Меня усадили на стул и, выключив свет, закрыли окна плотными шторами, после чего через зажжённую лампу в большом ящике, на холсте стали появляться размытые картинки, сменяющие друг друга. Демонстрация продлилась не больше минуты и её повторили два раза, после этого я сказал: ‑ Ну что, господа, показывайте, как у вас всё устроено внутри, и после пройдём, пообщаемся у меня в кабинете, так я стал называть свою гостиную. Ничем особо примечательным устройство фотоаппарата с движущейся картинкой меня не удивило, но уже можно было от этого отталкиваться. В моём кабинете мне представили собравшихся ‑ это были Болдырев Иван Васильевич, Тимченко Иосиф Андреевич, мичман Апостоли Николай Николаевич, Карпов Илья Иванович. Все эти люди неразрывно связаны с фотографией и при должном финансировании смогут создать первую кинокамеру. ‑ Господа, я рад приветствовать всех вас, благодарю вас за то, что вы смогли уделить время и собраться здесь по моей просьбе. Вас всех ознакомили уже с необходимостью полной секретности нашей встречи и всему, что мы будем здесь обсуждать. В нашей стране всегда хватало талантливых изобретателей, но им очень редко удавалось реализовать свои идеи по ряду причин. Поэтому пришло время взять всё это в свои руки, и отныне я буду выделять большие средства на развитие науки и изобретательства в нашей стране, а для того, чтобы как это часто бывает, лавры изобретательства не достались зарубежным авантюристам, всё будет проходить под грифом секретности. Тем более, что дальнейшую разработку планируется применять в военном ведомстве. Вы все подписали бумагу об особой секретности, поэтому за разглашение всего этого вы можете получить серьёзный срок, вплоть до пожизненного. Но давайте оставим это и перейдём непосредственно к тому, что вам предстоит собрать и изобрести. За основу возьмём этот аппарат, который вы мне продемонстрировали. Вам придётся одновременно создать два устройства. Первый будет записывать, делать фотографии со скоростью двадцать четыре кадра в секунду, а второй аппарат должен показывать так же двадцать четыре кадра в секунду. Всё это должно быть на гибкой ленте и иметь компактный размер. Вот примерный эскиз, как это должно выглядеть. Работы по созданию проводить можно только в Кронштадте, где для вас есть комнаты для проживания и мастерские. Всё необходимое вам выделят. Так же я обещаю, что вам будет помогать Дмитрий Иванович Менделеев. Сроки на выполнение очень сжатые, ко всему прочему вы должны разработать всё для промышленного производства и копирования таких плёнок. Здесь краткое описание рабочих параметров нужного устройства. В результате всего у вас должна получиться чёткая картинка на очень большом экране. Среди вас есть необходимые специалисты по фотообъективам и затворам. Ваши имена будут фигурировать в качестве разработчиков, но права на использование будут только у государства. Секретность будет снята только через десять лет. Какие у вас есть вопросы? ‑ спросил я. ‑ Ваше Высочество, а если устройство не будет работать или его в принципе невозможно собрать? ‑ спросил Иван Васильевич. ‑ Поверьте, данный аппарат уже был создан и работал, но в результате происков шпионов, его изобретатель отказался его продать и был убит, а мастерская и все записи сгорели. Но всё что удалось выяснить вам озвучили. Поэтому вам практически нужно повторить подобное устройство или даже сделать его лучше. ‑ А мы можем рассчитывать на вознаграждения за разработку этого устройства? ‑ спросил мичман. ‑ Не только вознаграждение, но и продвижение по службе, а также ряд других привилегий. На этой ноте мы закончили встречу, их забрал с собой поручик для пояснений, кто и чем должен заниматься, а также для оформления пропуска в Кронштадт. Сразу после них зашёл Виктор Сергеевич и доложил. ‑ Ваше Высочество, к вам просится господин Нобель Альфред Бернхард, нефтепромышленник, вот по нему папка, что успели собрать. Он очень настойчив и даже заплатил взятку в пять тысяч рублей для встречи