Я так их ни разу и не надела. Думаю, ты их можешь обрезать. Шелли приняла их обеими руками. – Ого, настоящий шелк! – Кажется, если перешить, тебе хватит сразу на два платья. – Не возражаешь, если я дам их кому-нибудь поносить? В штаб-квартире есть ребята… то есть девушки, – Шелли посмаковала это слово, – которые начинают задумываться… – …о том, чтобы пустить шлемы на переплавку? – закончила Ангва. – Нет-нет. Но, может быть, их удастся перековать поизящнее. Э-э-э… – Да? – М-м-м… Шелли поерзала на кровати. – Ты же никогда никого не ела, правда? Ну, знаешь… не грызла ничьи кости и все такое… – Нет. – Я и сама не уверена, что моего троюродного брата сожрали вервольфы. Просто слышала об этом. Его, кстати, звали Сфен. – Не припомню такого имени, – сказала Ангва. Шелли попыталась выдавить улыбку. – Ну и ладно тогда, – сказала она. – Так что можешь вынуть из кармана серебряную ложку, – добавила Ангва. Шелли разинула рот, а потом сбивчиво затараторила: – Э… я не знаю, как она туда попала, наверное, случайно завалилась, когда я мыла посуду, ох, правда, я не хотела… – Ничего страшного, честное слово. Я привыкла. – Но я и не подозревала, что ты…