Видимо, рисует на скучных совещаниях. Этим же грешит и Иванов. Только он рисует в основном здания и городские улицы. Пролистала дальше. Женский профиль, какая-то голая девушка в берцах. Ох! Да это же я. Меня бросило в жар. Почувствовала, как кровь приливает к лицу. Точно я! Как сразу не поняла. Вот, за спиной резная дверь. Я к ней прикована одной рукой. Ничего себе, вот это у Князева воображение! Надо возмутиться и уйти. Больше не буду у него работать. Что он себе позволяет? Как посмел нарисовать мне в таком виде? Редкий нахал! Выскажу ему все, что о нем думаю и уволюсь. Я снова посмотрела на рисунок. Ничего пошлого в принципе нет. Кажется, так многие художники делают — сначала рисуют обнаженную фигуру, потом одежду. Видимо, пока успел дорисовать только берцы. А я получилась очень даже хорошо. И взгляд выразительный. И вообще я на рисунке такая красивая. Не надо пороть горячку. Как я брошу Машу? Обещала же работать до сентября. Тем более что пока меня никуда не приглашают. Не могу я найти работу. В лучшем случае отвечают: «Мы будем иметь вас в виду». Это практически отказ. К тому же я сама повела себя неправильно. Не надо было лезть в блокнот и смотреть, что там нарисовано. Это неэтично. Так что будем считать, я ничего не видела. Положила блокнот на место и вышла из кабинета. А нарисовал меня Князев хорошо. С чего бы ему вообще меня рисовать? С какой стати? Странное ощущение. Немного стыдно, что он изобразил меня голой. И очень приятно, что нарисовал такой красивой. Я ему что, нравлюсь? Нет, быть такого не может… Или может? На днях подарил мне вечернее платье. Сегодня уговорил ездить на его Бентли. Все это неспроста. Мне надо бы отказаться и от наряда, и от машины. Но это же все временно… Платье я ему верну. Обязательно. Я убедила себя, что ничего предосудительного в этом нет. Интима он мне не предлагает, не домогается. Ведет себя как истинный джентльмен. Правда, один раз поцеловал. Ну и что? Обещал, что больше это не повторится. Так что, прочь сомнения! Села в автомобиль и почувствовала себя светской львицей. Роскошный салон отделан серой кожей. Погладила руль в оплетке. Я почти два месяца не водила машину. Ездила на раздолбанном старом Рено. А тут такая роскошь. После почты заеду к родителям. А то последнее время только по мобильнику общаемся. Еще надо купить бинокль Максу. Ближе к вечеру можно позвонить моей закадычной подруге Кате и погулять по городскому парку. Похвалюсь ей, пусть посмотрит, на чем мне дали сегодня покататься. Я нажала на пульт. Ворота медленно распахнулись. Выехала с территории участка и уже скоро летела по трассе, наслаждаясь скоростью. На почте я застряла надолго. Тут работают неспешно. По принципу: кто понял жизнь, тот ее не торопит. Наконец все письма были отправлены. Убрала квитанции в сумку и вышла из полумрака подъезда. Яркий солнечный свет ослепил. Достала ключи и подошла к автомобилю. Пикнула сигнализация, я открыла дверцу. — Какие люди! — услышала знакомый голос. — Даже поздороваться не хочешь? Ко мне подошел Ник. Он положил руку на дверцу и иронично смотрел на меня. — Привет, — кивнула я. Общаться с Никитой мне совсем не хотелось. — Неужели обзавелась новой машиной? — поинтересовался он — Дорогая игрушка. Хозяин деньжат подбросил за переработку? Ублажаешь одинокого олигарха? Не знал, что ты настолько хорошо умеешь это делать. Вот дурак! Не стоило с ним связываться. А так хотелось дать Нику по наглой морде. — Это не моя. Мне надо ехать. Убери руку. Ник словно не слышал меня. — Не скучаешь по мне? — усмехнулся он. — Нет. — А я по тебе очень скучаю. Жду, когда ты вернешься. А я уверен, вернешься. — Это вряд ли, — отрезала в ответ. — Не зарекайся, — гаденько усмехнулся Ник. — Чего надо? — горячая волна злости накрыла меня с головой. — Увидел тебя и просто захотел поздороваться. Узнать, как дела. Вижу, что хорошо. Я рад за тебя, — Ник убрал руку с дверцы. — До свидания! — Счастливо, — буркнула я. Никита помахал мне рукой и пошел прочь. Я сидела в машине и не могла прийти в себя. Что-то в поведении и словах Ника меня настораживало. На душе стало муторно. Я почти забыла о нем, о его измене. И вот он вернулся. Так не вовремя, так