с вами. ‑ Приглашайте, послушаем, что он нам хочет сказать. В кабинет прошёл весьма пожилой мужчина, но с жизнерадостным блеском в глазах. ‑ Здравствуйте, Ваше Высочество, я вынужден был побеспокоить вас в связи с распространением слухов о строительстве вами сразу нескольких заводов по производству двигателей на нефти и нефтепродуктах. Меня очень интересует эта тема, и я готов поучаствовать в этом. ‑ Я рад, что столь известный человек, имеющий русские корни, изъявил желание помочь нашей стране в промышленном развитии. Но дело в том, что уже все заводы практически распределены, и если я возьму вас в эти проекты, то мне придётся потеснить либо Ротшильдов, либо Рокфеллеров, а вы согласитесь, что иметь таких людей во врагах не доставит вам удовольствие. Но я могу вам предложить участие в строительстве сверхмощных двигателей на продуктах вторичной переработки нефти: солярке и мазуте. У нас уже есть достаточно проработанная схема создания двигателей, и нам нужен только инвестор и тот, кто сможет организовать производство с нуля. Причём семьдесят процентов мы готовы внести сами. Главным условием должно стать размещение производства в Санкт‑Петербурге и соблюдение секретности в отношение планируемой разработке. Мы готовы также выделить землю под эти нужды, ‑ сказал я. ‑ А на сколько большие должны быть двигатели? ‑ От пятисот лошадиных сил до пяти тысяч, ‑ ответил я. ‑ В таком случае мне нужно ознакомится с проектом договора и определить разделение прибылей и сбыт продукции, ‑ ответил он. ‑ Договор составят юристы, а прибыль можно делить либо в денежном эквиваленте, либо в двигателях, но на пятьдесят процентов вы сможете рассчитывать, ‑ ответил я. После этого я передал Нобеля Виктор Сергеевичу для оформления основных положений в создании компании. То, что Нобель изъявил желание приехать и лично пообщаться, говорило о том, что моя деятельность стала очень заметна, и крупный бизнес готов вкладывать деньги в мои идеи, теперь осталось наладить производство и навести порядок в стране. Глава 27. Реформа трудового законодательства. Пришло время сбросить оковы! И нам нечего больше терять, кроме своих цепей, а обретём же мы целый мир! Антон Емельянов Когда господин Нобель ушёл, я задумался о том, что, увеличивая производство в нашей стране, нужно поднимать и заработную плату, но так, чтобы это не вылилось в рост инфляции в стране. Заодно нужно разработать программу доступного жилья с нормальными условиями труда и вообще, желательно, уйти от бараков, а это значит, надо менять градостроительный план, вводить спальные районы с соответствующей инфраструктурой. Если взять, к примеру, оплату труда рядового работника, то в среднем по городу она составляла для разнорабочего в районе двадцати рублей, а в среднем по стране двадцать пять рублей. При этом стоимость продуктов и аренда жилья обходились значительно дороже. И становились понятны частые возмущения и волнения в среде рабочих. Специалисты, конечно же, получали намного больше, но и труд простого рабочего был далеко не так прост. Нужно вводить в стране минимальную оплату труда, ниже которой работодатель не будет иметь право платить. Это позволит поднять уровень зарплат среди рабочих. Переход нужно сделать постепенным и за шесть – восемь месяцев, необходимо привести норму оплаты труда к восьми – десяти копейкам в час. Этот момент приурочить к денежной реформе и введению ограничений в продаже ряда стратегических ресурсов только за рубли. Нужно пересмотреть систему трудовых договоров, сделать их понятными и доступными для простых работников. Обязать прописывать в них социальные гарантии и порядок работы. Для работодателей ужесточить наказание за задержки выплаты заработной платы, обязать выплачивать проценты за задержку выплат и отменить все продуктовые карточки, которыми очень часто работодатель расплачивался с работниками вместо реальных денег. При этом заставляя отоваривать их у себя в заводской лавке, а фактически приобретать продукты по