А ведь Бьянка де ла Нир мне определенно нравится. Не мартышка, не жеманница. Большинство дам ее возраста, если и признались, что помнят меня по школе, заявили бы, что были моими одноклассницами, или, передернув, что это я готовился к выпуску, когда она еще числилась в первоклашках. - Дорогая, вы позволите мне несколько минут поговорить с племянником конфиденциально? Ух ты, боги света, какие слова наш морской орел знает! Не ожидал от него. Дама с явным облегчением шмыгнула в сторону. Да, славная, но мышь. Очень серая. Исключительно зашуганное существо. Похоже, не мне одному не повезло с родственниками. - Солевейг, я должен сказать тебе… - дядя многозначительно замолчал. Ну что, свататься к своей Бланке или Бьянке собрался? Или уже женитесь? Так скажи прямо, я поздравлю и тихо разойдемся, а то вот-вот турнир начнется. - Я благодарен, что ты решил выступать под гербом Лусебрунов. Этого тоже не ожидал. Я, конечно, позор семьи, но считать меня скотиной настолько, что хватило окаянства замазать на щите гиппокампуса Лусебрунов и выйти на ристалище с пустым полем серых отрядов… Хотя я не знаю, что там намудрил с контрактом Трэкул. И дядя сам виноват, позвал меня, как наемника. На мое счастье, как раз в этот момент прозвучали сигнальные трубы. - После поговорим. Выезжать на турнир мне предстояло на коне, выданным дядей — здоровенном вороном першероне, взирающим на окружающих с такой брезгливой скукой, будто не к славному племени лошадей он принадлежал, а был верблюдом, выбирающим, на кого бы плюнуть. Из какой только королевской конюшни свел Сэульв Лусебрун это чудо? - Знатный зверюга! Не боишься? - спросил Трэк, задумчиво почесывая в затылке молотком, при помощи которого только что выправлял латы всем желающим, не озаботившимся осмотреть дедовские доспехи заранее. - После того единорога мне уже ничего не страшно. Ловить единорога нас подрядил один владетельный барон. Домашний любимец сбежал от его доченьки, далеко от привычного стойла не отходил, но в руки посланной за ним челяди не давался. Значит, нужно звать наемников. Дело казалось до обидного простым, особенно если не заморачиваться на поиски непорочной девственницы, которая, по слухам, одна только и может подманить чудесного зверя. Достаточно было взглянуть на хозяйку единорога, чтобы вся вера в легенду пошла прахом. Решили особо не мудрить: я в полной волчьей трансформе загоняю добычу в сеть, у которой караулят Трэк и Мокрида, дальше по обстоятельствам. Свежим приятным утром отправились на лов. Всё было чудесно. Пронизанный лучами восходящего солнца летний лес, пение птиц, прекрасный, как улыбка богов, единорог… Оказавшийся злобной скотиной, сразу укусившей меня. А потом еще решил не то боднуть рогом, не то лягнуть. Хорошо, что замешкался, выбирая, и я сумел унести ноги. Вернее, лапы. И драпануть по направлению к растянутой сети. Куда погнавшаяся за мной зверюга и влетела — я сумел проскочить под нижним краем. Дело удалось? Как бы не так! Еще примерно час носились мы по поляне, уворачиваясь от беснующегося монстра, и швыряя ему яблоки и морковки, пропитанные отваром сон-травы, которые нисколько не отвлекали его от погони за врагами. Наконец то ли зелье подействовало, то ли единорог устал. Некрасиво завалился на спину и, задрав копыта, заснул. Тут мы наконец смогли подкрасться поближе, опутать пленника рваной сетью и, с трудом взвалив на телегу, отвезти к заказчику. Барон на радостях устроил пир. Но полакомиться нам не удалось. Пришлось быстро удирать от баронской доченьки. Очень уж мы ей приглянулись. Все трое. - Да, единорог, конечно, посерьезнее будет, - соглашается Трэк. - Но этот тоже… Падай осторожнее. Сейчас подсадить? - Копье подашь. Упаду — к Мокриде оттащи. Где она, кстати? В какую сторону копьем махать? - В сторону противника, - ухмыльнулся Трэк. - Мокридка к лекарю в помощницы напросилась. Это дело. Лекари и целители всегда как бы противопоставлены друг другу. У первых в ходу научные знания, медицинские инструменты и снадобья из аптеки, у вторых — народные верования, заговоры и травы. Но если представители двух разных лагерей объединяются, получается хорошо. Целительница может затворить хлещущую из раны кровь, что даст пострадавшему возможность добраться до хирурга, который всё зашьет. - Сам-то поучастовать не хочешь? Тут на топорах тоже можно. - Мне этого на контрактах хватает! - махнул рукой скаегет. - Поезжай уже. Не