некстати. Никита не звонил мне. Он просто исчез с моего горизонта. Я была уверена — Ник сошелся с той девушкой, которую я с ним видела. Первое время мне было обидно, но я заставила себя выкинуть из головы это самовлюбленное ничтожество. Почему я вообще связалась с Никитой? Где были мои глаза и мозги? Влюбилась в него и ничего не хотела замечать. Какая же я была наивная дура. Может, Ник что-то задумал и хочет сделать мне гадость? Из ревности или просто от злости. Пожалуй, надо рассказать Станиславу Игоревичу правду. И про гимназию, и про остальное. Хотя через месяц я уйду из этой семьи. Так для чего Князеву знать все это? А если я так и не устроюсь по специальности? Может, Князев меня оставит работать няней и дальше? Вот тогда все и расскажу. А сейчас зачем? У родителей побыла недолго. Отец на работе, мама занята — варит варенье. Купила подарок Максу и вернулась. Встречаться с Катей уже не хотелось. И гулять тоже. Никита подпортил мне настроение. Что-то противное и холодное поселилось в душе, и я не могла избавиться от этого. Ждала вечера. Хотелось, чтобы Станислав Игоревич и дети поскорее вернулись. Не знаю почему, но мне так хорошо рядом с ними. Я забуду про Ника и про нашу сегодняшнюю встречу. На душе снова станет спокойно и радостно. Позвонила знакомая из колледжа, куда я тоже отправляла резюме. Она меня добила окончательно. Их руководство связалось с директором гимназии, откуда мне пришлось уйти. Тот не вдаваясь в подробности заявил, что не рекомендует брать меня на работу. Похоже, все, прощай моя преподавательская карьера. Услышала, как к дому подъезжает автомобиль и выскочила на крыльцо. — Уже вернулись? — удивился Князев. — Да, письма отправила, все что хотела — сделала. Маша повисла у меня на руке. — Мы привезли пирожные. Сейчас будем их есть, — затараторила она. — Там есть трубочки, еще буше и корзиночки с фруктами. И эти… Эклеры. Я люблю корзиночки. — А я — эклеры, — я обняла Машу и она прижалась ко мне. — Я думал, вы сегодня навестите друзей, — Станислав Игоревич достал из машины пакет и передал его Максу. — Отнеси в столовую. И скажи Елене Павловне, пусть накроет на стол. — Желания не было, — призналась я. Дети убежали в дом. — Вы чем-то расстроены, — заметил Князев. — Нет, ничего. Все нормально. — Я же вижу, что-то случилось. В чем дело? — Встретила Ника. Моего бывшего парня. Все настроение мне испортил, — зачем-то сообщила я Князеву. — И с работой тоже проблемы. Никуда не берут. — Ну, настроение мы вам быстро поднимем. Уверен, и с работой у вас все наладится. — А еще… Я увидела ваш блокнот с рисунками, — я все-таки решила прояснить ситуацию. — Случайно. Уронила его и увидела, что там изображено. И то, как вы меня нарисовали, мне… — Не понравилось? — усмехнулся Князев. — Да. Это меня смутило. И очень сильно. Кто дал вам право изображать меня в таком виде? — праведное возмущение рвалось наружу. Нет, даже не возмущение, гнев. — Что ж, об этом мы поговорим вечером, когда никто не будет мешать нам. А теперь идемте есть пирожные. И не хмурьтесь. Блокнот я сожгу. Или порву. При вас, чтобы не сомневались — я ничего не сохранил. — Не надо. Мне понравилось, как я получилась. Только нарисуйте мне платье, — хотела сказать строго, но не смогла сдержать улыбку. Глава 30. Стас Настя увидела мои рисунки. Что ж, я на это рассчитывал, оставляя блокнот на краю стола рядом с письмами. Он не мог не упасть. Я проверил несколько раз. Все получилось, как и было задумано. Анастасия возмущена и заинтригована. Отлично. Девушке понравилось то, что она увидела. Мне тоже это нравится. И Настя мне нравится. Мой план начинает работать. Платье и туфли она приняла. На машине сегодня ездила. Теперь автомобиль в ее полном распоряжении. Так ненавязчиво начну приручать эту разбойницу. Все равно она станет моей. Это неизбежно. Потому что я так хочу. Чаепитие и поедание пирожных прошло шумно. Дети обсуждали предстоящий праздник. Только Настя была задумчива. Из-за Ника? Или из-за моих рисунков? — Ася, а мы завтра будем вышивать? — Маша потянулась за очередным пирожным и едва не опрокинула чашку. Анастасия ловко успела подхватить ее, не дав чаю пролиться, и протянула Маше блюдо с пирожными.