существенно завышенной цене. Записывая свои мысли, я занялся изучением состояния дел по соблюдению прав рабочих, в соответствии с отчётом по государственной статистике рабочее время на предприятиях в среднем по России составляло двенадцать часов, а местами доходило до четырнадцати часов в день. При этом воскресный день на большинстве заводов был рабочим. В нарушение закона от третьего июня тысяча восемьсот восемьдесят шестого года зарплату рабочим продолжали выплачивать с большими задержками, заставляя брать товары в кредит в заводской лавке по завышенной цене. Из отчёта специальной комиссии следовало, что рабочие на заводах и фабриках были на положении рабов, у них изымались паспорта, их постоянно штрафовали и часто по надуманным причинам, иногда вычитая из заработной платы, до половины всего заработка. Для того, чтобы обойти этот закон, в договор вносились специальные поправки к условиям работы, которые напрямую противоречили самому закону. При этом стачки стали обычным явлением по всей стране. И при увеличении промышленного потенциала страны произойдёт и рост количества рабочих, которые и будут наиболее недовольны существующим положением дел. Если крестьяне ещё в своём большинстве и поддерживают самодержавие, то рабочие, наоборот, в большинстве своём недовольны существующим положением дел. Скорее всего, это и послужило предпосылкой для революционных выступлений тысяча девятьсот пятого года, поэтому этот вопрос надо взять на особый контроль. Значит, надо назначить на завтра поезду и пообщаться с рабочими, возможно, я многое упустил, посещая Северную верфь и Ижорский завод. Создание различных комиссий и комитетов не дадут должного результата, потому нужно начать проверку всех крупных заводов на факты нарушений уже существующего законодательства. Можно начать с одного из крупных заводов и самых благополучных в Санкт‑Петербурге, Путиловского завода. Если уж там положение рабочих будет неудовлетворительным, то следует принимать незамедлительно меры к решению этой проблемы. Нужно серьёзно пересмотреть условия жизни новой прослойки нашего общества ‑ формирующийся отдельный, рабочий класс. Пока я просматривал данные статистики по рабочим, мне попался доклад о положении по соблюдению нового законодательства по равноправию женщин. Точнее, о том, что он совсем не соблюдался. С жильём рабочих дела обстояли ещё хуже. Большинство рабочих снимало угол – место, где помещалась только кровать, но многие обходились и без неё, спали прямо на полу. Семьи ютились по подвалам и чердакам, где на человека приходилось не больше двух квадратных метров, в условиях ужасной антисанитарии из‑за скученности. Большинство домов использовали привозную воду, часто плохого качества. Я сделал перерыв в работе и решил прогуляться, чтобы обдумать всю информацию, прочитанную мной. Я вышел из дворца и отправился гулять по парку, а следом за мной шли двое охранников в удалении, хотя проникнуть постороннему в парк было невозможно, порядок охраны никто не нарушал. Выпавший рано утром снег уже частично растаял, обнажив тропинки и дорожки. Гуляя, я размышлял, что же мне делать дальше. Без глобальной реформы всего вокруг избежать революции тысяча девятьсот пятого года не удастся. Нужно менять всё, совершенно всё. Если жизнь чиновников ещё хоть как‑то попадает под определение человеческих, то жизнь рабочих и сезонных работников, выглядит как сущий ад. Самые настоящие бараки. И простыми приказами здесь не обойтись. Надо строить социальное жильё за счёт государства, нужна программа, рассчитанная на десятки лет, а это опять кредиты и деньги. Но при строительстве такого жилья получится снизить и цены на аренду в крупных городах, а это улучшит положение малообеспеченной прослойки государственных служащих. Нужен проект домов, подобный «хрущёвкам» моего времени, быстрым в строительстве и недорогим. Дома должны быть деревянными и двухэтажными с общими печами на несколько комнат. Но такие дома долго не простоят, если делать их