пуха! - К черту. Тронув коленями бока жеребца, я двинулся к огороженной канатами границе ристалища. Хорошо, что я заранее озаботился и узнал правила турнира. Выяснилось, что участвовать во всех видах состязаний вовсе не обязательно. Есть, конечно, тут индивидуумы, которые не хотят пропускать ничего из многоборья, были бы соревнования по плаванию, и туда бы записались. Но с меня хватит поединков на мечах. Конь и копье понадобятся только в начале, чтобы гордо проехать мимо трибун, приветствуя зрителей. Ну, и может быть в конце, если выиграю, и надо будет выбрать королеву турнира и на острие копья преподнести ей корону. Я бы отдал награду Мокриде, не жалко, но она, обгрызая очередной леденец, удобно устроилась на травке возле лекарской палатки. Оттуда всё прекрасно видно, но вот верховому подъехать трудно. Ладно, вручу приз дядиной Бьянке, этикет позволяет. И главное, не упустить ее братца. Имени грубияна я так и не узнал, но он скорее всего тоже де ла Нир, если только они не сводные. Надо было в детстве интересоваться соседями. С трибуны, укрытой коврами, радостно вещал председатель общества любителей истории родного края из близлежащего городка Кортезьена. Так-так, а ристалище-то в этом году организовал Сэульв Лусебрун, за что все собравшиеся ему благодарны. Точно ведь, Соколиное поле пока еще наша земля. Теперь понятно, почему дядя так хотел видеть меня на турнире, хотя бы и в качестве наемника. Как же, в таком деле и никто не понесет герб Лусебрунов. Самому организатору участвовать в боях невместно. Я покосился на родственника. Дядя стоял невозмутимый, как бочка квашеной капусты, зато с какой радостью и восхищением смотрела на своего кавалера Бьянка де ла Нир! Вот ради кого старый прижимистый краб разжал клешню. Вообще всё происходящее мне начинает нравиться. Балаган, конечно, не серьезно, забава для мелкопоместных провинциалов. Зато какое удовольствие для владетеля дома, сада и огорода, завсегдатая чинных воскресных чаепитий в обществе, замученного детьми-троечниками, текущими долгами и кротом, поселившимся под грядкой с огурцами: извлечь из кладовки, почистить и починить древний доспех или за несколько лет собрать из подручных материалов свой, разучить основные приемы с оружием и, наконец, выехать на ристалище, ощущая себя настоящим рыцарем. Черт, да я сам фыркал и кривился только из вредности, потому как дядя записал меня на турнир, не спросив. А сейчас чувство радости и удовольствия такое, как в детстве, когда подергиваешь за нитку рвущийся в небо воздушный шарик. Их, эти шарики, тоже покупали на турнирах. То, как было организовано мероприятие, мне тоже понравилось. В каждом виде состязаний было по несколько групп, по уровню подготовки. Если не наглеть и выбирать противника среди себе подобных, каждый участник имеет шанс на победу. Я выходил с мечом на поединки между профессионалами и еле сдюжил против городских стражников — крепкие ребята. Покуда народ тыкал друг в друга древковым оружием, махал топорами и почему-то поставленными с ними в один список моргенштернами и прочими кистенями, я отошел к Мокриде. Рядом с целительницей уже сидел Трэк, мы просто посмотрели на бои, грызя конфеты, послушали комментарии скаегета, то язвительные, то вполне восхищенные. Но много ж, однако, любителей истории родного края собралось на Соколином поле! Солнце уже утомленно присело отдохнуть на верхушки окружающих ристалище деревьев, когда распорядитель объявил главное: начинаются бои вне категорий. Каждый из участников турнира, обладающий конем, копьем и полным доспехом, может объявить свой вызов, и любой, пусть даже новичок с привязанным к палке ножом, в праве его принять. Наш прекрасный де ла Нир пока не участвовал ни в одном из состязаний, ясно, что бережет силы для эффектного выхода. Главное теперь наконец его подловить. - Сольв, может, тебе хватит? - озаботился Трэк. - Сам же говорил, что все эти палки-скалки не твое. - Особенно после того, - невинно поинтересовалась Мокрида, - как тебя в той деревне добры молодцы дрынами, выдернутыми из забора, отходить собирались? Ты тогда еще так выл. - Солевейг выл для устрашения, когда этих дурней в пруд загонял, - обиделся за меня Трэк. - В промежуточной трансформе. Ты просто не видела. - Промежуточная трансформа… Какая прелесть! И волчий вой я обожаю. Сольв, повторишь как-нибудь специально для меня? Только не стоит пугать мирных селян. - Мирных