— Старые связи. — Юля грустно улыбнулась и обняла Сашу. Тот неловко прижался к ней. Скованные наручниками руки мешали ответить тем же. Выглядел Саша менее печально, чем представляла Юля. Трехдневная щетина придавала лицу более жесткое выражение и как минимум десяток лет. Но глаза оставались живыми и даже улыбались. — Мальчики в безопасности? Мама звонила мне, ты бы слышала, как она орала. — Мальчики в безопасности. Я же за них отвечаю. У нас мало времени, Саш. Мне нужно чтобы ты помог мне. Скажу прямо: я уверена, что ты не причастен к убийствам. Но не поверю ни за что, что за все это время ты никого не подозревал. Ты не должен быть здесь. Вместо тебя должен быть тот, кто виновен в этом. — Ты думаешь, я знаю и молчу? — Если не знаешь, то предполагаешь точно. — Ну да. А сижу я тут ради нового жизненного опыта. — Не время для шуток. Скажи мне. Я хочу помочь. Я хочу вытащить тебя отсюда. — Юля… — Саша смотрел в глаза девушки и явно не узнавал в ней ту покупательницу игрушек, покорно отдающую ему коробку когда-то. Не узнавал и свою няню, всецело погруженную в заботы о его детях. Сейчас это был совсем другой человек. Со стальным стержнем и уверенностью, с верой в торжество справедливости. В то, во что Саша сам уже давно не верил… Когда она стала такой? Неужели это он так изменил ее? — Саша, говори, пожалуйста. Я не хочу видеть тебя здесь. Ты не должен… — Когда я узнал, что Му… черт, Эмму, убили, я сразу подумал об Ирме. Она безумная и на многое способна. Но тогда ей нужны были бы помощники. У нее никого не было, кроме нас. А если бы помощники были наемными, я бы знал. К тому же Ирма мертва. У нее не спросишь… — Кроме нее. Кроме Ирмы. Кто мог сделать это? Ее сестра? — Алина? — У нее мотивов больше чем у тебя недоброжелателей. — Я вижу, ты время не теряла. — Я многое узнала. Но сейчас не время. — Алина не тот человек, она бы не смогла. — Ты уверен? — Да. — Тогда кто? — Юля. — А вот теперь безнадежность плескалась и в глазах Саши. — Я не знаю. Скрипнула дверь. — Время вышло, на выход. Лед в голове говорил о том, что волшебное действие имени Юры явно прекратилось. — Саша! Если бы знал, сказал бы? — Спасибо за все Юля! Береги мальчиков. — Дверь захлопнулась с отрезвляющим скрипом… Выйдя за ворота Юля обессилено присела на лавочку на аллее. “Неужели ты правда думала, что он знает, и, главное, что скажет?” Сидя в своей квартирке Юля ждала звонка. От Юры, Егора, или не важно от кого. Не было вектора. Куда идти, за какие ниточки дергать, чтобы размотать клубок. Саша ничего нового не дал. Алина. Это имя сверлило мозг, как бормашина больной зуб. Саша уверен, что она не способна на убийство. Но Юля, как никто знала, на что способна влюбленная женщина, или женщина, которая гонится за своей целью. Нужно во чтобы то ни стало найти Алину. Если она еще жива. Наконец-то телефон высветил имя Егора на дисплее. — Скажи куда за тобой заехать. — Что-то узнал от Марии? — Есть кое-что. Пока не знаю, стоящее или нет. Ты у нас мозг. Сама решишь. Юля продиктовала адрес и, накинув плащ, выбежала в осеннюю слякоть улицы. Сейчас, когда Егор обнадежил ее возможно новыми фактами, на улице оказалось не так уж пасмурно и холодно. Юля нырнула в салон его машины не дождавшись полной ее остановки. — Говори! — Выдохнула она просто в лицо опешевшему парню. — Дай хоть припарковаться. Не все такие резвые. Пока Егор говорил, Юля поймала себя на том, что нервно подпрыгивает на сидении, как нетерпеливый ребенок. С трудом взяв себя в руки она выслушала рассказ парня. Как оказалось, когда Саша был еще дошкольником, у них работала няня из глубинки. Она очень любила Сашу, заботилась о нем с теплом и излишним вниманием. Это часто вызывало недовольство Анны Петровны, она устраивала неприятные сцены и требовала уволить няню. Но отец был против. А потом среди персонала поползли слухи, что у Николая, отца Саши, не только рабочие отношения с няней. А потом