— Пиво, пожалуйста. Подозвав официантку, Чанс заказал бифштекс с луком и два пива. — Итак, что там у тебя? — спросил он с набитым ртом. — Полагаю, ты уже знаешь про Хармони Фарр. — Разумеется. Каким бы криминальным репортером я был, если б не был в курсе самого громкого дела в нашем городе за последние десять лет! На самом деле я как раз читал какую-то идиотскую статью на этот счет, прежде чем отправиться сюда. Ее написал этот кретин Джонни Макдермот. Он считает, что их двое. — Двое? — Палачей. И один из них делает все, чтобы его поймали, а второй — нет. Бред полный, и Макдермот написал его только ради того, чтобы увеличить число подписчиков. Но это же чистое безумие! О, я даже не спросил, тебе понравилось прозвище? Палач? Я сначала хотел назвать его Мясником, это вызывает более жуткие образы, но такое прозвище на самом деле не подходит, поскольку крови было мало. Кстати, блестящая работа — найти связь с картинами Сарпонга. Думаю, ФБР потребовалось бы несколько месяцев, чтобы дойти до этого. О связи с картинами было известно лишь горстке людей. Такой крохотной, что их можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. — Меня не перестает поражать, Джуд, какие у тебя отличные источники информации. Как тебе это удается? Все, кто знает про картины, были строго предупреждены молчать об этом, поскольку речь идет о человеческих жизнях, и начальство снесет им голову с плеч, если эта информация просочится, — но ты тем не менее узнал. Пожав плечами, Чанс самодовольно усмехнулся. — А кто говорит, что это не само начальство? Если хочешь предотвратить утечки, плати этим людям больше, чтобы они не нуждались в моих деньгах. — Я так понимаю, это означает, что ты мне не скажешь? Даже если я дам слово, что это останется между нами? — Ни за что на свете. Официантка принесла два стакана пива. Чанс выпил свой залпом. — Угощайся, — сказала Ярдли, пододвигая ему свой стакан. Он отпил глоток. — Итак, Джесс, ты никогда не обращаешься ко мне, если у тебя нет на мой счет каких-либо планов. Неужели ты меня совсем не любишь? — Я тебя люблю, просто мне нужно быть осторожной. Если всплывет, что мы с тобой обмениваемся информацией, мой шеф мне этого не простит. — Почему? Если хрен на скамье подсудимых получает срок, какое Лью до этого дело? Покачав головой, Ярдли сплела руки и положила их на стол. — Так дело не делается. Главное — соблюсти внешние приличия. Порой мне кажется, что для начальства важнее благоприятное общественное мнение, чем обвинительный приговор. — Блин, так везде. — Чанс отпил большой глоток пива. — Вот что такое бюрократия. Не суетись и прикрывай свою задницу. Вот почему я ушел из газеты и работаю сам по себе. — Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в законопослушный мир новостей? — Законопослушный? — Он фыркнул. — Не существует легальных источников информации. У всех есть своя цель, которой все добиваются любыми средствами. — У него пискнул телефон, предупреждая о пришедшем сообщении, и Чанс быстро набрал ответ, после чего сказал: — Ладно, мы с тобой давно не встречались. Как у тебя дела? — Вообще-то я увольняюсь. Опешив, он поставил стакан на стол. — Правда? Вообще завязываешь с этим ремеслом? — Про вообще сказать не могу, но из прокуратуры я точно ухожу. Перебираюсь в Санта-Бониту. Подумываю о том, чтобы заняться частной практикой и браться только за простые дела. Я с огромной радостью каждый месяц разбиралась бы с несколькими завещаниями и усыновлениями. Проводив взглядом прошедших мимо молодых женщин, Чанс сказал: — Хочешь бесплатный совет? Это не твое. Даже близко. Тебе будет не хватать всего этого дерьма. Я уже видел такое у бывших следователей и федеральных агентов. На твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем посылать все к черту. — Он допил пиво. — Полицейские наивно полагают, что будут счастливы, когда выйдут в отставку и наймутся телохранителями к какой-нибудь знаменитости, однако это не так. Есть люди, которым просто необходимо участвовать в охоте, понимаешь? Откинувшись назад, Ярдли вздохнула и обвела взглядом зал. — Мне нужно знать, что у тебя есть на Хармони. — Да? — сказал