селян? Они сами первые начали. Если б Трэк на помощь не прибежал… Не знаю, почему они ко мне прицепились. - Конечно, не знаешь, - согласно покивала головой целительница. - Всего-навсего средь бела дня тащился по деревне к колодцу умываться недопроснувшийся, с растрепанными косами, в одну из которых была воткнута ромашка. А из-за заборов на тебя пялились деревенские девки. Сольв, это мы с Трэком знаем, что до полудня тебя будить бесполезно. На селе жизнь другая, если человек не вскочил с первыми петухами, то, значит, ночь напролет чем-то занимался. Хотя какая личная жизнь может быть у типа, к изголовью кровати которого прислонен ржавый двуручник. Ты бы его хоть закрепил как-то, что ли. А то рухнет в самый ответственный момент и набалдашником по лбу. Или по затылку… Черт, похоже, у Мокриды действительно был к дяде серьезный интерес. Когда наша целительница расстроена, она начинает язвить. Чаще всего на одну тему. - Трэк, давай после турнира купим этой ехидне сундук ирисок. Может, язычок ядовитый к нёбу прилипнет. - Шиш, - приятно улыбается Мокрида. - Специально буду есть по конфетке в день и, пока они не кончатся, - а в ящике их много! - говорить вам добрые слова. А еще я хочу корону королевы турнира. Не привезешь — год будешь со мной по музеям и театрам ходить, для антуража. - В таком случае я не могу не победить. Ты только до трибуны добеги, а то тут к тебе не подъехать. - Забрало опустить не забудь, - заботливо посоветовал Трэк. - Ага, - добавила целительница. - Новые ссадины на твоей роже я не переживу. Сказать, что я за эту томно хлопающую ресницами язву и довольно подхихикающего коренастого бородача я любому глотку перерву? Никто не поверит. А зря. Мне повезло дважды. Я успел к тому моменту, когда де ла Нир бросил открытый вызов, и я был первым, кто ответил. Оказавшийся умницей конь не заартачился, подвез меня к рыцарю-зачинщику, и я коснулся острием копья его щита. Показалось, противник многозначительно хмыкнул из-под шлема, черта с два поймешь. Но не узнать гиппокампуса Лусебрунов он не мог. И не вспомнить, кому хамил полдня назад, тоже. Похоже, де ла Нир много о себе думает. Потому как богат. Доспех у него турнирный, при чем исключительно для конной сшибки. Больше в таком никуда не поедешь. Если это подлинник, а не новодел, дома должны быть еще другие. Если же сейчас мастерили на заказ, то… Мне за такие деньги полгода из контрактов не вылезать, при этом жить под открытым небом и питаться чистым воздухом. Шлем «жабья голова». Умеют оружейники подмечать главное. Действительно, здорово смахивает на башку земноводного, того и гляди из узкой длинной пасти вылетит клейкий язык, погибель комарам и мухам. Только щель эта располагается на уровне глаз, а не рта. Никогда не понимал, что в такую можно разглядеть. Мой собственный шлем, обычный старый армет, вдруг стал нестерпимо тесен и неудобен. Душно мне! Я привык без шлема. В деле часто приходится прибегать к мгновенной частичной трансформе, а в том, что чувствительный волчий нос резко ударяется о железо, нет ничего приятного. Я отстегнул защелки и снял шлем. Правилами турнира не запрещается. Хочет паладин получить по кумполу или сломать шею, навернувшись с лошади — его право. Я скинул и подшлемник. Хорошо-то как! Дышится свободно, всё видно, волосы не тянет. Патлы у меня длинные и густые, что радует. Самые обидные слова для оборотня - «облезлый хвост». Челку кое-как подкорачиваю в походах кинжалом, а остальное заплетаю в две косы. В серых отрядах народ еще не такие прически сотворяет, а все, кому хватает юмора высказаться по поводу «девочки с косичками», гарантированно получают в морду. Родственников мой вид приводит в ужас, но хватит того, что меня довольно коротко стригли все школьные годы. К этому я больше не вернусь, хватит. Тряхнув головой, я улыбнулся миру и поехал на свой край ристалища. Начало поединка было объявлено. Я прекрасно понимал, что копейный удар не выдержу. Даже представления не имею, можно ли от него как-то защититься или уклониться. Значит, Трэк прав: постараюсь рухнуть с коня с наименьшим грохотом и ущербом для организма, а потом возьмусь за меч. И тут уже сдохну, а покажу де ла Ниру, как днем на звезды смотреть. Чтоб навек зарекся дяде хамить. Я б нехорошего соседа и на дуэль вызвал, но ведь скажут, скажут… Наемники выступали за своего нанимателя и в судах чести, но я сильно не люблю сплетни. Хватит и турнира.