из сырого леса, а такого количества сухого будет не найти, хотя, если ввести запрет на экспорт древесины или лучше ввести дополнительные пошлины, что позволит удержать цены на внутреннем рынке и позволит реализовать продукцию внутри страны. Строить надо по всей стране, рядом с крупными заводами и горнодобывающими предприятиями. Примерная стоимость двухкомнатной квартиры должна составить сумму, не превышающую пятисот рублей, если разделить на двадцать лет, и на инфляцию в пять процентов годовых, то ежемесячный платёж должен составить три рубля тридцать копеек. То есть, вполне посильная плата. Строить надо, конечно же, по системе «евродвушка» из моего мира. Водопровод и канализация добавят ещё полрубля, но даже это уже позволит сделать условия более схожими с человеческими. Если взять количество рабочих мужского пола, то, чтобы расселить хотя бы половину из них, потребуется выделить триста пятьдесят миллионов рублей. Сумма огромная, значит, надо привлекать крупный капитал, возможно, выпускать облигации долгого обращения. Так и назвать их жилищные облигации, но тогда ставка должна быть выше или обеспечиваться золотым запасом страны. Этот вопрос надо будет обсудить с министром финансов. Я достал блокнот и сделал запись в нём, чтобы не забыть. Задумавшись, я остановился на мостике через ручей и не заметил, как ко мне подкрались мои брат и сестра, вооружённые снежками. Первый снежок угодил мне прямо в спину, отчего я вздрогнул и хотел уже выхватить револьвер, но вовремя заметил улыбающуюся охрану, смотрящую мне за спину. Обернувшись, я с трудом увернулся от следующих двух снежков. И увидел своего брата Михаила, который лепил следующий снежок и Ольгу, которая пыталась прицелиться в меня, а поодаль стояла Мария Фёдоровна и хитро улыбалась, теперь стало понятно, кто же подговорил их на эту шутку. Я с удовольствием вступил в игру, и мы полчаса кидались друг в друга снежками, пока все не утомились и не присели на скамейку, отряхиваясь. Когда удалось немного очиститься, Мария Фёдоровна спросила у меня: ‑ О чём ты так усердно думал? У тебя было такое выражение на лице, что я решила, что тебе необходимо отвлечься. ‑ Спасибо, Мама’, я действительно немного устал. Читал отчёт, как живут простые рабочие со своими семьями. И пришёл к выводу, что свиньи живут по сравнению с ними, как короли. На одного человека приходится в среднем полтора‑два метра. Питаются всю неделю большинство сухим перекусом. Мяса большинство вообще не видят, а рабочий день у многих от четырнадцати до восемнадцати часов. Зарплата настолько нищенская, что они всё тратят на еду, аренду угла и самую дешёвую одежду. И так из года в год. Но и это ещё не всё, закон о правах рабочих от тысячи восемьсот восемьдесят шестого года не распространяется на сезонных рабочих, а их в несколько раз больше. О какой поддержке царской семьи в этом случае может идти речь. Права женщин, которые мы декларировали, так и остались на бумаге, и никто их не собирается выполнять. Пройдёт пять – семь лет и революционное движение уже будет не остановить. Ты понимаешь, то эти люди когда‑нибудь не выдержат и, озверев, начнут резать всех, кого они посчитают виновными в их положении. Здесь армия уже не поможет, тем более, что через пять лет количество рабочего класса увеличится вдвое. Мы уже давно живём на бочке с порохом и пытаемся развести на ней костёр. Я вообще удивляюсь, как они ещё терпят это и не свергли нас, ведь, по правде сказать, им есть, что нам предъявить, ‑ высказался я своей матери и почувствовал, как мне стало легче от этого. Именно эта ноша и выгнала меня из тёплого и уютного кабинета. Слишком живо я представил себе условия жизни рабочих, что меня охватила тоска безысходности. Ведь окажись я не в теле Николая Второго, а в теле работяги, который живёт в таких условиях, после жизни пусть и скромного работяги своего времени я, наверное, стал бы ярым социалистом, борющимся за права рабочих и крестьян, и сам бы стал призывать к стачкам и