эта женщина упала с лестницы. Очень сильно пострадала, переломы, травма головы. Долго была в коме. Но когда пришла в себя, полиции сказала, что упала сама. Но в доме, да и городе мало кто в это поверил. — Как думаешь, может, она — наш ключ? — Юля с надеждой посмотрела на Егора. — Не знаю. Но мы можем попробовать узнать. — Скажи, что ты знаешь, как ее найти? — Девушка схватила руку Егора и с мольбой заглянула в лицо. — Скажу. У меня тоже есть некоторые связи в городе. Поехали… Глава 17. Горячо и холодно Большой комплекс зданий за городом напоминал больше студенческий городок, чем дом для престарелых. Уютная зелень, много цветов, симпатичные алейки со скамейками и статуэтками гномиков. Но чем ближе Юля и Егор подходили к центральному входу в комплекс, тем ощутимее становилась атмосфера этого места. За милым фасадом скрывались одиночество, тоска, горечь и грусть. Это место подавляло сильнее, чем городская тюрьма. Может, потому, что с тюрьмы еще можно выйти? На рецепции Егор представился “племянником с женой” Елены Резниченко. Так звали бывшую няню Ковальских. Через пару минут они уже были у массивной двери с большим окном. Палата у женщины была одиночная, что говорило об особом статусе ее обитательницы. В окне на огромной инвалидной коляске у окна сидела женщина. После деликатного стука она разрешила войти, и развернула коляску к ним. Несмотря на возраст, травмы и полноту, лицо женщины напоминало картину средневековых художников. Большие миндалевидные глаза сияли теплом и умиротворением. Тонкий аристократичный нос, четкие линии губ, высокий лоб в обрамлении седых аккуратных прядей… С нее и сейчас можно было бы рисовать картины, а настолько же красивой она была в юности? — Здравствуйте. — Егор явно спешил перейти к делу. — Мы вам фруктов привезли. — Только сейчас Юля заметила объемный пакет в руках “друга по несчастью”. — И шоколада к чаю, и, собственно, чая тоже. — Юрочка, это ты? — Развернув коляску к Егору, женщина будто смотрела сквозь него. “Она не видит!” — С ужасом подумала Юля. — Нет, Елена Алексеевна. Меня зовут Егор. — Парень не решился воспользоваться ситуацией. — Егор? Наденькин Егорушка? А с тобо кто, неужно невесту привел? — Женщина улыбнулась так радостно и искреннее, что Юля не выдержала и сжала руку Егора. — Да, Егор вот познакомиться меня привез к вам. — Ой, я так рада. Все думала дождусь ли, пока Егорушка жениться, или нет. Присаживайтесь, детки, поговорим, мне так тоскливо здесь. Егор послушно присел на стул в углу, растерянно смотря на Юлю. — А где твоя невестушка работает, чем занимается? — Я — няня, как и вы… — Осторожно начала Юля. К счастью, Егор вышел из оцепенения и подхватил игру. — Елена Алексеевна, я собственно, почему приехал… Нехочу я чтобы Ю… Наташа моя няней работала. Боюсь ее одну в чужие дома отпускать. Приехал, чтобы вы отговорили… Это был рискованный и жестокий шаг, но Егор с Юлей понимали, что, возможно, так они смогут узнать хоть что-то. И это спасет жизни. Поэтому и риск, и жестокость были оправданы. Елена молчала. Ее глаза на миг потеряли тот спокойный и умиротворенный свет. На смену ему в них загорелось нечто иное. — Егорушка, мне нельзя говорить об этом. Запретили мне. Да только вы же родные мои, как промолчать? Не надо Наташенька в богатые дома идти, к мужчинам дорогим и их женам, что в роскоши купаются, не надо. Не будет добра от них… — Почему? — Посмотри на меня, деточка. Я ведь не всегда такой была. Я молодой, как козочка прыгала. Все при мне, я ведь сынка одна растила. Пока мал был, работала там, где разрешали его брать. Потом подрос, в сад, школу пошел, а я с чужими детками с утра до ночи. А потом вот, видишь что случилось со мной? Калекой стала. Ходить не могу, зрение ушло. — Что случилось? Мне Егорушка не говорил, хотел, чтобы я от вас все услышала. — Юля поймала взгляд Егора. Ожидала увидеть там осуждение, но вместо него отметила скорее удивление.