Я замерла. Надеюсь, не додумается при Максе обсуждать мои пируэты на каблуках? — Да хоть какие, мне все равно не нравятся. Это для Машки самое то. А мне неинтересно. Но вальс танцевать придется. Иначе мама все мозги вынесет нафиг, — вздохнул Макс. — Ты так не выражайся при ней, — заметил Князев. — А то она еще и мне мозги вынесет… — Не буду, — пообещал Макс. Он собрал спиннинг и отправился спать. — Вы же еще посидите со мной? — спросил Князев. Мне было приятно, что он попросил меня об этом. — Конечно, — согласилась я. — Еще не слишком поздно. — Коктейль сегодня предлагать не буду. А то решите, что я хочу вас споить. Но от апельсинового сока вы не откажетесь? Я кивнула. Стас принес два стакана с соком и плед. Подал мне. — Посидим на террасе. Только укройтесь, а то можете простудиться. Ночью уже очень свежо. — Да, уже скоро август. И он пролетит быстро. Почему мне так хорошо, и уютно, когда рядом Князев? — Слушайте, мы забыли купить вам палантин, — вдруг вспомнил он. — Ладно, я сам исправлю эту оплошность. А то будете мерзнуть в парке. Мы с детьми задумали устроить грандиозный фейерверк. — Не надо ничего покупать, у меня есть какой-то шарф. Вполне подойдет. — Вполне — это совсем не то. — По правде сказать, мне кажется, вашим гостям не понравится, что няня сидит с ними за одним столом, — призналась я. — Глупости, — отмахнулся Князев. — У нас адекватные знакомые и родственники. Есть, конечно, с некоторыми странностями. Типа Анны. Но в основном обычные люди. Не снобы, уверяю вас. — Это хорошо. А ваши родители приедут на день рождения внука? — где-то в глубине души мне было страшно встретиться с ними Я боялась им не понравиться. Хотя вряд ли им важно, кто я такая. Главное, чтобы обязанности свои выполняла добросовестно. — Родители приедут дней через десять, — Стас поставил на балюстраду пустой стакан. — Раньше у них не получается. Очень кстати мы заговорили о них. Хотел предупредить — моя мама женщина тоже своеобразная. Не как Анна, разумеется. Мама милая, добрая, заботливая, но мне порой с ней очень сложно общаться. Она разбирается во всем — в медицине, физике, искусстве, экономике, политике, кулинарии. Вообще во всем. Еще мама безумно печется о соблюдении всех приличий и церемоний. У нее на этом пунктик. И она не умеет слушать. Есть только одно правильное мнение, и это мнение ее. Видимо, у меня было очень испуганное лицо. — Не переживайте. Страдать от моей мамы буду в основном я. — Почему? — удивилась я. — Она уверена, что виновата в моем неудачном браке. Мама одобрила Жанну прежде всего потому, что та имела отца-академика. Для мамы было важно, что у меня статусная жена. Теперь мама решила, что ей необходимо исправить ошибку. Она не приемлет неполные семьи. — Тут ваша мама права. Для детей полная семья однозначно лучше. — Да, она всегда права. И во всем. Как говорит Макс, мама постоянно выносит мне мозг. Я должен найти идеальную мачеху для ее внуков. Когда познакомитесь с моими родителями — сами в этом убедитесь. У мамы одна тема для разговоров и одна головная боль — когда я женюсь и где собираюсь искать новую избранницу? Главное не перечить ей, это бесполезно. Слушайте, соглашайтесь и делайте по-своему. И не обращайте внимание на то, что она говорит. — Не думаю, что ваша мама захочет много общаться со мной. — Зря так думаете. Она общается со всеми. Когда приезжают мои родители — Елена Павловна мечтает иммигрировать в Никарагуа. Чтобы ее оттуда не достали. Мама начинает налаживать быт в доме в соответствии со своими принципами. На завтрак в халате или домашней одежде выходить моветон. На обед должна собираться непременно вся семья. И ей неважно, что я порой работаю без обеда вообще. Выход на ужин только в костюме и вечернем платье. Бриллианты желательны. — Мне уже страшно, — кисло улыбнулась я, посмотрев на домашние брюки и удобную футболку. — Я вас в обиду не дам. К тому же мой отец периодически пытается остановить маму в ее бурной деятельности. Но, надо признаться, у него ничего не получается. Так что китайских церемоний нам не избежать. Но