Чанс, глядя на пустой стакан в руке. — И с чего ты взяла, что у меня есть нечто такое, чего нет у тебя? — Полной уверенности нет, — она пожала плечами, — но я знаю, что ты имеешь источники, о которых ты мне не скажешь. — Что я получу взамен? — Что ты хочешь? У него зажглись глаза. — Ты слышала о серийном насильнике в Блумингтоне? Который врывается в дома? — Да. — Этим делом занимается твоя уважаемая коллега Бритни Смит. Меня она на дух не переносит. Не хочет ничем делиться. Она съездила туда и пригрозила детективу-сержанту из отдела сексуальных преступлений судебным преследованием, если хоть какая-то информация просочится в прессу, поэтому он держит все под замком. Я хочу, чтобы ты разузнала у него что к чему и рассказала мне. — Расследованием занимается полиция округа. Я не обладаю юрисдикцией говорить им, что делать. — Да, но у вас с Бритни хорошие отношения, правильно? Сестры Ордена переходящих штанов жертв[12] или чего там еще? Мне насрать, как ты это сделаешь, просто добудь мне то, что у них есть, чтобы я смог написать материал. — Вмешиваться в расследование я не стану. Но поговорю с Бритни и замолвлю за тебя словечко. Скажу ей, что человек ты хороший, и попрошу оказать тебе любезность. Что-нибудь получишь. Чанс задумался. — Что ж, это лучше, чем ничего. Договорились. Официантка принесла стаканы с пивом и забрала пустые. — Что у тебя? — спросила Ярдли. — Папаша. В свое время его осудили за похищение девицы такого же возраста, о чем, полагаю, тебе известно, так? — Так. Мне также известно, что в две тысячи втором с него были сняты обвинения по этой статье. — Ого! Даже для вашей братии не так просто ознакомиться с закрытыми делами такой давности… Как тебе это удалось? — У меня тоже есть свои источники, — усмехнулась Ярдли. — Так что ты должен предложить мне кое-что получше. — Тогда как тебе нравится вот такое: ты знаешь, сколько раз опеку вызывали к ним домой по заявлениям о физическом и сексуальном насилии? — Знаю — восемь. — Точно, восемь. Восемь раз, черт возьми, и девочку так и не забрали из дома. Кейти приводила к себе всякий сброд, с которым якшалась, и кое-кто из них приставал к Хармони. Однако один ее дружок был похуже остальных. Девочку дважды забирала «Скорая». Мой источник сказал, что Хармони дала против этого типа показания в суде, и его упекли, дали реальный срок. Архивы службы опеки засекречены, но если ты в них заглянешь и найдешь имя, ты передо мной в долгу. Потому что я готов поспорить с тобой на еще один обед, что этот хрен вышел на свободу и захотел получить по счету. — Он обвел взглядом ресторан. — И у меня… мм… есть кое-что еще. — Что? — Ну, будем считать это небольшим презентом. Фотография, которая, полагаю, тебя очень заинтересует. Глава 16 Ярдли стояла в кабинете Болдуина перед его столом. Они направили запрос в департамент опеки на все материалы, связанные с Хармони Фарр, и ожидали ответа. А пока что Ярдли хотела заглянуть в прошлое Такера Фарра. — Такер Б. Фарр, — сказал Болдуин. — Родился двенадцатого июня шестьдесят шестого года, восемнадцать задержаний и полдюжины обвинительных приговоров. Самое серьезное дело — похищение, за которое он отсидел двенадцать лет в Лоу-Дезерт-Плейнс, на свободу вышел четыре месяца назад; и есть еще обвинение в похищении в две тысячи втором, которое было снято, а затем дело закрыли. Таких давних закрытых дел в электронной базе быть не должно. — Откинувшись назад, он посмотрел на Ярдли. — Сам Такер утверждает, что тот случай, за который он был осужден, это одно сплошное недоразумение. Как ты думаешь, какова вероятность того, что такое случилось дважды? — Астрономическая. Я хочу ознакомиться с материалами закрытого дела. Если выяснится, что у Такера особая тяга к четырнадцатилетним девочкам, список подозреваемых в похищении Хармони ужмется до предела. — В таком случае нам нужно ехать в архив и брать оригинал дела. — Машину веду я. * * * По дороге в архив они почти не разговаривали, но Ярдли, несколько раз поймав на себе взгляд Болдуина, поняла, что он хочет о чем-то ее спросить. Вероятно, о чем-то таком, о чем ей не хотелось бы говорить.