бунтам. Сейчас немного отвлёкшись и стряхнув с себя это впечатление, я понял, как сильно меня проняло. ‑ Ты, наверное, всё видишь слишком в чёрном свете, наверное, это только единичный случай, не может же так быть везде, ‑ сказала Мария Фёдоровна, пытаясь хоть немного отвлечь меня. ‑ Как раз это всё ещё не так плохо, как есть на самом деле. В ряде губерний работников необоснованно штрафуют до половины заработной платы, в других зарплата настолько нищенская, что на неё не прожить. Люди, работая на заводах без отдыха и должного питания, к тридцати годам становятся стариками. А ведь это всё подданные Российской Империи, и прямая обязанность заботиться о них лежит на царской семье. На отце, на мне, на тебе Мама и на них, ‑ сказал я, указывая на своих брата с сестрой. ‑ Ну раз ты всё это знаешь, то я уверена, что ты с этим разберёшься. Ты ведь уже придумал, что нужно сделать, ведь не просто так ты записывал что‑то в свой блокнот. Вот и пойдём после обеда поговорим с отцом, я уверена, он сможет дополнить твои предложения, и вы вдвоём обязательно что‑нибудь придумаете, ‑ сказала она и, повернувшись к детям, внимательно сушащими нас, добавила. ‑ Давайте домой, а то все промокли, и тебе Ники лучше пойти с нами, ты только выздоровел. Придя к себе в комнату, пока я переодевался, мне сообщили, что Менделеев уже проснулся и, быстро перекусив, умчался обратно на завод, сказав, что очень благодарен за приём, но у него очень много дел. Просмотрев последнюю статистику, я отправился обедать со своей семьёй. Глава 28. Программа доступное жильё. Многие из опередивших свой век вынуждены были ожидать его не в самых удобных помещениях. Станислав Ежи Лец На обеде все весело шутили, и настроение, в общем, было позитивное. Ольга хвасталась успехами в живописи, и мне пришлось долго рассматривать её неумелые рисунки и несколько раз похвалить, где были явные успехи. В ходе разговора Мария Фёдоровна спросила: ‑ Никки, ты будешь вечером на ужин? Должен приехать твой дядя ‑ Александр Михайлович. При этих словах, моя сестра Ксения выронила ложку, которая звякнула о тарелку, но быстро взяла себя в руки и извинилась. ‑ К сожалению, навряд ли я успею, сегодня нужно составить проект на строительство доступного жилья для трёх с половиной миллионов человек в течение трёх‑четырёх лет, ‑ сказал я, после чего добавил: ‑ Ксения, ты ведь знаешь, что я тебя люблю как брат, поэтому попробуй прислушаться к моим словам. Если ты выйдешь за него замуж, то он будет тебе изменять всю вашу совместную жизнь, и сколько бы ты ни родила ему детей, он в итоге бросит тебя. Поэтому не порти себе жизнь, найди себе другого. Ксения внезапно расплакалась и убежала, а все с удивлением смотрели на меня. ‑ Никки, для чего ты это сделал? ‑ спросила Мария Фёдоровна. ‑ Я хочу, чтобы она была счастлива, ведь он действительно её бросит, причём с детьми, ‑ ответил я. Тут в разговор вмешалась Ольга: ‑ А у меня будет счастливый брак? ‑ Ты выйдешь замуж за герцога Ольденбургского и проживёшь с ним четырнадцать лет. Брак будет политический и детей у вас не будет, после чего вы разведётесь. Второй брак будет более удачный, но неравноправный, с трудом, но ты получишь разрешение на брак, после чего родишь двоих сыновей и уедешь жить заграницу, где будешь неплохо рисовать, и это существенно поможет вашей семье в трудную минуту. Так что среди нас, всех здесь присутствующих, у тебя должна быть самая счастливая жизнь. Не бойся, вы с мужем умрёте в старости своей смертью. ‑ А я? Как у меня сложится судьба? ‑ Ты пойдёшь против семьи, заведёшь роман с женой подчинённого. Тайно обвенчаешься и будешь находиться под опекой, а когда настанет революция, ты проявишь слабохарактерность и ничего не станешь делать, чтобы поддержать монархию. В итоге тебя ночью вывезут в лес революционеры и расстреляют. Хотя это всё только наиболее вероятное будущее, и у вас есть возможность его изменить, что я практически уже и сделал, рассказав вам наиболее вероятный сценарий, ‑ сказал я.