это не так страшно. Елена Павловна почти привыкла, привыкнете и вы. Родители приезжают на неделю, может, дней на десять. Значит, продержаться мне надо совсем немного. — Я их очень люблю. Но порой с мамой так сложно найти общий язык, — признался Стас. — У вас не так? — Нет. У нас все просто. Никаких церемоний. Конечно, и мне родители дают советы, которые я не слушаю. Потом жалею. Только тут ничего не поделаешь. Я должна жить своим умом. Иногда наступаю на одни и те же грабли по нескольку раз. Но это мои ошибки, и я на них учусь. — Это правильно. Наши ошибки — это наша жизнь. — Может, я не права. Но порой очень рада, что живу самостоятельно. Знаю, что если будет совсем туго, родители меня поддержат. Поворчат, конечно, немного. Но в беде не оставят. — У вас хорошая семья. — Да, очень, — улыбнулась я, вспомнив, как недавно мама ругала меня за Ника. Она сразу поняла, что он из себя представляет. «Пустышка», — назвала его мама. «Зря на него время тратишь, — предупреждала она. — Он же как трутень. Только вид делает, что работает». Но я свято верила, что Ник ищет себя. Что ж, пусть ищет себя дальше. Но без меня. Мы еще долго сидели со Стасом на террасе. Смотрели на бархатное небо, искали знакомые созвездия. Млечный путь походил на россыпи бриллиантов. Несколько падающих звезд прочертили небосклон. Я не успела загадать желание. Стас тоже. — Ничего, наши желания все равно сбудутся, — заверил меня он. — Но вы же не знаете, что я хотела загадать, — улыбнулась в темноту. Я боялась озвучить его даже самой себе. — Не знаю, — согласился Стас. — Но оно сбудется, я уверен. Глава 32. Анастасия Я ждала вечеринку. Как в детстве ждала Новый год. Представляла, какая я буду необыкновенная в алом платье, как буду танцевать с Князевым. А он будет на меня смотреть. С восхищением и удивлением. Наконец-то я поверила, что могу быть красивой. Пусть Стас любуется мной. Я поняла, что нравлюсь ему, когда он рисовал мой портрет. У него был необыкновенный взгляд. Влюбленный? Может быть, почему нет? Первый день августа выдался солнечным и не слишком знойным. Лето стремительно катилось к завершению. Гости начали приезжать к двум часам дня. Стас захотел, чтобы я стояла рядом с ним и встречала прибывающих. — Ты никого не знаешь, кроме Анны. Буду тебя со всеми знакомить. — Я всего лишь няня, — попыталась возразить ему. — Ты не всего лишь няня. Ты — друг семьи. А это главное. Среди приглашенных было много детей. Естественно, ведь это день рождения Макса. Им накрыли стол в большой беседке в парке. С ними занимались аниматоры. Макс тоже встречал гостей. Он с удовольствием принимал поздравления и подарки. Князев представлял меня своим многочисленным родственникам как друга семьи и воспитательницу Маши. На меня никто не смотрел косо. Зря я думала, что в его окружении одни снобы. Люди как люди, без корон на головах. Анна приехала с Робертом. Князев поморщился, но ничего не сказал. Я была уверена, что после инцидента с опаловой подвеской он тут больше не появится. Но Роберт держался так, словно ничего не произошло. Хорошо, что хоть Карину не прихватили. На Анне было длинное платье из желтого шелка. Глубокое декольте — как же без него? Разрезы с двух сторон обнажали худые ноги почти до талии. Босоножки из золотистой кожи на тонком высоком каблуке. Все с претензией на эротичность, как любит Анна. Черные волосы собраны в высокий хвост. Зачем она себя так уродует? Бабушка вручила внуку конверт с деньгами. — Ты уже взрослый, сам выберешь себе подарок. Макс не успел ответить. К нам по дорожке со всех ног бежала радостная Маша. — Баба Нюра приехала! — закричала она во весь голос, обнимая ее за ноги. Князев расхохотался. Я нервно хихикнула. — Баба Нюра? — прошептала Анна, оторопев. — Я — баба Нюра? Я? — Хорошее имя, правда? — расплылась в улыбке Маша. — Ты где таким словам научилась? Что за деревенский жаргон? — захлебнулась от возмущения Анна. — Тебе не нравится? — расстроилась Маша. — Ведь красивое имя? Правда, папа? Нюра… — Да, — кивнул Князев, пытаясь подавить смех. — Мне нравится.